Нора Робертс - Дорогая мамуля
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне. Погоди.
Ева подошла к высокому офицеру в полицейской форме, вышедшему из лифта.
– Объект – Бобби Ломбард. Важный свидетель по делу об убийстве. Не отходите от него ни на шаг. Проверьте палату, куда его поместят, проверяйте удостоверение у каждого – подчеркиваю: каждого! – кто попытается вступить с ним в контакт. Если он кашлянет, я должна об этом знать. Ясно?
– Так точно.
Удовлетворенно кивнув, Ева вернулась к Зане.
– Сейчас мы найдем место, присядем. Я хочу слышать все. До последней мелочи.
– Ну, хорошо, только… я ничего не понимаю. – Зана закусила губу, оглядываясь через плечо на двери, пока Ева тащила ее за собой. – А нельзя мне остаться, подождать, пока…
– Мы будем рядом. – Ева остановила медбрата, предъявив ему свой жетон.
– Прекрасно, – сказал он, – я арестован. Это значит, что я могу присесть на пять минут.
– Мне нужна ваша бытовка.
– У меня сохранились смутные воспоминания о бытовке. Стулья, стол, кофе. Вон туда и сверните налево. О черт, вам же нужен ключ. От нашей охраны взвоешь. Я вас отведу. – Он прошел вперед, открыл им дверь и всунул голову внутрь. – Ладно, я нюхнул кофе. Все не так плохо.
И он побежал дальше по коридору.
– Сядь, Зана, – сказала Ева.
– Не могу сидеть. Мне надо двигаться.
– Ясно. Ладно, расскажи, что произошло.
– Я уже рассказывала. Я рассказала тебе. Я рассказала детективу.
– Расскажи еще раз.
Пока Зана рассказывала, Ева уточняла детали.
– Тебя толкнули, ты пролила кофе.
– На пальто. – Зана подняла пальто, которое перед этим бросила на спинку стула. – Это было не так страшно. В первый раз. Потом еще больше пролилось, когда Бобби… Боже, я до сих пор это вижу.
– Он с кем-то столкнулся или его кто-то толкнул?
– Ой, я не знаю. Мне кажется, это было случайно. Так много людей. А я еще думала, что это такое волнующее приключение! Быть на улице, в толпе. Все эти витрины, шум… Мы купили сосисок, и у нас были пакеты с покупками. Надо было вернуться в отель. Бобби хотел вернуться. Но…
– Ты не хотела. Бобби что-нибудь сказал? Ты что-нибудь видела, перед тем как он упал?
– Нет… Я возилась со своим пальто, все терла и думала, сойдет пятно или нет. Мне кажется, он протянул руку, как будто хотел взять у меня стакан кофе, чтобы я могла разобраться с пятном. А потом он начал падать. Я… Я попыталась его схватить. – Ее голос стал прерываться. – А потом гудок и визг тормозов. Это было ужасно!
Плечи у нее затряслись, она опустила голову и закрыла лицо руками. Пибоди поднесла ей стакан воды. Зана отпила глоточек и судорожно вздохнула.
– Люди пытались помочь. Вот все говорят, что ньюйоркцы бездушные, даже злые, но это неправда. Люди были очень добры, очень внимательны. Они пытались помочь. Полиция подоспела. Те, что отвезли нас сюда. У Бобби шла кровь, он был без сознания. Приехала «Скорая». Когда меня пустят к нему? Скоро?
– Я схожу узнаю. – Пибоди двинулась к двери, но остановилась у порога. – Хотите кофе?
– Мне кажется, я в жизни больше не выпью ни единой чашки. – Зана сунула руку в карман и выудила бумажный носовой платок. И зарылась в него лицом.
Ева оставила ее в бытовке, а сама вышла за дверь вместе с Пибоди.
– Мне тоже не удалось выкачать из нее ничего, кроме этого, – начала Пибоди. – Она и не подозревает, что это могло быть умышленное покушение.
– Посмотрим, что скажет Бобби. Запись?
– Бакстер лично повез ее в лабораторию. А я сняла «маячки» с их пальто.
– Молодец, сообразила.
– Он оставил мне список свидетелей и копии показаний, взятых на месте. Таксиста держат в управлении. Его лицензия в порядке. Извозом занимается шесть лет. Несколько мелких ДТП. Ничего серьезного.
– Поезжай туда прямо сейчас. Сними с него первичные показания, все подробности для дальнейшей проверки. Отпусти его. Напиши отчет – копию мне, копию Уитни. – Ева проверила время. – Черт. Ничего больше нельзя сделать. Я останусь здесь, пока не допрошу Бобби. В общем, закончи там все и возвращайся домой. Счастливого Рождества.
– Вы уверены? Я могу подождать, пока вы не вернетесь в управление.
– Смысла нет. Если что-то возникнет, я дам тебе знать. Пакуй вещи и поезжай в Шотландию. Пей… Что они там пьют?
– «Восей»[18] Кажется, там это называется «Восей». Ладно, спасибо. Но я буду считать себя на вызове до самого взлета завтра утром. Счастливого Рождества, Даллас.
«Может быть, – подумала Ева. – Если повезет. – Она оглянулась на бытовку. – Кое у кого праздники будут паршивые».
Ева ждала час, пока Бобби тестировали, перевозили и устраивали в палате. Когда она вошла, он повернул голову и попытался сфокусировать взгляд воспаленных глаз.
– Зана? – проговорил он заплетающимся от анестетиков голосом.
– Это Даллас. С Заной все в порядке. Она скоро придет.
– Они сказали… – Он облизнул губы. – Я попал под такси.
– Да. Как это произошло?
– Не знаю. Все спуталось. Я чувствую себя так странно…
– Это от наркоза. Доктор говорит, что ты поправишься. Есть переломы, и ты здорово треснулся головой. Сотрясение. Ты ждал зеленого света на перекрестке. Хотел перейти улицу.
– Ждал зеленого света. – Он закрыл обведенные синяками глаза. – Тесно было на углу… прямо как эти… сардины в банке. Шумно. Я услышал звук… Зана… Она меня испугала.
– Что за звук?
Бобби взглянул на нее.
– Вот как будто… – Он со свистом втянул в себя воздух. – Вот вроде так. Но она просто пролила кофе. Кофе, сосиски, пакеты. Руки заняты. Надо купить шляпу.
– Не уходи, Бобби, потерпи еще немного, – сказала Ева, увидев, что его глаза начинают закрываться. – Что было дальше?
– Я… Она так мне улыбнулась… Я помню эту улыбку. Вроде «Ой, смотри, что я наделала». И я не знаю, не знаю… Я услышал ее крик. И все вокруг закричали, машины загудели. Я обо что-то ударился. Говорят, это оно меня ударило, но я ударился, и я больше ничего не помню, пока не очнулся здесь.
– Ты поскользнулся?
– Наверно. Столько народу…
– Ты кого-нибудь видел? Может, кто-то тебе что-то сказал?
– Не помню. Мне нехорошо. Как будто это не я.
Его кожа была белее простыни, на которой он лежал. От этого синяки и ссадины на лице выделялись особенно ярко, буквально резали глаза и ее совесть, и без того терзаемую чувством вины.
И все же она гнула свое.
– Вы делали покупки. Вы купили елочку.
– Мы купили елочку. Хоть немного порадоваться. Что стало с елочкой? – Его глаза закатились, потом вновь вернулись к ней. – Неужели все это правда? Хотел бы я сейчас быть дома. Ничего не хочу, только домой. Где Зана?
Бесполезно, решила Ева. Она теряла время и заставляла его даром тратить силы.
