Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен
– Спасибо. – Рейф поспешно вышел. Он увидел Фанни бредущей по дороге. Видно было, что она очень старается идти прямо, но получается у нее плохо. Забавное зрелище. Рейф грустно усмехнулся.
Фанни знала, что ей нельзя останавливаться, поскольку земля все время норовила уйти из-под ног.
Рейф догнал ее и пошел рядом.
– Ты знаешь, зачем Господь изобрел виски?
Она угрюмо взглянула на него.
– Чтобы ирландцы никогда не правили миром, – ответила Фанни и икнула. – Ты все еще рассказываешь эту шутку, Рейф? – Она остановилась посреди улицы и уставилась на него. Когда ее стало заносить на сторону, он поймал ее и поставил прямо.
Фанни вырвала руку и сердито зашагала прочь.
– Какая разница между ирландской свадьбой и ирландскими поминками? – Она оглянулась на него через плечо и едва не угодила в канаву.
– На одного пьяного меньше, – ответил Рейф и пустился трусцой ее догонять. – Право, не пристало нам потешаться над ирландцами, когда мы, шотландцы, ни на стопку от них не отстаем. – Рейф обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе. Она не сильно сопротивлялась. – За исключением этой вот шотландки. Тебя легко напоить, Фанни. В чем дело? Последняя стопка пошла не впрок?
– А где наша бутылка? – Ее здорово качало. – Я бы не отказалась от еще одной стопки.
– Боюсь, осталась в пабе.
Фанни еще раз сильно качнуло. Она прищурилась и посмотрела на него.
– Но ты же за нее заплатил.
– Хэмиш Минноу задался целью прикончить нашу бутылку до дна. А вот мы и дома. – Рейф помог ей вписаться в калитку.
Пока Рейф запирал калитку, Фанни, покачиваясь, стояла рядом. Зачем-то она решила посчитать звезды и запрокинула голову. Небосвод кружился с бешеной скоростью.
– Небо вращается… Звезды пляшут… – Фанни схватилась за ограду, чтобы не упасть. – Ты снишься мне каждую ночь.
Рейф медленно повернулся к ней лицом. Хотя перед ее глазами все расплывалось, и лицо Рейфа было как в тумане, Фанни заметила в его выражении что-то такое… Что-то, внушавшее надежду.
– Ну, почти каждую ночь. – Фанни пожала плечами и виновато захихикала. – Мне так стыдно. Не понимаю, почему я тебе об этом сказала.
Рейф сгреб ее в охапку.
– Целыми днями я думаю о тебе, и ночью ты не даешь мне покоя – приходишь ко мне во сне.
По спине ее побежал приятный холодок. Что-то странное творилось с ее телом – оно казалось ватным. Фанни попыталась изобразить насмешливую ухмылку. Удалось ей это или нет – она так и не узнала. Но высвободиться из объятий Рейфа ей все же удалось.
– Довольно глупо с нашей стороны, ты не находишь?
Стараясь не шуметь, они поднялись на крыльцо и зашли в дом. На приставном столике под лестницей стояла масляная лампа. Рейф прикрутил фитиль, взял в руки лампу и, приложив палец к губам, махнул Фанни, чтобы она шагала вперед.
На верхней площадке распахнулась дверь.
– О, мистер Льюис, боюсь, что Гарри приснился дурной сон, и он боится засыпать один. Вы не могли бы сменить меня у его кровати, сэр? Он спрашивал о вас.
– Да, конечно, – сказал Рейф и, обратившись к Фанни, добавил: – Твоя комната – первая по левую руку, на случай, если ты забыла, а моя дверь через две по коридору напротив. Так что, если тебе приснится дурной сон, ты ведь знаешь, что делать? Ты сама говорила, что я тебе снюсь, верно? – Подмигнув Фанни на прощание, Рейф вошел в детскую.
Фанни прислонилась к стене и глубоко вздохнула.
– Ты проверял под кроватью, Гарри?
– Да, папа.
– А в шкафу?
Фанни улыбнулась, невольно подслушав их разговор. Она представила, как мягко колышутся волосы Гарри, когда он кивает.
– Один раз или два?
– Два.
– И ты все-таки его не нашел?
– Он здесь, я знаю, – прошептал мальчик.
При звуках волочимой по полу мебели Фанни все же решилась заглянуть в детскую. Рейф передвигал кровать Гарри к другой стене.
– Ну вот, если Подкроватный Тролль явится, он решит, что находится у тебя под кроватью. Вот тогда ты его и схватишь. – Рейф огляделся. – Где моя старая клюшка для гольфа?
Гарри, стоявший посреди комнаты в ночной рубашке, ткнул пальцем в примостившуюся в углу у шкафа с детскими игрушками и книжками клюшку для гольфа.
Рейф взял клюшку в руку, обняв другой рукой малыша, едва доходившего Рейфу до подмышек.
– Ну вот, – сказал он, уложив Гарри в кровать и подоткнув одеяло. – Теперь ты вооружен. Держись за нее, – добавил он, вложив клюшку в детские руки.
– Что, если он придет, когда я буду спать?
Рейф присел к нему на кровать.
– Я тебя разбужу.
– Ты мне поможешь схватить его?
– Конечно. Отцы для того и нужны, чтобы гоняться за троллями.
Фанни закрыла глаза и улыбнулась. Как все странно в этой жизни. Кажется, нет таких тяжких грехов, которые нельзя было бы простить. Все ее так долго копившиеся на Рейфа обиды вдруг растаяли как дым. Завтра она решит, будто всему виной виски, а сегодня она абсолютно уверена в том, что никогда не любила Рейфела Байрона Льюиса так сильно и беззаветно, как сейчас. Он был когда-то человеком чести – юношей со щедрым и благородным сердцем. И как-то так вышло, что в этот миг, подсматривая за ним, Фанни увидела в нем того, кого знала и любила с самого детства, – преданного и верного друга.
Но не только как друга любила она его. Она хотела его. Видит Бог, так, как она хотела его, она никогда никого не хотела за всю свою жизнь. И это показалось ей довольно странным. Фанни снова украдкой заглянула в детскую. Рейф прилег на кровать, прислонившись к изголовью, одной рукой обнимая сына за плечи. Следующая мысль показалась ей довольно странной: Рейф Льюис был единственным мужчиной, к которому она вообще когда-либо испытывала желание.
Голос его просачивался в ее затуманенное алкоголем сознание.
– Я точно знаю, что маленьким мальчикам в страну Дрему можно попасть только одним способом: пройти туда по лунному лучу.
– Расскажи мне, как поймать лунный луч.
– Ты знаешь как.
– Да, но я хочу, чтобы ты снова мне рассказал. – Гарри зевнул.
Фанни на цыпочках отошла от двери и направилась в свою комнату – первую слева, отчего-то тоскливо посматривая на другую дверь – третью дверь от лестницы по правой стороне коридора.
Глава 26
Рейф зашел в спальню и разделся. Фанни всегда любила его подразнить. То поманит, то оттолкнет, заставляя испытывать сладкую муку, но сегодня она, похоже, с ним не кокетничала. Что у пьяного на уме, как говорится… Она проговорилась, и то, что она сказала, прозвучало для него как гром с ясного неба.
