Николай Тимохин - Перстень графа Митрофанова
— Конечно, чем смогу, тем помогу. Пиши, Эдик, пиши. Бумага все стерпит. И я в этой жизни многого натерпелась, — говорила на кухне соседу Александра Николаевна, наливая ему чай. — Только и ты мне, сынок, помоги. Есть у меня одна проблемка. Сама я решить ее не в силах, а Оксану прошу, так она все отнекивается. А мне надо бы поторопиться. Ведь Господь уже внимательно наблюдает за мной. Не ровен час и призовет к себе.
— Ой, тетя Шура! Да бросьте вы! Вам еще жить, да жить. А что за дело-то ко мне?
И Александра Николаевна открыла душу журналисту. Старушка, предчувствуя приближение встречи с Богом, хочет передать в дар медсестре свою квартиру за то, что она еще недавно ухаживала за Владимиром Николаевичем. Это очень хорошая девочка, скромная, добропорядочная. Правда, она уже как с месяц уехала к себе домой, в село. Но тетя Шура все же хочет оформить документы на нее. А потом как-нибудь сообщить об этом Светочке, так зовут эту девушку. Вот только женщина не знает, как правильно все это сделать и вообще, с чего начинать.
— А в чем именно будет заключаться моя помощь?
— Ты мне помоги составить нужный документ. Я-то ведь, сама не в силах, уже плохо вижу, да и писать стало трудно. Если сможешь, узнай еще про нотариуса. Выезжает ли он на дом? Я бы оплатила его услуги. А если нет, тогда, где он принимает. И в какое время, — объяснила соседу Александра Николаевна.
— Тетя Шура, я вообще-то никогда близко не сталкивался с работой нотариуса. И не в курсе, как оформляется дарственная. То ли надо писать текст самому, или у них готовые образцы есть? Но узнаю, не беспокойтесь. У меня даже есть знакомый в этой области, — успокоил старушку журналист.
Александра Николаевна назвала Эдику фамилию медсестры, место ее бывшей работы и сосед ушел домой. А когда в один из вечеров к тете Шуре зашла Оксана, справляясь о ее здоровье и рассказывая о Владимире Николаевиче, то женщина опять затронула тему о Светке.
— Оксана, я недавно попросила соседа Эдика, чтобы он помог мне составить текст дарственной. Он в этих вопросах разбирается, пообещал у нотариуса проконсультироваться. Тебя я не стала лишний раз тревожить, тебе и без того некогда. Своих дел хватает, — говорила девушке тетя Шура. — Ты загляни как-нибудь к Вологодскому. Может он что-нибудь у тебя захочет уточнить о Светлане. Адрес ее или что другое. В общем, зайди к нему.
От таких новостей Оксана так разгневалась, что «чертову бабку» готова была прибить. Но эмоции свои сдержала и даже через силу улыбнулась:
— Конечно, Александра Николаевна. Я обязательно загляну к журналисту. Ну как такого отзывчивого человека не посетить? И поговорю с ним, как полагается…
— Вот и хорошо, девочка. Успокой мою душу.
«Да какой базар, обязательно успокою. Теперь уже точно придется. Хоть и не хочется, а надо…» — Решила Оксана и пошла к Вологодскому в соседнюю квартиру.
Дома у холостого мужчины царил «рабочий беспорядок». Нельзя сказать, что в комнате было грязно или пыльно. Просто, как считал хозяин, у него каждая вещь лежит «под рукой», чтобы в случае необходимости ее не пришлось долго искать. Наверное поэтому книги, которых было очень много, не только теснились на полках, они всюду лежали, где хотели, и даже нашли себе место в углу на полу.
Кроме них гостье бросились в глаза различные рукописи, набранные на компьютере тексты и просто чистые листы бумаги. Они словно тоскливо дожидались того момента, когда рука автора коснется каждого из них.
Оксана и Эдуард, несмотря на соседство, не были близко знакомы друг с другом. Так, виделись в подъезде, на лестничной площадке, иногда встречались у тети Шуры. Девушку Вологодский вообще ничем не привлекал, его для Оксаны просто не существовало. Примерно также относился к Оксане и журналист. Открытой неприязни он к ней не проявлял, наоборот, всегда здоровался и говорил какие-то дежурные фразы. Но Эдик чувствовал, что тетя Шура недолюбливает Оксану, девушка почему-то ей не нравится. И, наверное, из-за солидарности со старушкой мужчине передались такие же ощущения по отношению к молодой соседке.
— Проходи, Оксана, присаживайся, — пригласил девушку Вологодский. — Каких богов мне благодарить за столь неожиданный визит прекрасной соседки?
— Тетю Шуру, Эдуард. И только ее. А я тебе, в свою очередь, хочу сказать большое человеческое спасибо за то, что ты не оставил без внимания просьбу одинокой старушки, — ответила Оксана и уселась в кресло.
— О чем это ты? Я что-то не соображу.
— Ну как же? Ведь Александра Николаевна попросила тебя помочь ей с нотариусом?
— А-а, ты об этом? Так это ерунда! Мелочи, — теперь до журналиста стало доходить, о чем идет речь. — Всегда, пожалуйста!
— Видишь ли, Эдик. Я разделяю твое стремление помочь соседке. Ну, вдумайся, правильно ли ты поступаешь? — Оксана старалась говорить поспокойнее и помягче. — Ведь женщина уже в таком возрасте, когда она не совсем отдает отчет своим действиям. Видно, вообще не контролирует ситуацию, если с бухты-барахты берется за решение столь важного вопроса.
— Оксана, я тебя не понимаю, честно говоря…
— Как ты можешь помогать делать тете Шуре то, о чем потом другим придется сожалеть? — продолжала девушка. — Сейчас она с твоей помощью подарит квартиру неизвестно кому, непонятно за что. А ведь у старушки есть ее брат… И вообще, это неправильно.
— Вот оно что? Теперь до меня дошло! Ты хочешь сказать, что она «старая дура» и ничего не соображает, да? Но я так не считаю. И не вижу ничего предосудительного в ее желании! Тетя Шура, по закону, может распоряжаться своим имуществом так, как пожелает. И вправе подарить его любому — хоть мне, хоть тебе.
Зря он так закончил свою речь. Оксану и без того, внутри всю колотило, а тут еще этот «журналюга», затронул девушку за живое, словно издевается. Оксане надо было что-то предпринимать.
— Эдик, у тебя так много книг, ты их все прочитал?
— Ну не все, конечно, а что? — удивился мужчина столь резкому переходу беседы от одной темы к другой.
— Так, интересно, — замялась девушка и пересела на диван, поближе к Вологодскому. — Давай с тобой лучше поговорим о литературе. Ведь книги — это врачеватели человеческой души. А душе чаще всего не хватает взаимопонимания и особенно любви.
Оксана нежно взяла руку мужчины и, прикрывая своей ладошкой, положила ее себе на бедро. Эдуард не мог собраться с мыслями, он был ошеломлен таким поворотом событий. А его гостья, не дав хозяину опомниться, продолжала:
— Мы на эту тему можем поговорить, хоть до самого утра. Я никуда не тороплюсь и готова грядущую ночь провести рядом с тобой, чтобы тебе одному не было скучно.
