Рэчел Линдсей - Луны волшебное сияние
— Не упрямьтесь, Бикс! Здесь мисс Берри, и она прекрасно может удостовериться, что я не сбежала.
Но шофер колебался, и Джейн, чувствуя, что и от нее ждут каких-то действий, улыбнулась ему со всей доверительностью, на какую была способна.
— И в самом деле, Бикс, беспокоиться не о чем. Я благополучно провожу мисс Белтон на борт.
Шофер смотрел на нее, а Джейн молилась только, чтобы их сходство с Джейни не бросилось ему в глаза. Но она, вероятно, оказалась куда лучшей актрисой, чем сама думала, ибо он улыбнулся в ответ.
— Вы очень добры, мисс Берри. Но, может быть, вас подождать и отвезти назад в Лондон?
— Нет, благодарю, я переночую здесь, у друзей.
Такое объяснение, видимо, удовлетворило шофера, и он, дотронувшись до фуражки, вернулся к машине.
— Надеюсь, ваш отец не станет обвинять во всем его, — шепнула Джейн.
— Папа никогда не уволит Бикса. Он — единственный шофер, способный долго его терпеть! — И она усмехнулась, глядя на Джейн. — До поезда в Лондон осталось пять минут, я побежала. Увидимся, когда вернетесь. Уверена, вы прекрасно проведете время и ни о чем не пожалеете.
— Будем надеяться, — ответила Джейн, наблюдая, как девушка пробирается сквозь толпу и исчезает из виду.
Затем, глубоко вздохнув, стала подниматься по трапу и, показав паспорт и билет, ступила на борт.
И в ту же минуту словно очутилась в другом мире, на другой планете, где роскошь ни для кого не была в диковинку. Вперед выступили два стюарда, один взял ее дорожную сумку, другой — плащ, и пошли следом, сперва вверх, на главную палубу, потом вниз, в отделанный деревянными панелями коридор с красным ковром. На полпути остановились и, отперев дверь, пропустили Джейн в каюту, от великолепия которой просто захватило дух. И очень кстати, потому что, задохнувшись от восторга, она едва удержалась от удивленного восклицания, крайне неуместного и странного в устах богатой, привычной к подобной роскоши наследницы.
— Дальняя дверь ведет в ванную, — пояснял между тем один из стюардов, — этими двумя звонками вы можете вызывать свою личную горничную и стюарда. Телефон соединит вас с любой точкой земного шара.
Дверь за ними закрылась, и, оставшись одна, Джейн дала волю своему любопытству. До чего глупо — она ведь ожидала обычной каюты обычного парохода! Эта же комната была больше ее собственной спальни, а отделка подошла бы, скорее, дворцу, чем каюте. Она обследовала все, восхищаясь изобретательностью проектировщиков, ухитрившихся встроить всю мебель, за исключением кровати и легких стульев. Независимо от хода судна, в каюте ничто не могло перевернуться, кроме матраса!
Обойдя каюту, Джейн уселась на небольшое уютное сиденье у иллюминатора. Аромат цветов в корзине, стоявшей на туалетном столике, щекотал ноздри. Не в силах усидеть на месте, она опять вскочила и закружилась по каюте. Боже мой, какая разница, почему она здесь оказалась; важно, что она здесь, на борту роскошного судна, направляющегося в Средиземное море, среди представителей высшего света и самых выдающихся знаменитостей. "Такая удача выпадает раз в жизни, Джейн Берри", — сказала она себе и зажала рот рукой. Она больше не Джейн Берри, а Джейни Белтон, и надо привыкать думать о себе именно так.
— Я — Джейни Белтон, — вслух прошептала она. — Мой отец — хозяин "Булочных Белтона", и я стою миллион. Привыкла к норковым манто и бриллиантам, а копченая лососина и икра мне уже просто надоели!
Она небрежной походкой подошла к зеркалу, занимавшему полстены над туалетным столиком, и принялась придавать своему лицу различные выражения. В конце концов, остановилась на высокомерно-презрительном. К ее собственному скромному костюмчику такое выражение совершенно не шло, поэтому чем скорее она переоденется в платье Джейни, тем легче удастся этот маскарад. С чувством, будто расстается с собственной личностью, Джейн разделась и повесила свои вещи в дальний угол гардероба. Хотя стюард и сказал, что можно в любое время вызывать горничную, но лучше все же распаковаться самой: так хоть удастся ознакомиться со всем, что теперь имеется в ее распоряжении. И Джейн отперла все четыре чемодана белой свиной кожи, откинула крышки и, затаив дыхание от восторга, принялась вынимать одно прелестное платье за другим.
На самом дне лежала оригинальной формы сумочка, и, только открыв ее, Джейн поняла: это шкатулка для драгоценностей. И каких драгоценностей! Никогда в жизни не приходилось ей видеть подобных бриллиантов и жемчугов, а от разноцветного фейерверка рубинов, сапфиров и изумрудов просто зарябило в глазах и захватило дух. Здесь были драгоценные украшения к каждому платью, каждому костюму или блузке. Джейн поспешно убрала их на место и защелкнула "сумочку". Одежду Джейни она могла носить, но никакая сила не заставит ее надеть хоть одну из этих роскошных дорогостоящих безделушек. При мысли о том, что будет, потеряйся хотя бы одна из них, Джейн похолодела от ужаса, накинула первое попавшееся платье и поспешила к корабельному казначею. Протянула ему шкатулку и с облегчением вздохнула, видя, как он кладет ее в сейф и протягивает ей ключ.
— В любое время вы можете прийти сюда и взять, что пожелаете.
— Я ничего не пожелаю. Не люблю носить драгоценности.
На лице у казначея отразилось такое удивление, что необходимо было как-то объяснить эту странную нелюбовь.
— Это мой отец любит бриллианты и разные другие камешки, а я совсем не могу их носить. То есть, хочу сказать, что драгоценности носят все, не так ли, и из-за этого выглядишь такой заурядной.
Прежняя Джейн с трудом удержалась от улыбки, слыша такие высокомерные слова, и поразилась скуке, появившейся на открытом простом лице казначея. Но он явно привык к причудам богачей, поскольку лишь молча кивнул.
Вернувшись к себе, Джейн разделась, повесила одежду в гардероб и с наслаждением улеглась в горячую ванну. Даже ванная здесь была больше ее спальни. В зеркальных персикового тона стенах отражались мириады маленьких Джейн, в таких условиях трудно было не обратить на себя внимания, и, беря мохнатое полотенце, Джейн не удержалась и с удовольствием оглядела изящную линию плеч и бедер.
Современные писатели могут сколько угодно утверждать, будто юность и красота не нуждаются в украшении, но когда полчаса спустя, полностью одетая, она взглянула на свое отражение в зеркале в полный рост, то поняла, насколько неверно подобное утверждение. Джейн и всегда-то считала себя хорошенькой, но теперь в гиацинтового цвета шифоновом платье с разбросанными кое-где розочками выглядела просто блистательно. Короткая пышная юбка довольно высоко открывала стройные ножки, корсаж с изысканной драпировкой подчеркивал восхитительный изгиб груди и стройность талии, а когда Джейн, довольная собой, крутнулась перед зеркалом, нижние юбки из нежно-розового нейлона соблазнительно взметнулись.
