Сюзанна Форстер - Лицо ангела
Проникая.
Все ее фантазии и мечты в одну секунду стали реальностью.
Проникая.
Это было прекрасно, просто совершенно. Ей казалось, что она ждала этого всю жизнь, и все же это было неожиданным.
Когда Джордан толкнулся в нее, он почувствовал сопротивление, словно он был слишком большим для нее. Только мягкая настойчивость и стальной самоконтроль помогли ему проникнуть в нее. В самые нежные ее глубины. И он продвигался к самой ее сердцевине.
Они двигались вместе. Они двигались друг против друга.
Их тела сталкивались и слипались, изучая новый язык общения — бессловесный, но гораздо более выразительный, нежели слова.
Ощущения были настолько яркими, что все остальное начало темнеть. Анжела чувствовала надлом, словно ее лихорадка возвратилась, усилившись. А затем, на доли секунды, все прояснилось. Она поняла, почему встретила этого мужчину, что привело его сюда, почему все это произошло. Все прояснилось в один момент, а затем исчезло, унесенное взрывной волной, которая охватила ее. Анджелу словно подбросило в воздух, превратив в морские брызги, сверкающие на солнце. Когда все это закончилось, все, что она знала, было разрушено. Настоящий хаос. Прекрасный, бессмысленный хаос. От забвения к реальности и обратно, и единственное, что она чувствовала, это искрящийся поток эмоций, выливающихся из ее распахнутого сердца.
Все, что у нее осталось, когда все закончилось, это распахнутое сердце.
Но это было больше, чем она когда-либо имела.
Джордан лежал на ней сверху, его руки зарылись в ее волосы, а подбородок упирался в ее лоб. По его телу пробежала дрожь, и так как они все еще были соединены, Анджела тоже задрожала. Казалось невозможным, что два человека могут быть столь близки. Ничего подобного не случалось с ней прежде, и это было столь ново и ценно, что девушке вдруг стало страшно, что этого может никогда больше не случиться.
Джордан слегка отодвинулся, чтобы взглянуть на Анджелу, неожиданно притихшую.
— Что случилось? — Спросил он
— Ничего, все прекрасно, просто…
Его взгляд стал насмешливым, и Анджела покраснела.
— Просто мы… ты… — Она бросила на него быстрый взгляд. — Ты знаешь.
— Внутри тебя? Разве ты не хотела, чтобы это произошло?
Ее тело ответило ему. Оно напряглось в том самом месте, о котором они говорили, и она почувствовала, что Джордан напрягся в ответ. Его дыхание стало резким, а глаза потемнели.
— Кажется, кто-то желает меня, — сказал он.
Анджела почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Должно быть, сейчас они просто пылают.
Джордан не понимал, как неловко она себя чувствует, лежа под ним. Он все еще был глубоко погружен в нее, но уже без той слепой страсти, которую они только что испытали. В такие моменты люди обычно стараются лучше узнать друг друга, или задаются вопросом, что же двигало ими, сделало столь одержимыми.
Анджела не хотела думать об этом, но все равно думала.
— Это удивительно, ведь только несколько минут назад мы были врагами, — объяснила она.
Джордан откинулся назад и посмотрел на нее, посмотрел так, как будто он знал все, все об Анжеле Лоу и обо всех ее масках.
Он же был единственным.
— И что теперь? — спросила Анджела.
— Не знаю, — ответил Джордан. — Но я не думаю, что мы можем считаться врагами после того, что сейчас произошло.
Она лежала под ним, и не могла поверить в это. Хотя, в конце концов, разве все ее сумасшедшие мечты и фантазии, не были столь же невероятными?
Некоторые из них, возможно, были придуманы от отчаянной потребности, но в какое-то мгновение вдруг стали реальностью. Она понимала, что ее мечты осуществились, но была слишком напугана, чтобы до конца поверить в это. Она хотела слишком многого.
***
В гардеробной они нашли раскладную кровать и расположились на ней. Лежа в объятьях друг друга, на комковатом матрасе, покрытом лишь москитной сеткой, ни один из них не мог уснуть. Так много было тем для разговора, и так мало времени. Чувство напряженного ожидания, с которым все это время жила Анджела, сейчас перешло в совершенно другое беспокойство. Анджела защищала себя, отгородившись от многого — от воспоминаний, от людей, от всего, что могло угрожать ей, но это стало такой же стерильной оболочкой, как и лаборатория, в которой она работала. Теперь же все ее существо было заполнено ощущениями и чувствами. Она хотела знать все, что только можно о Джордане Карпентере, и вместе, возможно, они могли рискнуть узнать больше об Анджеле Лоу. Анджела готова была ответить на все его вопросы, но был один вопрос, гораздо более личный, чем мог предположить Джордан.
— Почему я? — Удивился он, когда лежал с ней лицом к лицу, а выражение его лица было скрыто тенями от мерцающей лампы. — Почему твоя компания использовала именно меня, чтобы привлечь тебя?
— Потому что они… они думали, что я увлечена тобой, с самого детства. Я не знаю, как объяснить, почему они так считали…
— Начнем сначала… Они были правы в том, что считали тебя увлеченной мной?
Анджела смущенно пожала плечами.
— Наверное, потому что в те времена у меня была склонность к поклонению героическим подвигам. Я, может, прочла одну-две статьи о тебе. И, у меня был альбом с вырезками из газет, но ты был не единственным доктором, украшающим его страницы.
— У тебя были и другие герои?
— Да, ты и доктор Рут.
На лице Джордана появилась улыбка, но голос его был серьезен.
— Тебе не кажется странным, что ты и «Ангельское личико» поступали одинаково, словно близнецы? Если в досье правда, ваши истории абсолютно одинаковы.
— Наши истории не одинаковы, Джордан. Это МОЯ история. Кто-то использует информацию о моем прошлом, чтобы создать моего двойника.
— Но кто? Поджигатель? Зачем ему это делать, если он участвует в заговоре, с целью заставить тебя замолчать?
Этот вопрос мучил и Анджелу. Каждый раз, когда она думала, что знает ответ, появлялся новый вопрос. Они хотят чтобы она умерла. Насколько ей было известно, такая судьба ждала всех осведомителей, становившихся опасными. Но не было никакого смысла в том, чтобы создавать ее двойника для убийств, и рисковать тем, что он когда-нибудь заговорит. Так почему они не убили ее?
Вопросы без ответов.
Джордан, должно быть, услышал ее вздох, потому что начал поглаживать девушку по спутанным волосам. В его голосе было что-то большее, чем ирония, когда он сказал:
— Мне не хочется говорить это, но история одержимого убийцы более правдоподобна.
— И мне не хочется разочаровывать тебя, но я никогда не была одержимой убийцей.
