Джилл Шелвис - На крыльях любви
Мел решила больше не плакать, потому что утром уже пролила столько слез, что хватит до конца жизни. Она бы умерла с горя, но Бо вернул ее к жизни. Как ему это удается – приводить в порядок все и всех?
Мел привыкла думать о себе как о рабочей лошадке, но теперь начала прозревать. Оказывается, жизнь – это не только работа, но и множество самых разных чудесных вещей, которые ей только предстоит для себя открыть. И, что бы ни случилось, она будет счастлива.
Однако внутренний голосок все время задавал вопрос: что произойдет, если Бо захочет остаться в Норт-Бич? В ее жизни будут не только самолеты, но и мужчина… любовь.
От этой мысли сердце ее так забухало, что стало страшно, и в ту же минуту раздался тихий стук в дверь, отчего Мел испугалась еще сильнее.
– Дайми?
– Не угадала.
Бо.
Мел аж встрепенулась при звуках такого знакомого, такого родного голоса. Ее душа рвалась ему навстречу: распахнуть бы дверь, броситься на шею, – но Мел только прижалась к двери лбом и сказала себе, что когда-нибудь все равно придется отказаться от Бо, поэтому чем скорее, тем лучше. И ей почти удалось устоять, если бы он не постучал снова.
Глава 25
Мел закрыла глаза. «Сопротивляйся! Ты можешь!..»
Она должна это сделать, потому что ее чувства не ограничивались желанием физической близости. Ее тоску не утолить еще одной мимолетной встречей ради секса, пусть даже и потрясающего, потому что Бо не сможет – да и не захочет – предложить ей больше, поскольку все равно уедет.
К черту! Неужели мало разочарований выпало на ее долю?
Во входную дверь больше не стучали, и Мел вздохнула, как ей показалось, с облегчением, но вздох буквально застрял в горле, когда вновь раздался стук, на сей раз в заднюю дверь.
Она увидела его сквозь стекло. Молния осветила лицо и глаза, в которых ей виделись такие тайны, о существовании которых она и не подозревала.
– Мел!
Она смотрела на него и лишь качала головой, ощущая себя очень слабой и совершенно беззащитной.
– Открой. – Его раскрытая ладонь легла на стекло. – Пожалуйста!
Черт! Его низкий хрипловатый голос, манера растягивать слова на австралийский манер действовали на нее безотказно, поэтому она распахнула дверь, не в силах сопротивляться, и поспешила вернуться в гостиную, на свое место у окна.
Опершись руками о подоконник, Мел уставилась в черноту ночи в тревожном напряжении из-за стоявшего за спиной мужчины, который молча ждал в темноте гостиной.
Пол скрипнул, когда он подошел ближе, все так же ни слова не говоря. Вокруг Мел воздух сгустился, потрескивая разрядами. Она едва могла дышать.
Ни он, ни она еще не произнесли ни звука.
Дождь пошел с новой силой, струи хлестали по стеклу, и Бо был уже рядом: она его чувствовала, – хотя и двигался он абсолютно бесшумно.
«Уходи. Пожалуйста, уходи! Нет! Останься…»
Голова и тело явно затеяли игру «кто кого», и это выбивало Мел из равновесия.
– Бо, я не могу…
– А я ни о чем тебя и не просил.
Его голос хоть и доносился из темноты, словно отделенный от тела, но он был близко, как всегда близко. Наверное, если бы даже впала в кому, Мел, стоило заслышать этот низкий сочный голос, приправленный австралийским акцентом, очнулась бы к жизни… и к зову плоти.
Не глядя на Бо, Мел прижалась лбом к оконному стеклу, стараясь не смотреть на отражение Бо: это опаснее, чем запустить руку в пакет с пончиками, – потому что сопротивление невозможно.
Может, все-таки взять один, этот такой вредный для здоровья пончик?
А лучше – несколько.
Если она сейчас обернется, а он заговорит, ей грозит непроизвольное самовозгорание.
Стоя у Мел за спиной, Бо коснулся ее волос.
О боже, как он близко! Так близко, что Мел почувствовала тепло его тела, его дыхание на своем виске.
– Мел…
– Уже поздно, – шепнула она, не отстраняясь от холодного стекла.
– Понимаю. Просто не мог уснуть – лежал в постели и рассматривал потолок.
Его слова вызвали у нее улыбку.
– Достойное занятие в постели.
– Есть предложение получше.
Тело охватила знакомая истома, что было вполне предсказуемо, глаза сами собой закрылись, а из горла вырвался хриплый шепот.
– Для этого ты и пришел?
Он провел пальцем по ее шее, ухватил ворот растянутой футболки и стянул с плеча. Простое прикосновение, но какая буря чувств!
– Бо!..
– Я там лежал…
– Изучая потолок.
Он хмыкнул.
– Да. Представлял, как ты тут: и как, должно быть, страдаешь после сегодняшнего.
Теперь ей пришлось на него взглянуть. В тусклом свете черты его лица казались более резкими, а сам облик стал едва ли не демоническим.
– Значит, ты приехал… чтобы облегчить мои страдания?
– Можно сказать и так, – с усмешкой согласился Бо. – Когда лежишь и смотришь в потолок, эта идея кажется очень заманчивой.
«Лежишь и смотришь в потолок…» Хорошо бы опрокинуть сейчас его на спину, оседлать бедра. Мел снова отвернулась к окну, опершись ладонями о подоконник, будто ее заворожил пейзаж за стеклом.
А тем временем океанские волны с грохотом разбивались о берег, дождь лил как из ведра.
Бо положил ладони ей на плечи и начал растирать затекшие мышцы с такой умелой нежностью, что с ее губ сорвался вздох, похожий на стон.
Какое-то время оба молчали, потом Мел нашла в себе силы вспомнить о делах.
– Я позвонила Мэту и попросила выяснить, под какими еще именами могла скрываться Салли.
– Я тоже кое-что предпринял.
«Кто бы сомневался».
– Давай не будем об этом, – тихо сказал Бо. – По крайней мере сегодня.
Ах какие у него руки – прямо волшебные… Она хорошо знала, на что они способны. От прикосновения ладоней к ее шее, плечам и рукам Мел словно превращалась в податливый воск и в конце концов сдалась, упала в его объятия.
Опершись спиной о его грудь, Мел на подкашивающихся ногах искала опору в его крепкой, сильной фигуре. Она не успела как следует разглядеть Бо, но кожей плеч ощущала ткань его футболки, а ее голые ноги терлись о грубый деним джинсов. Она совершенно ослабела, и, чтобы восстановить равновесие, ей пришлось перенести вес своего тела на его бедра.
Стон, слетевший с его губ, недвусмысленно дал понять, какие последствия возымело это движение, как и его восставший член, который она чувствовала ягодицами. Мел твердила себе, что ничего такого они делать не будут, но его руки уже гладили ее талию, обнимали бедра, а ей только и оставалось, что хвататься за деревянный подоконник, словно в нем ее спасение.
А его руки уже были везде: только что гладили живот, и вот уже подняли подол футболки и коснулись обнаженной груди, напрягшихся сосков.
– Вот о чем я мечтаю, – сказал он чуть хрипловато. – Каждую ночь я просыпаюсь от того, что хочу тебя.
