Алена Салбер - Волна открытий
– Нет. Не звонил, – протянул недовольно Глеб. – Позвони сама, если хочешь. Ты же знаешь, я всегда терпеть ее не мог.
Он протянул Дине трубку спутникового телефона, и та набрала номер подруги. Вера ответила очень быстро.
– Слава богу, ты спаслась! – воскликнула она, услышав голос Дины. – Как остальные? Все живы?
– Да не все. Похоже, команда погибла. Мы их так тогда и не нашли. И Илью увезли.
– Как увезли?
– Скрутили, переправили на другую яхту и скрылись за горизонтом, вот как.
– То есть его с вами нет? И вы не знаете, где он?
– Не знаем, Вер, и что делать теперь, непонятно.
– Что делать, что делать! Искать! Динка, мы сейчас идем в вашу сторону. Скажи Глебу, чтобы доставил вас в Маноквари. Встретимся там и вместе сходим к властям. Надо найти этих негодяев, если Илья у них, мы его отыщем!
Пока девушки разговаривали, Глеб, которому не нравилось, что Дина переключила внимание на подругу, забыв о нем, обратился к Антону Александровичу.
– Ну а вы кем будете, «начальник»? – грозно спросил он.
Вновь увидев недоброе выражение на лице у Ломидзе, Дина спохватилась:
– Ой, Вер, я заканчиваю, а то Глеб, кажется, собирается учинить моему шефу допрос с пристрастием.
Однако выяснилось, что беспокоилась она напрасно. Мужчины довольно быстро нашли общий язык, и от раздражения Ломидзе не осталось и следа. Оказалось, что он много слышал о «Бионик Фуд» и об отличной деловой репутации ее молодого руководителя. У них имелись общие знакомые, в числе которых был и уважаемый Глебом отец Антона. Поговорив с Остафьевым-младшим, Ломидзе понял, что тот ему определенно нравился. Глеб успокоился и больше не буянил, поэтому остаток путешествия в порт можно было бы назвать приятным, если б не общая тревога за Илью.
Глава 28
К вечеру яхта Ломидзе вошла в гавань Маноквари, и делегация, состоявшая из Глеба, Антона и Дины, сошла на берег. У трапа они увидели Билла, хозяина «Утренней звезды», который пять дней назад встречал московских гостей в аэропорту и провожал в морское путешествие. Несчастный малый семенил рядом с Остафьевым и пытался на ходу выяснить подробности трагедии.
Вчетвером они направились к местным властям, чтобы официально заявить о недавнем происшествии. Полиция обстоятельно выясняла все подробности нападения, поэтому разговор затянулся до глубокой ночи.
Когда все закончилось и они вышли на улицу, луна стояла уже высоко. Она светила так ярко, что звезд на низком небе почти не было видно. Маноквари спал, и его тишину нарушали лишь неуемные цикады и шум редких машин, проезжавших где-то вдалеке. Во влажной прохладе, спустившейся на город, особенно чувствовался резкий аромат жасмина.
Уставшие товарищи по несчастью молча возвращались на пристань и слушали ночь. Билл пошел вместе с ними, но потом замедлил шаг, придержал Остафьева за рукав и прошептал:
– Мне кажется, я знаю яхту, на которой приплыли эти разбойники.
– Вам правда знакома та синяя яхта? – удивился Антон.
– По описанию она похожа на ту, что обычно стоит в Соронге. Это городок в одном дне пути отсюда. Понимаете, местная береговая служба не знает ее, потому что она приписана к другому порту. Но я хорошо ее помню.
– Так почему же вы не рассказали об этом полиции? Давайте вернемся, и вы поделитесь с ними своей догадкой?
Он развернулся, чтобы снова пойти в участок, но Билл остановил его.
– Не стоит. Они будут искать яхту и капитана. А вам ведь нужны пассажиры, ваши соотечественники, не так ли? С иностранцами наша полиция связываться не будет, слишком хлопотно. Так что во всей этой истории пострадает только капитан, а ваших врагов даже искать не будут.
– Что вы предлагаете?
– Я знаю капитана той яхты. И брата его тоже знаю. Он живет здесь, в Маноквари.
– Не уверен, что брат капитана сможет нам помочь, но попробовать стоит. Завтра с утра, Билл, вы отведете нас к нему!
– С радостью, если это поможет найти людей, убивших команду и потопивших мою звездочку. Счастье, что яхта была застрахована, так что деньги я верну. А вот люди… Лучший капитан на побережье… Кто-то должен ответить за их смерть.
Дина, услышавшая последнюю часть разговора, с удивлением посмотрела на Остафьева, который еще сутки назад лежал без сознания на дрейфующем плоту, а сейчас бодро вышагивал по направлению к яхте, составляя план поисков. Чувство долга мобилизовало его, так что он забыл и о шуме в ушах, и о ране на макушке, и о головокружениях – обо всем, что мешало ему скорее выручить из плена друга и соратника.
Еще днем, как только появилась возможность, Остафьев написал поверенному в Люксембург. На этот раз письмо было составлено по всем правилам и содержало пароль. Он поинтересовался, не приходил ли человек, о котором он писал ранее. Адвокат ответил, что он приготовился к встрече гостя, но за диском к нему пока никто не являлся.
Это озадачило Антона. Он ожидал, что Роман вылетит в Европу первым же самолетом. Но, похоже, что-то его задержало. Неужели в последний момент он заподозрил, что в Люксембурге его ждала ловушка? Если так, то сначала он наверняка попытался разговорить Непомнящего, который уже был у него в руках. Ничто не мешало ему надавить на ученого в надежде выжать из него все, что только можно, а уж потом лететь в Люксембург.
Да и как везти бунтующего Илью, предварительно не договорившись с ним? Антон знал, что, когда его товарищ входит в раж, у него напрочь отключается чувство самосохранения. Даже под угрозой смерти он мог встать в позу, так что провезти его через несколько аэропортов было бы совершенно нереально. Ни одна полетная служба безопасности не оставила бы без внимания нервного пассажира и его сопровождающих.
Да, Илья вполне мог задержать Романа и его людей в окрестностях Птичьей Головы. А если так, у Остафьева оставался шанс найти их всех.
Для этого он собирался вызвать в Маноквари Бойко и некоторых специалистов из службы безопасности «Бионика», но Ломидзе отговорил его. Он посоветовал не сообщать никому в Москве о своем неожиданном воскрешении, чтобы избежать еще одной возможной утечки информации. Пусть Роман и его сообщники думают, что Остафьев погиб и больше им не угрожает. Не зная, что их ищут, они не станут особенно скрываться, и поймать их будет легче. А Глеб и его охрана помогут Антону в этом деле. У самого Ломидзе тоже имелся счет к подонкам. Он считал своим долгом наказать человека, который причинил зло его любимой женщине.
