Алисса Джонсон - Вкус греха
Она едва заметно кивнула.
— Несколько раз, когда я была ребенком и еще не научилась не попадаться под горячую руку.
— Это было до того, как ты впервые оказалась в Хэлдоне? Она покачала головой и скривилась от боли.
— И до, и после.
— И ты молчала, — ответил Вит и выпустил ее руку. Она потерла ладонь об одеяло.
— Он больше не бил меня, Вит. Я просто научилась избегать этого. Я и так боялась, что ты узнаешь о постыдном поведении дяди. Думала, лучше не говорить об этом никому.
— Мы могли помочь тебе.
— Я знаю. Мне жаль. — Она вздохнула и закрыла глаза. — Мне так жаль, Вит. Я не хотела…
А он хотел, чтоб она перестала извиняться. От этого ему было еще тяжелее.
— Не нужно просить прощения. Ты не виновата.
— Конечно, виновата, — сказала она. — Гордость не позволяла мне рассказать…
— Это моя ошибка, и я признаю свою вину.
— Твоя ошибка? — недоумевая, повторила Мирабелла. — О чем ты? Тут нет твоей вины. Ты…
Он вдруг выругался и стал мерить шагами комнату.
— Вит?
Он резко остановился и указал на ее лицо.
— Эти отметины подтверждают мою вину.
— Это сделал мой дядя, — сказала она. Недоумение уступило отчаянию. — Не ты.
— Да, твой дядя и мистер Хартзингер. Люди, от которых я должен был защитить тебя. Я должен был… — Он умолк, провел рукой по волосам и снова принялся взволнованно ходить по комнате.
Она наблюдала за ним с минуту и вновь попыталась заговорить:
— Вит?
— Сколько раз? — вдруг спросил он и метнулся к кровати. — Сколько раз я говорил тебе, чтоб ты убиралась из Хэлдона, что тебе здесь не рады?
— Ты не знал. Ты не мог…
— Я должен был знать. Как глава семьи я обязан был заботиться о тебе.
— И ты заботился.
Он мрачно расхохотался.
— Как? Насмехаясь над тобой? Оскорбляя тебя?
— Нет, — сказала она тихо, но твердо. — Позволяя насмехаться и оскорблять тебя в ответ.
Он открыл рот и снова закрыл.
— Что за бред ты несешь?
— Плохо же ты помнишь наши ссоры, Вит, — хмыкнула она. — Я не была беспомощным щенком, которого ты мог пнуть и оставить дрожать в углу.
— Конечно, нет. — Его голос стал ласковее, когда он подошел к ней. — Я не хотел сказать, что… Милая, ты самая храбрая женщина из всех, кого я знаю. Самая отважная…
— Ради бога, прекрати, — огрызнулась она, ударив его по руке, когда он хотел погладить ее волосы. — Я была несносным ребенком, Вит, и ты это прекрасно знаешь.
Он опустил руку и строго на нее посмотрел.
— Ничего подобного.
— Не криви душой. Я осыпала тебя толчками и затрещинами, дразнила и оскорбляла. Подстроила больше половины наших стычек и участвовала во всех.
— Это не меняет того, что…
— И… наслаждалась каждой минутой. — Когда он недоверчиво посмотрел на нее, она продолжила: — Ты никогда не думал, почему я постоянно перечила тебе? Почему не пыталась заслужить благосклонность богатого и влиятельного пэра?
— Наверное, потому, что я бы не позволил, — промямлил он.
— Нет. Еще недавно я бы ответила так же и поверила бы сама себе, но это неправда. Я ссорилась с тобой, потому что обожала это. Я ссорилась с тобой, потому что могла… потому что ты позволял мне.
— Позволял тебе? — хмыкнул он. — Черта с два! Я не оставлял тебе выбора.
— Конечно, у меня был выбор, — тяжело вздохнула она. — Было бы несложно перестать задирать тебя, игнорировать твои шуточки. И через некоторое время тебе бы это надоело. Может, и раньше, пусти я несколько слезинок. Но я вовсе не хотела плакать и…
— Ты расплакалась из-за меня неделю назад, — напомнил он, пристально посмотрев на нее. — Это было в соседней с кабинетом комнате.
— Мне было стыдно за дядю, за себя, за… — Она вскинула руки. — Ты упускаешь суть.
— А суть в том, что я должен…
— Позволить мне жить своим умом, — закончила Мирабелла, взглянув на него исподлобья. Она подождала, когда он признает свою ошибку, и продолжила: — Почти всю свою жизнь я прожила под каблуком человека, на которого даже глаз не смела поднять. Не могу объяснить, как важно это было для меня — говорить и делать, что хочется, не боясь. Знать, что неважно, как сильно я тебя разозлю, ты все равно никогда не поднимешь на меня руку, никогда не обидишь. Я находила в этом утешение.
— Мужчина может причинить боль не только кулаками, — тихо сказал Вит.
— Как и женщина, — возразила она. — Мне нравилось это равенство, и я умело им пользовалась. Ты ни разу не разочаровал меня. Ты… — Заметив его скептический взгляд, она сменила тактику. — Возможно… возможно, мы должны заключить сделку.
В его глазах были отчаяние и нежность.
— Еще одно соглашение?
— У нас хорошо получается, — напомнила она с улыбкой. Он задумался.
— Ты права, — признал он. — Что ты придумала? Она задумчиво поджала губы.
— Я приму твои извинения за то, что ты не защитил меня так, как, по-твоему, должен был, если ты простишь меня за то, что я не призналась в том, что нуждаюсь в такой защите.
Уголок его рта дрогнул.
— У меня есть кое-какие замечания к формулировке, но, — поспешил добавить он, заметив протест в ее глазах, — в целом я с тобой согласен.
— Значит, ты перестанешь сутулиться, как будто бремя вины для тебя невыносимо?
— Я не сутулюсь, — возразил Вит, попытавшись незаметно расправить плечи.
— И перестанешь относиться ко мне, как к треснутой фарфоровой фигурке или увядающему цветку?
Он пристально на нее посмотрел.
— Уверяю тебя, что подобные мысли ни разу не приходили мне в голову.
— И ты…
Она замолчала, когда он наклонился к ней и прижал палец к ее губам.
— Я согласен с твоими условиями, Мирабелла. Но тебе придется дать мне немного времени, чтобы полностью свыкнуться с ними.
Она попыталась снова заговорить.
— Но…
Большим и указательным пальцами он сомкнул ее губы.
— Тебе придется дать мне время.
Она указала на руку, мешавшую ей ответить, возможно, соглашаясь, а может, и наоборот.
Впервые за все время, что он пробыл в ее комнате, Вит улыбнулся.
— Моргни, если согласна.
Она сначала прищурилась, но все-таки сделала то, что он просил.
— Хорошо. — Он убрал пальцы с ее губ и нежно поцеловал в лоб. — Будем считать, что на данный момент вопрос решен.
— Вышвырнуть бы тебя вон за это, — проворчала она.
— Как хочешь, но тогда тебе будет нечем занять себя. — Он сел на стул рядом с кроватью. — Врач сказал, что сон для тебя пока не лучшее лекарство.
Она передернула плечами и стала водить пальцами по одеялу.
