Лиза Клейпас - Любовь в полдень
Глаза Беатрикс наполнились благодарными слезами.
— Кристофер меня очень любит, — прошептала она и доверчиво прильнула к плечу брата.
— Мне тоже так кажется, — согласился Лео. — В ином случае ни за что не позволил бы тебе выйти за него замуж.
Остаток утра и день пролетели в тумане счастья. Обменявшись клятвами, молодожены прошли сквозь арку из поднятых гвардейцами сабель. Ворота церковного двора оказались запертыми: еще одна давняя традиция Стоуни-Кросс. Открыли их только после того, как молодой супруг заплатил положенную дань: запустил руку в бархатный мешочек, достал пригоршню монет и бросил в толпу. Золотой дождь был встречен восторженными возгласами. За первой горстью последовали еще несколько; до земли монеты не долетали, их ловили прямо в воздухе. Наконец, когда мешочек опустел, ворота распахнулись и людской поток вылился на деревенскую площадь, где на длинных столах возвышались горы пирогов: казалось, каждая местная хозяйка стремилась похвастаться своим искусством. Пока супруги кормили друг друга, окружающие осыпали их крошками в залог грядущего семейного благополучия.
Радостная толпа продолжила пир, а свадебная процессия тем временем отправилась в Рамзи-Хаус, где молодоженов и гостей ждал праздничный завтрак с бесконечными тостами и пожеланиями.
Когда же наконец торжество завершилось, Беатрикс с облегчением поднялась наверх, чтобы снять сказочно красивое, но тяжелое и громоздкое подвенечное платье. С помощью Амелии и горничной не без труда освободилась от массы шелка и кружев и рассмеялась: на пол посыпались крошки.
— Этот обычай нравится мне меньше остальных, — заметила она, отряхиваясь. — Но с другой стороны, птичкам тоже хочется принять участие в празднике.
— Кстати, о птичках, дорогая… — заговорила Амелия, как только горничная вышла, чтобы приготовить ванну. — Вдруг пришли на ум строки из поэмы Сэмюэла Колриджа о весне:
Просыпаются пчелы,
Птицы встают на крыло…
Беатрикс смерила сестру удивленным взглядом.
— Почему ты вспомнила именно эти строки? Сейчас не весна, а осень.
— Да, но суть поэмы в том, что птицы соединяются в пары. Я подумала, что на этот счет у тебя могут возникнуть вопросы.
— Насчет птиц? Спасибо, но я знаю о них гораздо больше, чем ты.
Амелия вздохнула и оставила попытки проявить деликатность.
— Ах, да при чем здесь птицы? Тебе предстоит брачная ночь; неужели не хочешь ни о чем спросить?
— О, спасибо! Очень мило с твоей стороны предложить помощь, но Кристофер уже… объяснил суть дела.
Амелия удивленно подняла брови.
— Неужели?
— Да. Правда, он использовал другой пример — не пчелок и птичек.
— Кого же в таком случае?
— Белок, — лаконично сообщила Беатрикс и, увидев появившееся на лице сестры недоуменное выражение, поспешила отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
Несмотря на то что молодые готовились отправиться утром на две недели в свадебное путешествие в графство Глостершир, на знаменитые Котсуолдские холмы, Беатрикс предполагала провести первую брачную ночь в Фелан-Хаусе, куда заранее отправила сундучок с одеждой, туалетными принадлежностями и ночной сорочкой. Однако, к ее немалому удивлению, Кристофер заявил, что имеет другие планы.
Попрощавшись с родными, Беатрикс вместе с мужем вышла на подъездную аллею. Кристофер уже снял сияющий медалями мундир и надел гражданский костюм: твидовые брюки и сюртук из тонкого сукна. Белоснежную рубашку дополнял простой, хотя и безукоризненно накрахмаленный шейный платок. В этой обычной, заурядной одежде он нравился Беатрикс еще больше: парадная военная форма казалась вычурной и угнетала чрезмерной яркостью.
Щедрое осеннее солнце уже спускалось в темное гнездо леса, и деревья центральной аллеи отбрасывали длинные тени.
Вместо экипажа перед домом одиноко стоял сильный гнедой мерин Кристофера.
Беатрикс удивленно посмотрела на мужа.
— А для меня лошадь не предусмотрена? Или хотя бы тележка с пони? Неужели всю дорогу придется бежать трусцой?
Кристофер слегка улыбнулся:
— Если не возражаешь, поедем вместе. Считай, что это сюрприз.
— Удивительно!
— Да. Решил, что тебе будет приятно. — Он помог любимой подняться в седло, легко запрыгнул сам и уверенно устроился за спиной.
Беатрикс прижалась к теплой широкой груди и подумала, что сюрприз сюрпризом, а этот миг вдвоем — уже блаженство. С радостной готовностью она отдалась новым упоительным ощущениям: близости, бережной силе упругого мужественного тела, ровному ходу коня. Вскоре дорога привела в лес, и Кристофер попросил ее закрыть глаза. Беатрикс послушалась и доверчиво погрузилась в блаженную темноту.
Лесной воздух постепенно становился прохладнее, наполнялся ароматами смолы, земли, преющих листьев.
— Где мы? — полюбопытствовала она.
— Уже почти приехали. Потерпи, пока не смотри.
Не прошло и нескольких минут, как Кристофер натянул повод, спешился и поставил жену на землю.
Беатрикс огляделась и растерянно улыбнулась: чего она никак не ожидала увидеть, так это своего тайного убежища. Открытые окна старинного дома приветливо светились.
— Зачем мы сюда приехали?
— Поднимись наверх и посмотри, — уклончиво ответил Кристофер и отправился привязывать коня.
Придерживая подол синего платья, Беатрикс пошла по узкой винтовой лестнице, освещенной лампами: чья-то умелая рука укрепила небольшие рожки на стенах в тех местах, где когда-то, давным-давно, горели факелы. Наконец показалась знакомая круглая комната.
Впрочем, сейчас она выглядела совсем по-другому.
В обычно холодном темном камине приветливо горел огонь. Выскобленный до блеска старинный деревянный пол скрылся под дорогими толстыми турецкими коврами, а суровые каменные стены спрятались за яркими гобеленами. Вместо древней кровати возле стены стояло огромное ложе с резными спинками и витыми колоннами, с роскошной мягкой периной, пуховыми одеялами, тончайшим постельным бельем и двумя пирамидами из пышных белоснежных подушек: по три на каждой половине. В углу, на большом столе, покрытом скатертью из розовато-лилового дамаста, стояли накрытые крышками серебряные подносы и корзины, с трудом вмещавшие обильное угощение. В запотевшем серебряном ведерке со льдом темнела бутылка шампанского. А в глубине, возле ширмы, скромно притаился тот самый сундучок, который она предусмотрительно отправила в Фелан-Хаус.
Потрясенная неожиданной картиной, Беатрикс медленно прошла по комнате, опасаясь пропустить хотя бы мелочь.
