Юлия Шилова - Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная
Мальчики бегали по залу, заглядывая во все углы, Жорик допрашивал персонал в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Гарик с трудом вытащил меня из-под стола и попытался успокоить. Он, словно не веря своим глазам, трогал мои руки и без конца повторял:
– Чупа, самое главное, что ты жива…
Я вновь посмотрела на мертвого Шаха и попыталась унять дрожь.
– Гарик, вы здесь разберитесь что к чему, только пусть Жорик отвезет меня домой.
Гарик остался выяснять, кому понадобилось убить Шаха, а я села на заднее сиденье «мерседеса», положила голову на плечо Жорика и тяжело вздохнула. Недалеко от входа в ресторан по-прежнему стояла машина, принадлежащая Шаху. Его водитель и охранник читали газеты, даже не подозревая, что случилось с их хозяином.
Глава 18
Приехав на дачу, я первым делом подошла к бару, налила полный стакан текилы, села на диван и уставилась в одну точку. Минут через пять подошла Юлька и испуганно посмотрела на меня.
– Чупа, господи, у тебя такой вид… Что случилось?
Я опустила голову и тихо произнесла:
– Кто-то упорно пытается меня убить.
– Кто?
– Я не знаю. Я думала, что Шах, а оказалось, что не он.
– Как ты пообедала с Шахом?
– Неплохо, не считая того, что за этим обедом его убили… Представляешь, его голова упала в тарелку с куриными грудками…
– Его убили?!
– Да, только я не могу понять одного. Тот человек, который убил Шаха, собирался убить меня или он просто решил меня подставить?
– Как это – подставить?
– Очень просто. Ты прекрасно знаешь, что Шах приехал на стрелку один и без оружия. Машина ждала его у входа в ресторан. Теперь шаховская братва ни за что не поверит, что Шаха убил кто-то со стороны. Они будут думать на нас. Ты только прикинь, какая может начаться война.
– Это точно. Послушай, Чупа, ведь если тот человек хотел убить тебя, он бы сделал это. Скорее всего, тебя действительно решили подставить.
Выпив полстакана текилы, я посмотрела на Юльку.
– Понимаешь, с того самого момента, как умер Фома, вернее, не умер, а испарился, пропал в неизвестном направлении, стали твориться совершенно необъяснимые вещи. Меня постоянно хотят убить либо подставить. Когда ты лежала в больнице, я ездила на свою городскую квартиру. Представляешь, там кто-то бывает.
Юлька широко раскрыла глаза и изумленно выдохнула:
– Как – бывает?
– Обыкновенно. Кто-то налил мне полную ванну воды. Я потрогала воду – она была горячей. Кто-то расстелил постель и поставил поднос с двумя рюмками моего любимого джина, но самое страшное – это то, что кто-то подложил ко мне в шкаф покойника.
– Покойника?! – сдавленным голосом переспросила Юлька.
– Покойника. Вернее, в тот момент, когда я его нашла, он еще не был покойником. И даже предостерег меня, сообщив, что мне необходимо кого-то бояться. Правда, кого – он так и не успел сказать. Умер. Утром, когда я вместе с коммерсом вернулась на квартиру для того, чтобы спрятать покойника, вернее, перенести его куда-нибудь в другое место, подальше от моего жилища, его уже не было.
– Как – не было?
– Не было, и все. В шкафу осталась засохшая кровь, а вот покойника нигде не было.
– Чупа, тебе было страшно?
– Не знаю. Может быть. Я как-то об этом не думала. Скорее всего, была какая-то злость. Злость оттого, что мне приходится играть в прятки, ходить по какому-то непонятному лабиринту, построенному человеком, который слишком хорошо знает мою психику и играет со мной втемную. Я бы предпочла знать, с кем имею дело, – тогда бы я, по крайней мере, могла просчитать, чего мне ожидать в следующий раз от своего неведомого противника.
– Боже мой, почему ты мне не рассказала об этом раньше?
– Когда? Ты лежала в больнице. Да и что бы ты смогла сделать? Ничего. Вот и сегодня: убили Шаха. Мне даже страшно подумать, во что это может для нас вылиться. Все как-то навалилось сразу, в один момент. В прошлый раз в «Каштане» убили двух моих телохранителей и водителя. Я чудом учуяла беду и залезла под стол. Наступит момент, когда я или сойду с ума, или вообще перестану выходить на улицу.
– Чупа, а может, тебе надо куда-нибудь уехать?
– Куда?
– Куда-нибудь отдохнуть. Вернешься через какое-то время – когда все закончится и успокоится.
– Ты считаешь, что это выход из положения?
– Конечно. Особенно сейчас, когда убили Шаха. Тебе нужно где-нибудь пересидеть, потому что в Питере настанут не самые лучшие времена. Ты же так любишь Египет. Давай съездим.
– Разве я могу оставить своих ребят в такой момент?
– А что с ними будет, с твоими ребятами? Они же не малые дети и не слепые котята. Они всегда могут за себя постоять. А может, тебе вообще все бросить к чертовой матери? Твое предприятие становится слишком опасным.
– Ты предлагаешь мне отказаться от власти?
– А почему бы и нет?
– Ты сумасшедшая! Это равносильно тому, что отказаться от собственного ребенка. Я упиваюсь этой властью и получаю такое наслаждение, которое не получаю даже от секса. Я не могу и не имею права куда-либо уезжать.
– Конечно, тебе виднее. Просто я боюсь за тебя.
– Скоро подъедет Гарик. Будем надеяться, что ему удалось хоть что-нибудь прояснить. Может, кто-то видел место, откуда был произведен выстрел, а может, даже стрелявшего заметили. Ведь это все-таки ресторан, причем довольно известный ресторан, с большим штатом сотрудников, хотя Шах постарался сделать так, чтобы нам никто не мешал и мы с ним обедали вдвоем.
– Какое впечатление на тебя произвел Шах?
– Самое приятное. Ты же прекрасно знаешь, что первое впечатление всегда обманчиво. Я думаю, что в других ситуациях он был не столь галантным и вежливым, как сегодня со мной.
– А по какому поводу была встреча?
– У меня осталось впечатление, что вообще не было никакого повода. Шах просто хотел посмотреть, с кем он имеет дело. Он нес про какое-то сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Все это было похоже на бред сумасшедшего, и не больше.
Посмотрев на часы, я допила текилу и встала.
– Ты куда?
– Мне нужно спуститься к Бульдогу. Я хочу поставить его в известность, что меня только что чуть не убили. Может быть, он закончит надо мной издеваться и мы наконец нормально поговорим.
– Не слишком ли для него много чести?
– Пойдем со мной.
Юлька мигом натянула тапки, и мы пошли в подвал.
Спускаясь по лестнице, я представила себе прикованного к батарее Бульдога, и сердце бешено застучало. Мне было искренне жаль, что он вынужден сидеть на холодном полу в этом дурацком чулане, но кто виноват в том, что он такой упрямый? С другой стороны, мне было приятно от того, что тем не менее он рядом, недалеко от меня.
Вставив ключ в замок, я надавила на дверь плечом, и она открылась. При виде Бульдога, изрядно уставшего, прикованного к батарее, сердце дико заныло.
