Джейн Хичкок - Светские преступления
— Пойдешь?
— Конечно, нет. А вот Гил пойдет — Нейл покупает у него тот коллаж Матисса и «Стог» Моне.
— Может, Гил не заметил, что ее танцульки назначены на тот же день, что и мой ужин?
— Бизнес обязывает. Не волнуйся, Джо, сначала Гил появится у тебя.
— А нельзя, чтобы он у меня и остался?
— Джо, ради Бога! Это всего-навсего вечеринка.
— Мы обе знаем, что в Нью-Йорке не бывает «всего-навсего» вечеринок.
* * *Субботнее утро началось с телефонных звонков: двое из числа приглашенных слегли с гриппом. Очевидно, начиналась эпидемия, потому что в течение дня звонки множились с пугающей быстротой, пока общее число заболевших не достигло двадцати девяти. Я склонялась к мысли, что это не грипп, а чума, и что имя ей — Моника де Пасси.
Каждый раз, когда звонил телефон, сердце у меня замирало при мысли, что это Брэд Томпсон. Черт возьми, ведь ради него и было задумано это мероприятие! Только бы он пришел! Тогда и затраты, и нервотрепка будут оправданы!
Пришлось сломя голову нестись в ресторан ради неизбежной перестановки, так что подкрасилась и причесалась я наспех. Единственное, что я проделала с тщательностью, — это ритуал надевания ожерелья Марии Антуанетты. Застегнув замочек, я прижала его обеими руками к груди и взмолилась, как к языческому талисману:
— Огради меня от стрел и ловушек светской жизни!
В «Пуассон» меня ожидала новая груда отказов, теперь уже в письменном виде. Первоначальные пятьдесят человек свелись к семнадцати. Загнанные официанты в спешном порядке переставляли мебель: пришлось разобрать и унести три из пяти круглых столов на десять персон. Оставшиеся два жалким образом терялись среди моих «тематических декораций».
Я в растерянности стояла на развалинах своей грандиозной затеи и ломала голову над тем, как посажу оставшихся семнадцать гостей. Восемь человек за один стол и девять за другой? За каждым будет маловато. Десять за один и семь за другой? Разница будет слишком заметной.
Отчаявшись, я обратилась за советом к метрдотелю. Он сказал, что практичнее всего будет убрать и эти два стола, заменив их на один длинный, что означало отказаться от гирлянд из полураспустившихся роз, специально сплетенных в тон узору на круглых шелковых скатертях, и заменить последние на простой ресторанный лен. Изящные лампы под розовым абажуром потеряли бы тогда всякий смысл.
— Спасибо, Чарлз, но давайте, насколько возможно, придерживаться первоначального плана.
Я сказала так, но подумала иначе: «Дорогой мой Чарлз, если вы думаете, что я заплатила шесть тысяч долларов за дизайн столов, которые никто не увидит, то вы тупее, чем кажетесь!»
С меня сошло семь потов, пока удалось заново разложить карточки: бесчисленные отказы не оставили камня на камне от точно рассчитанного баланса мужских и женских имен. Теперь женщин было больше, чем мужчин, причем настолько, что пришлось посадить кое-кого из них рядом, а это считается дурным тоном. Утешаясь тем, что моей вины тут нет, я «посадила» себя рядом с Брэдом Томпсоном в компании из восьми персон, а Ники, моего почетного гостя, в компании из девяти, в надежде, что так никто из гостей не сочтет себя обделенным.
Покончив с этим, я отошла к дверям, чтобы оценить ущерб.
Добро пожаловать на поминки по Версалю!
Поразительно, как количество порой переходит в качество. Два оставшихся стола теперь напоминали погребальные. Так и казалось, что на них среди роз вот-вот водрузят по гробу.
В ожидании гостей я постаралась приободриться, повторяя себе: «Это всего-навсего вечеринка!» Чтобы успокоить расходившиеся нервы, пришлось выпить пару бокалов шампанского. Ники, этот приятный, учтивый и пунктуальный человек, прибыл чуть раньше назначенного часа, как и подобает почетному гостю. Когда мы заняли места у двери, я не без усилия растянула губы в улыбке и сказала как бы между прочим:
— Поразительно, что доктора до сих пор бессильны против гриппа! Надеюсь, эта эпидемия не испортит нам праздник.
Ники, неизменно галантный, поцеловал мне руку.
— Праздник там, где ты, Джо.
Кааны и Уотермены прибыли, конечно, одними из первых. Бетти оглядела зал и заметила, источая сарказм:
— Веселенькая картина!
Я ткнула ее под ребра, чтобы держала язык за зубами.
Постепенно подтянулись и другие. Миранда Соммерс осталась только на коктейль. Так как она приняла приглашение именно на таком условии, я не могла поставить это ей в вину. Подобно Итану, Миранда носилась с вечеринки на вечеринку. Работа и светские обязанности сплетались у нее воедино и хорошо оплачивались, в отличие от тех из нас, кто надрывался бесплатно. Последними явились Бромиры и Итан. Ни следа Брэда Томпсона. Гости бродили по залу и сдержанно восхищались убранством. Декораций было самым прискорбным образом больше, чем зрителей. Похоже, каждый был в курсе того, что кворум не соберется, и всеми владело чувство некоторой подавленности.
— Посмотри на дело ее рук! — с горечью сказала я Итану, отведя его в сторонку. — Последние отказы поступили за час до назначенного срока. За час, можешь ты поверить? Что бы сказал на это твой друг Уорд Макаллистер? Наверняка он перевернулся в гробу!
— Старику Уорду не привыкать — он там вертится как пропеллер с начала восьмидесятых годов.
И Итан отошел перемолвиться словом с Ники.
Наконец, когда я уже перестала надеяться, появился Брэд Томпсон. Увидев его в дверях, я повеселела. Он выглядел бодрым. Очевидно, все еще могло повернуться к лучшему. Я взяла миллиардера под руку и повела за собой к гостям, воркуя на ходу:
— Рада снова видеть вас, Брэд. Как мило, что вы здесь.
— Триш говорит, что вы хозяйка из хозяек. — Он одарил меня белозубой улыбкой. — С моей точки зрения, это комплимент из комплиментов.
Я оценила попытку Триш сделать мне рекламу.
— Позвольте вам представить почетного гостя этого вечера, князя Николая Трубецкого. Вы о нем слышали?
— Конечно! Я ведь теперь в совете директоров «Чапелза».
— Да что вы говорите! — воскликнула я, стараясь не переиграть. — Надо же, какое совпадение! Знакомство придется очень кстати.
К моему большому облегчению, мужчины как будто понравились друг другу. Брэд сразу заговорил об Эрмитаже и своей дочери, а я, стоя рядом, незаметно его изучала. Вне всякого сомнения, он был незаурядной личностью. Он чувствовал себя уверенно. У него были изысканные манеры. Я не могла взять в толк, почему Триш назвала его «алмазом неограненным». В безупречном фраке, со слегка зачесанной назад рыже-каштановой шевелюрой и оживленным выражением лица, Брэд Томпсон казался скорее бриллиантом чистой воды.
