Джеки Коллинз - Мир полон разведенных женщин
Она завелась на сексе. Но то было и нечто большее. Она любила Дэниэля. Депрессия, вздорное настроение, ревность, и все такое. Она и в самом деле его любила.
– Это просто взрывчатка! – орал Рассел в телефонную трубку. – Твой материал о Буче и Винни – шедевр. В следующем номере мы пускаем его забойным материалом, с фото на обложке. Где ты была? Я уже несколько недель пытаюсь с тобой связаться.
– На Багамах. Дэниэль хотел отдохнуть.
– Ты могла бы предупреждать меня, когда куда-нибудь смываешься. В редакции все в таком восторге от двух твоих материалов, что каждый в этом чертовом офисе идет ко мне теперь с предложениями о том, что еще должна ты написать. Мы хотели бы, чтобы ты писала нам теперь регулярно – ты понимаешь, что я имею в виду, две-три страницы основательных интервью. Я думаю…
– Подожди, Расс, мне не хотелось бы делать это каждую неделю.
– Захочется, если я скажу тебе, какой мы будем платить гонорар. Ладно, ты можешь прилететь сюда, чтобы мы все обсудили?
Это было заманчиво.
– Когда?
– Как можно скорее.
– Я перезвоню тебе завтра.
– Не исчезай.
– И не подумаю.
В задумчивости она повесила трубку. В еще большей задумчивости она ощупала свое тело. Груди набухли. Хорошо это или плохо? Она ухмыльнулась самой себе. Надо будет узнать. Быть беременной – для нее нечто совершенно новое.
Дэниэль лежал у теннисного корта и читал сценарии. Теперь ей есть, что сказать ему. Но чтобы сказать ему о ребенке, нужно подобрать особый момент. Пока же она попридержит эту новость.
– Знаешь что? – сказала она, присев на корточки рядом с ним.
– Что? – промычал Дэниэль, погруженный в сценарий.
– «Имиджу» понравилось то, что я написала, – они предлагают мне любые деньги, чтобы каждую неделю я им давала по интервью.
– Это чудесно.
– Больше, чем чудесно. Они хотят, чтобы я приехала в Нью-Йорк и обсудила с ними, как и что делать дальше.
Дэниэль аккуратно положил сценарий на траву.
– Они – это кто? Этот твой сутенерский редактор или кто он там?
– Рассел там распоряжается…
– Почему ты не скажешь мне правду о Расселе? Я же знаю, что ты спала с ним.
– Нет. Я говорю тебе в какой уже раз, – вздохнула она. – И в любом случае, даже если бы я и спала, какая от этого разница?
Дэниэль поднялся.
– Значит, спала?
– Нет.
– Отправляйся в Нью-Йорк, – отрезал Дэниэль, – если это именно то, что тебе нужно.
– Мне бы хотелось…
– Ну и езжай. Я тебя не задерживаю.
– Но мне не хотелось, чтобы ты был против. Почему бы тебе не поехать со мной?
– Ненавижу Нью-Йорк. Ты надолго уедешь?
– На пару дней.
Дэниэль собрал кипу сценариев и пошел в дом. Клео последовала за ним.
– Ты же понимаешь, правда ведь? Я должна работать, это так важно для меня. Дэниэль, если тебе важно, чтобы мы поженились… я думала… Почему бы нам не пожениться?
– А как насчет твоих заявлений, что женитьбой мы все испортим?
– Я передумала. Я люблю тебя. У меня есть свои причины, о которых ты узнаешь первым.
– Скажи мне.
– Скажу, когда вернусь.
– Ты когда уезжаешь?
– Думаю, чем раньше, тем лучше. Завтра утром, и быстро вернусь.
– Клео приезжает, – сказал Рассел.
Майк был занят мячом. Они играли партию в скуош – они каждую неделю это проделывали.
– А что с тем престарелым актером? – спросил он безразличным голосом.
– Не знаю. Может, они еще вместе. Но Клео явно настроена на работу.
– На тебя?
– На журнал. Ты разве не читал ее статью о Кауфманах?
– Нет, – соврал Майк. Он прочитал каждое слово. Она хорошо пишет. Лучше бы не писала так хорошо. Ему хотелось, чтобы она канула в забвение. Он не хотел никаких напоминаний о красивой умной женщине, которая когда-то была его женой.
– Отличная статья, – сказал Рассел, вколачивая мяч в стену. – Она обрела ту остроту, которой у нее никогда не было.
– У нее всегда была острота, – с сожалением сказал Майк, – только она хорошо ее прятала.
– Не хнычь, – пожурил его Рассел, – пора бы вам двоим стать друзьями.
– Ладно, кончаем играть, – Майк отшвырнул ракетку в сторону, – мне надо выпить.
– У нас же корт зарезервирован еще на пятнадцать минут, – запротестовал Рассел.
– Ну, и играй сам с собой, с меня хватит.
Майк оставил Рассела в спорт-клубе и отправился в бар, где обычно битком бывает набито манекенщиц и фотографов. Но он пришел слишком рано, там было почти что совсем пусто.
А ему нужна была компашка. Ему надо было немножко потрахаться.
Он перебрался в другой бар, куда обычно приходят деятели их шоу-бизнеса. И на кого же он там наткнулся, как не на Джинни Сэндлер, в девчачьих завитушках и пухленькую.
– Майк! – завопила она, словно в Лондоне ничего и не произошло. – Я и дня еще не успела пробыть в этом городе и наталкиваюсь на тебя!
Джинни перебралась в Лос-Анджелес и стала чрезвычайно влиятельным и важным посредником. Майк читал об ее успехах в журналах по киноиндустрии.
– Ты выглядишь замечательно, Джинни, – сказал он, рассматривая ее пышные груди, которые просто вываливались из шелковой рубашки, едва застегнутой.
Она представила его тем, с кем была, и заказала ему выпивку.
– Майки, – шепнула она, и рука ее потянулась к его бедру, – ты выглядишь очень вкусненько.
Она захихикала.
– Но ты всегда ведь таким выглядишь.
Вот Джинни он мог бы привести к себе домой. О том, чтобы поселиться у него, Джинни думала бы не больше, чем о том, чтобы заняться вязанием. К траханью она относилась как мужик – прямолинейно.
– Мы пойдем… – начал было он.
– Конечно! – хихикнула Джинни, – как всегда! Клео скучала по Нью-Йорку. Она поняла это, когда ехала в такси из аэропорта Кеннеди. Вот тогда-то она и поняла, как скучно ей было без вечной возни и кутерьмы этого города.
Она вспомнила, что даже и не подумала заказать себе номер в гостинице, но решила, что «Имидж» это сам сделает, и на этот раз она уж проследит, чтобы не было никаких накладок, в результате которых она оказалась бы в квартире Рассела в пент-хаузе.
Такси как раз проезжало мимо здания Хэмптон-рекорде, и она на несколько мгновений вспомнила о Майке. Она больше не держала на него обиды. Она вообще ничего не испытывала к нему.
Рассел с нетерпением ждал ее. На нем был новый итальянский костюм и рубашка в розовую полоску.
– Добро пожаловать на родину! – воскликнул он. – Вот, смотри, тебе нравится? – Он протянул ей новый номер «Имиджа». Фотография Буча и Винни украшала обложку, и на видном месте шла надпись: «Клео Джеймс – эксклюзивная статья о Буче Кауфмане и его сестре».
– Ну как? – спросил Рассел.
– Мне нравится, – улыбнулась Клео. Ее имя на обложке – такой чести она прежде не удостаивалась.
