Патрисия Симпсон - Потерянная богиня
— Речная дорога… Это Нил?
— У Дворжака — нет, — ответила Карисса, протянув руку, чтобы взять у Джулии лепестки. — Но здесь, наверное, да.
— Дедушка Спенсер очень любил Нил, да?
— Да. Он любил Нил. Он здесь вырос.
Карисса положила лепестки на письмо отца, адресованное неведомой женщине. Может быть, он любил Нил и эту женщину с его берега больше, чем кого-либо в своей жизни… Карисса постаралась не дать отчаянию проникнуть в душу. По крайней мере, по ее лицу ничего не должно быть видно. А как же ее мать? Неужели Джейби никогда не любил Кристин Петри? А если любил? Тогда, значит, между ними что-то произошло, что-то невыразимое и необъяснимое, как между ней и Ашерисом.
Кто была эта Ташариана?
2
Карисса беспокойно перебирала вещи в ящике, а Джулия уселась на берегу пруда с музыкальной шкатулкой. Карисса не обращала внимания на то, что девочка прелестным голоском напевала понравившуюся ей мелодию Дворжака. Джулия любила бывать одна и постоянно что-то напевала, словно ее душа через эти напевы соединялась с окружающим миром, а Карисса иногда замечала, что вибрируют лежащие рядом с ней вещи — ножницы, ручки, например, — однако она никогда не говорила об этом с дочерью, и Джулия пребывала в неведении относительно воздействия ее голоса на все вокруг: в основном потому, что обычно она чем-то усердно занималась. Вот и теперь ее вниманием завладело крошечное подобие пирамиды, которое она держала в руке и рассматривала со всех сторон.
Карисса улыбнулась и вновь занялась содержимым ящика. На самом дне она нашла несколько блокнотов с описаниями экспериментов и выводами — похоже, именно ими интересовался доктор Дункан. Карисса пролистала их, с трудом разбирая бисерный почерк отца. Она ничего не понимала в его изысканиях. Наверное, придется все-таки связаться с доктором Дунканом и предоставить ему возможность поработать с записями Джейби. Карисса улыбнулась. Она радовалась случаю, второму в ее жизни, поближе познакомиться с отцом. Вот уложит Джулию, свернется калачиком в постели и примется за первый блокнот Джейби. Будет читать и читать. Пока не уснет. Ашерис все равно опять задержится в университете.
— Мама!
Карисса очнулась, испуганная неожиданной настойчивостью в голосе дочери.
— Мама, посмотри!
Джулия стояла возле самого пруда и, напрягшись, показывала на воду, словно страшась чего-то.
— Что там? — спросила Карисса.
Джулия не повернулась к ней. Она стояла и смотрела на воду, не в силах ничего сказать. Такого с ней еще не бывало, и Карисса бросилась к дочери.
— Смотри… — прошептала Джулия.
— Что там?
Карисса ожидала увидеть что-нибудь необычное, какого-нибудь особенного карпа или даже мертвое животное, но не увидела ничего, кроме отражения луны в воде.
— Ты не видишь?
— Что? — повторила Карисса.
— Даму! — Джулия еще больше подалась вперед.
— Я ничего не вижу, азиз.
— Не может быть!
— Что? — Карисса переводила недоуменный взгляд с пруда на дочь и обратно. — Ну что, Джулия?
— Нет, нет! Ее нет! Она исчезла!
— Кто?
— Дама в воде.
Джулия покачала головой и стала бегать по бережку, заглядывая со всех сторон в воду, как будто луна мешала ей видеть, хотя она никак не могла мешать из-за встававших на ее пути пальм.
Кариссу напугало волнение дочери.
— Джулия, пожалуйста, постой минутку и расскажи, что ты видела!
Джулия повернула к ней круглые от удивления глаза, а потом опять уставилась в пруд.
— Я ее видела вот тут, мама! Она была как живая, а потом взяла и исчезла!
— Кого ты видела?
— Даму. Она была очень красивой. У нее длинные черные волосы и печальные глаза. И еще она сказала, что ее зовут Ташариана.
У Кариссы холодок пробежал по спине.
— Как ее зовут?!
— Ташариана. Странное имя, правда?
— Очень странное. — Кариссе казалось, что это говорит не она. — Ты говоришь, что видела ее в воде?
— Не совсем так. На воде.
— Она стояла на воде?
— Нет. Я видела ее как в зеркале. Она двигалась и говорила — ну, как в телевизоре.
— Что она сказала?
— Сказала, как ее зовут, а потом стала говорить о себе. По-моему, ей хотелось кому-нибудь рассказать, что с ней случилось в жизни.
— И она исчезла?
— Да. — Джулия нахмурилась. — Она исчезла так же быстро, как появилась. Ой, мамочка, я никогда ничего подобного не видела!
Карисса положила руку ей на плечо.
— Жалко, что я ее не видела.
— Очень жалко, — вздохнула Джулия. — Мамочка, я ничего не придумала.
— Я верю тебе.
— Но ведь все это странно, правда?
— Правда.
В это мгновение музыкальная шкатулка перестала играть, и Джулия наклонилась, чтобы поднять ее с земли. Карисса обратила внимание на то, что крышка снята, а один из "обелисков" торчит внутри шкатулки.
— Что это? — спросила она у дочери.
— Я нашла какие-то знаки на пирамидках, — сказала Джулия, вытаскивая металлический прутик. — Посмотри внизу. Там маленький иероглиф.
— Знак жизни.
— Ага. А в шкатулке есть дырочки. Видишь? И тоже иероглифы.
Карисса наклонилась над шкатулкой.
— Ты вставила эту металлическую штучку с иероглифом жизни в дырочку, помеченную таким же иероглифом?
— Да. Мне показалось, что они должны иметь что-то общее. А потом я услыхала и увидела даму на воде.
— Странно… — тихо проговорила Карисса.
— Мамочка, это необычная шкатулка. Может быть, поэтому ее так тщательно ремонтировали?
Карисса посмотрела на серьезное личико шестилетней дочери. Она чуть было не посмеялась над ее серьезностью, но побоялась ее обидеть.
— Наверное, так и есть, азиз. Тем не менее тебе пора спать. Мы оставим все до завтра.
— Нет, мамочка!..
— До завтра, — твердо произнесла Карисса.
— Ну ладно, — вздохнула Джулия.
Карисса потянулась за шкатулкой, желая забрать ее у дочери, потому что ей вдруг пришло в голову, что странные свойства Джулии как-то связаны с ней. Джулия неохотно отдала шкатулку, и Карисса, закрыв ее крышкой, унесла в дом.
Джулия настойчиво просила, чтобы ей дали на ночь послушать песенку, и Карисса согласилась, сама с удовольствием внимая звукам, заполнившим детскую. Джулия лежала на спине с закрытыми глазами и вслушивалась в мелодию, а на губах ее блуждала легкая улыбка. Когда песня закончилась, Карисса осознала, что все время думала о Ниле и о пустыне. Что же это за песня, которая погружает в странный транс? Расстроившись, Карисса тряхнула головой и встала.
— Спокойной ночи, азиз, — тихо сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать дочь в лоб.
