Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
— Он не станет этого делать из страха за свою семью, — покачала головой Ирма.
Войтович громко вздохнул и продолжил:
— Поставь снайпера. Пусть снимет его, когда начнется операция. Михайлова, человек Махова, будет принимать участие в рейде?
Ирма утвердительно кивнула.
— И ее тоже. Если не получится устранить обоих одновременно, то Михайлову оставим на потом.
— Что делать с лабораторией? — мягко поинтересовалась Ирма. — Оставляем?
— Нет, — ответил Войтович. — Ребята уже почувствовали вкус денег. Либо они найдут нового управляющего, либо сами станут заниматься распространением. И то, и другое внесет хаос в общее положение вещей, создаст ненужные разговоры и лишнюю деятельность. Послезавтра, когда Наумов со своей командой будет брать груз, ты, Ирма, и твои люди закроете лабораторию.
— Это НИИ. Я не смогу тихо уничтожить госучреждение, — возразила Ирма.
— Плевать на шум, — сказал Авилов. — Органам давно известно, что во многих исследовательских институтах химики доводят до ума импортные полуфабрикаты, а то и свои производят. Цель уничтожения — показательная акция. Для всеобщего ознакомления, чтобы отучить других от привычки проявлять инициативу в вопросах, в которых они некомпетентны. Продемонстрировать, так сказать, что излишняя независимость опасна для жизни.
Войтович поднял руку вверх, прекращая этот поток слов.
— Поезжай, Сережа, к Наумову, — сказал Войтович. — Предупреди, что планы меняются, а то наш подполковник в штаны наложит, когда увидит Шерера в порту. Еще наделает глупостей.
Авилов достал из кармана телефон, но, вспомнив, что в комнате нет связи, вышел за дверь.
— Что-то ты сегодня разошлась, любовь моя.
Войтович поднялся и подошел к креслу, на котором сидела Ирма. Он с нежностью провел пальцами по теплой шее и улыбнулся, почувствовав, как она вздрогнула и сжалась всем телом.
— Не здесь, — неуверенно сказала она, но вдруг быстро поднялась и повернулась лицом к Войтовичу.
— Поужинаешь с нами? — спросил он, резко прижав Ирму к себе.
— А Рита не убьет меня вилкой? — рассмеялась она.
— Уже два дня она ведет себя как образцовая дочь, — сказал Войтович. — Сегодня даже завтрак мне приготовила.
— Неужели взялась за ум?
— Мало верится, — прищелкнул языком Войтович. — Усыпляет бдительность.
— Дай ей шанс. Рита — хорошая девочка, но очень избалованна. Мои родители не окружали меня таким вниманием и не потворствовали желаниям.
— Поэтому ты превратилась в сучку? — поддразнил Ирму Войтович, зная, что та не обидится.
— А ты престарелый кобель, который без стыда запрыгнул в постель к похотливому прибалтийскому тормозу, — залилась смехом Ирма. — Так ведь Рита о нас отзывалась?
* * *Авилов с трудом нашел свободное место на улице Жуковского, чтобы припарковаться. Ругая Наумова, который всегда назначал встречи в центре, где было большое скопление людей, среди них можно легко затеряться, он вышел из машины и направился к Итальянскому мосту. Известный любитель архитектуры, Наумов утверждал, что питает особую слабость к старинным мостам, но на самом деле он боялся замкнутых пространств и пустынных мест, поэтому неохотно соглашался на путешествие к окраине Питера. Наоборот, всячески отказывался. Поэтому встречи редко проходили наедине. Даже страх быть застигнутым врасплох не останавливал Наумова. Впрочем, показаться в обществе Авилова он не боялся. Никому не известный мелкий бизнесмен не вызывал подозрений, а неприметная внешность обоих позволяла раствориться в толпе без каких-либо усилий.
Игорь Борисович Наумов в легкой куртке серого цвета и в такого же цвета брюках стоял на мостике и смотрел в сторону Спаса на Крови. Вид у него был такой, будто он впервые видит храм, а не живет в этом городе с рождения. Создавалось впечатление, что и затылок его пребывает в высшем удовлетворении, а душа вовсе парит над каналом, не желая возвращаться в хилое тело своего носителя. Авилов усмехнулся, так как Наумов каждый раз встречал его одинаковым выражением лица. Восхищение и умиротворение.
— Задолбался тебя ждать, — вместо приветствия произнес Наумов, протянув руку.
Авилов хмыкнул. Наумов, как никто другой, умел говорить отвратительные слова с милой улыбкой на лице. В этом был весь подполковник: уравновешенный, мягкий, не склонный к конфликтам — таким он преподносил себя в управлении; изворотливый, корыстный и злопамятный, когда дело касалось внерабочей деятельности.
Изложив причину встречи, Авилов оперся руками о перила и наклонился вперед, к воде, терпеливо ожидая ответ.
— Жестко действует Войтович, — сказал Наумов и издал непонятный звук губами. — Ну, бог с ним. Как сказал, так и сделаем. Нам это еще на пользу пойдет. Генерал Махов объявил «крестовый поход» против наркомафии. Эта операция его порадует. Будет подарком к пенсии.
— Когда он уходит? — вяло поинтересовался Авилов.
— Несколько месяцев осталось, — усмехнулся Наумов.
— Пройдемся? — предложил Авилов. — Не могу уже смотреть на воду.
Наумов неспешно двинулся вперед.
— Сергей, скажи, не боишься, что Ирма и тебя уберет, если вдруг неумело сработаешь? Уж больно резвая девица, а в нашем деле промахи не исключены.
Авилов не ответил на вопрос, который уже много раз задавал самому себе. Но не потому, что не знал ответ, а потому, что он был слишком очевиден, чтобы произносить его вслух.
— Помнишь, как она с теми москвичами разобралась?
Авилова передернуло от воспоминаний о крови, которой был залит весь склад, где тихо расстреляли группу из семи смельчаков, имевших наглость вторгнуться в «восточный маршрут» поставки героина в город. После массового уничтожения тела сожгли вместе со складом. Операцией руководила Ирма, и прошла она так же гладко, как и любая другая, за которую та отвечала.
— Ладно, черт с ней, с бабой, — сказал Наумов. — Какая разница, что она вытворяет, если все идет по плану. Все ведь в силе?
— Если бы что-либо изменилось, меня бы здесь не было.
Они подошли к одной из многочисленных кофеен.
— Оставлю тебя здесь, — сказал Наумов. — Вижу, хочешь зайти, у меня же нет времени. Встретимся после операции. Оговорим дальнейшие действия.
— Согласен. — Авилов похлопал Наумова по плечу и направился к кафе.
У двери он обернулся, пытаясь в толпе увидеть серую курточку подполковника, но его уже не было видно. Авилов усмехнулся резвости Наумова и вошел в заведение. Где-то внутри некий голосок нашептывал ему об осторожности. Тоненькой ниточкой его опутывал страх перед возможной неудачей. Ведь если их план с Наумовым даст осечку, то Ирма лично нажмет на курок. Но если все пройдет так, как задумано, то госпожа Пейве окажется в том же положении, в которое ставила неудачников, имевших несчастье перейти ей дорогу.
