Мэгги Осборн - Его прекрасные жены
Наступала пора жатвы, и близилось к концу его пребывание в округе Галливер. Он никогда не обещал Рози, что останется с ней до получения прибыли. Боуи дал слово остаться до конца уборки урожая.
Временами он подумывал отправить телеграмму Александру Дюбейджу и сообщить, что жив и когда намерен вернуться в Вашингтон. Сьюзен и сенатору легче узнать обо всем от Дюбейджа, чем пережить шок, получив письмо от покойника. Конечно, они будут возмущены - и совершенно справедливо - тем, что все эти месяцы он держал их в неведении, позволяя считать себя мертвым. Едва ли его ждет теплый прием.
Сьюзен станет презирать его, даже не пытаясь понять. Еще большую боль причиняла ему другая мысль: отец, несомненно, считает повешение справедливым возмездием для сына, запятнавшего честь семьи.
Но тяжелее всего было думать о Рози. Ведь в ее сияющем взгляде да и в каждой улыбке светилась любовь к нему. Рози, с ее трогательной храбростью и несгибаемой волей. Рози, которая наконец поверила мужчине и начала верить в себя.
От сознания того, что придется покинуть Рози, обмануть ее доверие, сердце Боуи сжималось. Рози Малви проникла в его плоть и кровь; он жил ее мечтами, работал во имя достижения ее целей, каждое утро вставал с мыслью о ней. Думая о расставании, Боуи вспоминал, как стоял на виселице с петлей на шее. Рози сделала бы всем большое одолжение, позволив ему умереть в тот день.
А теперь он причинит ей зло, поступит с ней недостойно, как делал это каждый раз, уступая своей страсти.
Боуи убеждал себя, что Рози обрела радость, познав настоящие отношения с мужчиной, и это важнее его предательства. Но в глубине души он знал, что это доводы труса. Боуи лгал себе, и презирал себя за эту ложь, прекрасно сознавая, что оказался с Рози в постели потому, что желал ее, как никого в жизни. Из-за своей слабости он усложнил и без того невыносимую ситуацию.
– Катись все к дьяволу!
Рози заслуживала такой же трепетной и самозабвенной любви, на какую была способна сама. Она заслуживала мужчину, имеющего цель в жизни, свободного и открытого, готового всегда поддержать ее. Боуи не мог дать Рози ничего, кроме боли и страданий. Его душа разрывалась при мысли о том, что он не оправдал ее доверие.
Для себя впереди Боуи не видел ничего, кроме зияющей пустоты, простирающейся до конца его дней. Без кавалерии у него не было будущего, цели и желаний, не было основания, на котором строится жизнь и произрастает гордость. Сломленный тем, что с ним произошло, он жил одним днем, да и на тот ему было наплевать.
На всем белом свете только Рози имела для него значение. Ее кровь струилась в жилах Боуи, ее боль становилась его болью. Он почти сожалел о том, что она бросила пить. Спиртное помогло бы Рози перенести грядущую катастрофу.
Боуи желал сейчас одного - собрать урожай с ее семи акров. Такое пустячное желание. Он должен любой ценой осуществить его и оставить ей как прощальный подарок.
***
Джон Хоукинз обхватил ладонями кружку с кофе.
– Так вы говорите, что нужно набить мешки гравием из ручья и построить баррикаду длиной в три акра?
Подавшись вперед, Боуи отодвинул лампу и разгладил лист бумаги на кухонном столе.
– Самое уязвимое место здесь - три акра возле дома. - Он указал на прямоугольник, изображавший дом и амбар. - Ограждение на остальных четырех должно устоять.
– Против перегона скота, кэптин? - В черных глазах Лодиши отразилось сомнение. Покачав головой, она шлепнула себя по шее, отгоняя комара.
– Ты прав, - согласилась Рози, изучая нарисованную Боуи примитивную карту. - На месте гуртовщиков я направила бы стадо через места наименьшего сопротивления. Часть нашей изгороди проволочная, часть - из деревянных брусьев. Зачем рисковать скотом, когда можно обойти ограждение и прогнать скот здесь? - Она постучала ногтем по площади рядом с домом. - Где нет никаких препятствий.
– Если допустить, что гуртовщики правильно назвали сроки, у нас есть еще три дня и мы успеем создать кое-какие препятствия.
Рози одарила Боуи влажным благодарным взглядом. Его глаза казались немыслимо голубыми на бронзовом лице. Она проглотила тугой ком в горле, сдержав порыв обвести кончиками пальцев контур его губ.
– Не знаю, сработает ли твой план, но по крайней мере мы не будем сидеть сложа руки, а попробуем что-нибудь сделать. - Сидеть и бороться с отчаянным желанием выпить. Рози уже забыла, каково пережить кризис на трезвую голову, без верной бутылки под рукой. Она снова сглотнула и сосредоточилась на разговоре, чтобы не мечтать об иллюзорном утешении в виде бутылки спиртного.
– Только вот где раздобыть мешки для нашей баррикады? - неуверенно проговорила Лодиша, убирая со стола посуду после ужина.
– На сеновале есть пять связок мешков для корма. - Джон Хоукинз озабоченно вздохнул. - Вряд ли этого хватит.
– Для начала сгодится. - Лодиша погрузила тарелки в мыльную воду. - Я распорю старую одежду и сошью из нее мешки. Пороюсь в лоскутах. - Она развела руками. - Только едва ли там наберется на три акра. Какой высоты должна быть баррикада, кэптин?
– Неплохо бы три фута.
– Ого! Столько мешков не найти во всем округе!
Они помолчали, размышляя о сомнительных шансах построить баррикаду высотой в три фута и длиной в три акра.
– Когда кончатся мешки с гравием, пустим в дело кустарник и доски, - предложила Рози. - Срубим и тополя, если понадобится.
– Но в принципе вы согласны? - Боуи оглядел их лица в свете лампы. - Попытаемся сделать то, что в наших силах?
– Это хорошо, - наконец ответил за всех Джон Хоукинз. - Лучше напрасно постараться, чем сдаться без борьбы.
Рози поднялась из-за стола и стиснула плечи Боуи.
– Дай мне две минуты, чтобы переодеться, и мы приступим к добыче гравия под покровом ночи.
***
Они проработали до трех утра, выгребая мокрый гравий из русла ручья и складывая его в кучи на берегу. Еще на три часа они забылись тяжелым сном, а потом с жадностью съели полные блюда маисовой каши и яичницу с ветчиной, поставленные перед ними заботливой Лодишей. И наконец начали заполнять мешки - те, что Джон Хоукинз принес из амбара, и те, что Лодиша сшила за ночь.
Довольно скоро выяснилось, что мешков хватит не более чем на тридцать ярдов. Работа оказалась тяжелой, и дело шло медленно. Лодиша держала мешки, а Рози забрасывала в них лопатой гравий. Джон Хоукинз подвозил мешки на тачке к Боуи, который сооружал стену. К полудню пустые мешки закончились.
После обеда Рози сняла с полки над плитой жестянки и, высыпав их содержимое на стол, пересчитала монеты.
– У тебя осталось что-нибудь от того, что ты нашел в сундуке Блевинза? - обратилась она к Боуи. Он вытащил пару долларов, и Рози сунула их в карман. - Смотаюсь на фургоне в город, а вы продолжайте рыть гравий.
