Николай Сухомозский - Океан лжи (СИ)
Стало немного совестно.
На Марон до сих пор заглядывались многие и, что греха таить, это приятно щекотало мужское самолюбие. Всех без исключения с ума сводила ее походка. Подобную грациозность не могли продемонстрировать даже те, кто месяцами готовился к выходу на подиум и кому за это платили. Нет, так передвигаться мог только человек, получивший сей дар от Бога и никакие, самые изнурительные, тренировки подобного скрытого шарма гарантировать не могли. Причем она ничего не предпринимала специально — просто шла. Или плыла? А может, парила? Или летела? И, святой Йорген, как эротично выглядели при этом ее чуть подрагивающие в такт шагам тугие бедра и перекатывающиеся волшебными шарами под крепдешиновым платьем крепкие груди!
Лицо Марон излучало невидимую ауру добра, а улыбка, словно маленькое светило, согревала буквально каждого. Трогательная ямка на подбородке вовсе не придавала ей вида простушки и свидетельствовала, в первую очередь, о мягком, до беззащитности, характере. Высокие, вразлет, брови, наоборот, подчеркивали сильное нравственное начало имярек.
«Ты — не солнце, ты обогреешь всех», — небезосновательно шутили подруги, намекая на щедрую душу женщины, которая, похоже, явилась в этот мир исключительно для того, чтобы служить живым укором злу во всех его ипостасях.
Крид, положа руку на сердце, в супруге тоже души не чаял. Тем не менее, будучи натурой в меру скрытной, эмоции держал под замком, избегая, как он их называл, телячьих нежностей. Мелкие же грешки себе прощал сам, оправдываясь тем, что они ни в какое сравнение не идут с тем большим чувством, которое он испытывает к супруге.
А вот Марон своей любви к нему никогда не стеснялась и ни от кого ее не скрывала. И, по большому счету, жизнь посвятила мужу, сознательно отказавшись от карьеры, сулящей головокружительные перспективы. В том числе, и от возможности появляться в качестве ведущей в популярнейшей передаче «Эмпреса насиональ де телевисьон боливиана»[14]. А ведь паблисити в их мире еще никому не вредило, будь ты президентом страны или домашней хозяйкой. Однако Марон оставалась непреклонной: единственный свет в окошке для нее — Крид. Служить любимому — в этом видела святое предназначение и смысл собственного существования.
Он же далеко не всегда был к ней элементарно внимательным. И вовсе не потому, что охладел, нет. Скорее, привык, ну… как к воздуху, без которого вмиг задохнешься, но которого не замечаешь, пока в один, далеко не прекрасный момент, не наступит кислородное голодание.
И в обществе — стыд и срам! — вдвоем они уже почти не появляются. Не единожды обещал Марон свозить ее в Копакабану — поклониться скульптуре Темной богоматери Титикакской да все недосуг. Что уж говорить о прошлогоднем, так и не состоявшемся отдыхе на Тихоокеанском побережье.
Между тем, как по-детски искренне радовалась Марон, когда три года назад они посетили боливийскую Андалузию — Тариху!
А еще гостившие у них приятели так увлекли рассказами о чудесном уик-энде, проведенном ими в Сукре, что Крид решил удивить супругу дальней поездкой. Три сентябрьских дня на бесподобном местном карнавале — это что-нибудь да значит! На том их совместные развлечения и закончились.
«Кстати, домашними проблемами, вы, господин Пашоат, тоже себя давненько не утруждаете.
А ведь намеревались заказать новый спальный гарнитур, установить криптоантенну для приема программ, транслируемых в супермодном Л-диапазоне и даже украсить холл лепниной».
Крид повернул на проспект Прадо и покатил в направлении площади Мурильо. Прежде чем ехать домой, заскочит в контору.
…Странен человек, хотя и именуется разумным. Взять хоть бы его, Крида. Извилины в голове как будто есть. Но если разбираться всерьез, не живет он полнокровно, а как бы существует. Словно только готовясь к последующей, более достойной и интересной жизни. В годы учебы, как и большинство однокашников, жаждал самостоятельной работы — «вот тогда…» Получив приличное место, начал мечтать о персональном бизнесе. Появилась фирма — захотелось дело расширить. А ему уже, между тем, полновесных сорок пять. И прошли они в бесконечном ожидании лучшего Завтра.
Да не два же, черт возьми, у него жизненных цикла! Ее, единственную и неповторимую, нужно начинать с завтрашнего, нет, сегодняшнего дня. Немедленно! С этой минуты! Ибо никто не ведает, когда споткнется, навсегда прекратив земной бег.
В самом деле, бытие — как туристическое путешествие. Станция отправления именуется «Материнское лоно», а прибытия — «Могильная яма». Разница с пассажиром поезда лишь в том, что любому из них известна дата прибытия в конечный пункт маршрута.
Во втором же случае ни один из живущих на Земле не знает, когда Смерть оповестит: «Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны!»
Воистину прав поэт, сказавший, правда, совсем по иному поводу: нам НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ!
VIII
Два часа промелькнули — не успел оглянуться: забот оказалось, что называется, полон рот. Да еще и через губу свисало. Вертелся, как белка в колесе. Поставив секретаршу в известность, что больше сегодня не появится, удалился, весело насвистывая. Чем, прекрасно понимал, шокировал не одного подчиненного, привыкшего видеть шефа неизменно застегнутым на все пуговицы. А что?! Радоваться каждой прожитой секунде, так радоваться!
Бордовый «Сиг» Крида новизной не блистал. Но это уже, как говорится, честь марки. И таким образом отчасти куется реноме фирмы: было бы странным, если бы торговец подержанными автомобилями раскатывал на новехонькой машине. Реклама, она — чем оригинальнее, тем эффективнее и эффектнее.
У супермаркета притормозил. Опустив боковое стекло, сунул монету в один из автоматов и получил взамен великолепный букетик (где их только взяли в это время года?) прекрасных в своей первозданной чистоте желтых кантуту[15]. Вот обрадуется Марон: цветы, украшающие национальный флаг государства, у нее — любимые.
Дома супруги, в величайшему огорчению, не оказалось. «Ничего, — успокоил себя, — все, что ни делается — к лучшему. Успею тряхнуть стариной и приготовлю омлет с овощами. Под в меру охлажденный херес будет в самый раз».
Как прекрасно осознавать, что ЖЕНА тебя ЛЮБИТ!
IX
Телефонный звонок настиг хозяина квартиры на полпути к кухне. Пришлось сдать назад: вдруг Марон или выгодный клиент?
— Алло!
— Крид Пашоат? — послышалась испанская речь с предположительно немецким акцентом.
— Да!
— «Международная служба нравственности». Подотдел «Гименей». Частный сыск.
