Сандра Браун - Влюбленные
— Конечно, я не против!
Такер посмотрел на Доусона.
— И ваши тоже.
— Разумеется! — Журналист шутливо поднял руки, словно сдавался. — Хоть сейчас.
— Возможно, они и не понадобятся. Если что, я с вами свяжусь, — проворчал детектив и снова повернулся к Амелии: — Я очень сожалею, мисс, что приходится снова вас… затруднять. Особенно после всего, через что вы прошли — я имею в виду вашего мужа и… и прочее. Кажется, вы сегодня утром давали показания на процессе Стронга, верно?
— Да, — подтвердила Амелия. — Но теперь все позади, и я очень этому рада. — Она сделала крошечную паузу. — Вы не объясните мне, как отсюда выйти? А то я не очень хорошо запомнила дорогу…
Такер понял намек и сам проводил всех троих до помещения дежурного. Открыв им дверь в приемную, детектив еще раз поблагодарил Амелию за содействие. Сама Амелия, впрочем, могла думать только о том, как бы поскорее отсюда убраться. Поблагодарив Такера суховатым кивком, она быстрым шагом устремилась к выходу из здания. Доусон не отставал. Хедли шел чуть позади.
Едва оказавшись на улице, Амелия не сдержала вздоха облегчения. Она почти поверила в версию Доусона, утверждавшего, что Джереми жив. Какая чушь! Его предположения безосновательны. Джереми не выдавал себя за Дирка Арнесона, не соблазнял и не убивал Стеф, не крал фотографии из-под половика на веранде и не заклеивал детский мяч. Он не следил за каждым ее шагом, не угрожал ни ей, ни ее детям. Он был мертв, мертв, мертв! — и это уже окончательно и бесповоротно. Думать иначе — абсурдно!
Тогда почему же ей чего-то не хватает? Почему облегчение, которое она испытывает, нельзя назвать полным?
Все дело в том, подумала Амелия в растерянности, что в глубине души она была уверена: все ее сомнения разрешатся, как только она увидит Дирка Арнесона и поймет, что это не Джереми. Теперь она в этом убедилась, но сомнения остались, а значит, она что-то упустила.
Что-то очень важное.
Она чувствовала это «что-то» в разговоре двух мужчин, которые шли сейчас рядом с нею, на ходу обмениваясь туманными, загадочными фразами. Краем уха она услышала, как Хедли спросил Доусона:
— Ну, теперь ты доволен? Или разочарован?
— Нет, это ты скажи. В конце концов, они — твоя навязчивая идея.
Амелия резко остановилась и повернулась к ним. Мужчины замолчали на полуслове, вопросительно глядя на нее. Доусон хмурился. Лицо Хедли оставалось бесстрастным. Она смерила обоих суровым взглядом. В эти исполненные невероятного напряжения секунды Амелия вдруг услышала, как громко тикают огромные, размером почти с чайное блюдце часы на руке Доусона, и с каждым щелчком механизма ее гнев разгорался все жарче. Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
— Не пора ли вам, джентльмены, наконец объяснить, что, черт побери, здесь происходит?
Глава 15
От здания суда все трое поехали в один из городских ресторанов: Амелия на своей запасной машине показывала дорогу, а Хедли и Доусон следовали за ней в автомобиле, который фэбээровец взял напрокат. Время было обеденное, и у входа в главный зал уже выстроилась очередь, однако им все же удалось взять удобный столик в баре. Бар располагался отдельно от главного зала, в нем было намного темнее и тише, что как нельзя лучше соответствовало их не слишком праздничному настроению.
Амелия и Хедли заказали чай со льдом, а Доусон потребовал у официантки бурбон. Когда она отошла, чтобы исполнить заказ, он поймал на себе осуждающий взгляд двух пар глаз и с вызовом вздернул подбородок.
— А что, нельзя? Кстати, я завязал с таблетками. Так что теперь у меня остался только один способ расслабиться.
Но ему никто не возразил. Когда принесли заказ, Хедли бросил в свой чай два пакетика искусственного подсластителя. Доусон слегка раскрутил бокал с виски, отчего кубики льда негромко звякнули о стекло, и сделал небольшой глоток. Он заметил, что Амелия так и не прикоснулась к чаю, и сидела, крепко сцепив руки на коленях, как человек, который готовится к худшему. Очевидно, так ей было легче сохранять самообладание, но Доусон сомневался, что Амелии это поможет. То, что она должна была вот-вот услышать, способно было потрясти человека и с более крепкими нервами.
Хедли сложил руки на краю стола и слегка подался вперед.
— Я на «ты», ладно?.. — начал он и, дождавшись чуть заметного кивка, спросил: — Ты когда-нибудь слышала об округе Голденбранч в Орегоне?
— Нет.
— А о перестрелке, которая произошла там в семьдесят шестом?
— О какой перестрелке? С кем?
— О перестрелке между оперативной группой, состоявшей из представителей нескольких правоохранительных агентств, и членами радикальной группировки, которые называли себя «рейнджерами истины»?
— О «рейнджерах» я слышала. Они, кажется, были анархистами, предпочитавшими террористические методы?
— Совершенно верно. Наша оперативная группа выехала в Голденбранч, чтобы произвести несколько арестов, но сначала мы не знали, с кем именно нам предстоит иметь дело. Это выяснилось уже на месте, но отступать было поздно: мы решили действовать на свой страх и риск — слишком уж важно было задержать эту опасную шайку. К сожалению, операция фактически провалилась: погибли семь человек — двое наших и пятеро террористов. Заместитель федерального маршала был убит на моих глазах — пуля попала ему в горло, когда он стоял в ярде от меня…
И Хедли рассказал Амелии и о тех давних событиях, и о том, как в течение тридцати с лишним лет после перестрелки в Голденбранче он продолжал искать следы Карла и Флоры, сумевших ускользнуть из осажденного дома. Пока он говорил, Доусон внимательно наблюдал за выражением лица Амелии, пытаясь угадать, что она думает и что чувствует, однако она оставалась спокойной. Лишь когда Хедли ненадолго замолчал, чтобы сделать глоток охлажденного чая, Амелия бросила на Доусона быстрый взгляд, словно хотела спросить, зачем старый фэбээровец все это ей рассказывает. Но вот Хедли снова заговорил, и она повернулась к нему. За все время Амелия ни разу его не прервала, и даже когда он закончил, долго молчала, словно о чем-то раздумывая. Наконец она слегка откашлялась.
— Те двое, которые сумели скрыться… это были главари «рейнджеров»? — спросила она.
— Да. Карл Уингерт и Флора Штиммель. Самые худшие их них. На их руках — кровь десятков ни в чем не повинных людей. Но, как я уже сказал, их так и не поймали.
— Но ведь вы искали их столько лет…
— Увы!.. — Хедли слегка развел руками. — К сожалению, такое хоть редко, но случается: преступники уходят от возмездия и спокойно умирают в своей постели. Эти двое… формально они все еще числятся в списках разыскиваемых ФБР преступников, но фактически их уже никто не ищет. Кроме меня, конечно. Однако через пару недель я отправлюсь на пенсию, и тогда все. Карл и Флора смогут спать спокойно, если, конечно, они еще живы.
