Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен
– В чем дело, Гарри?
– Я хотел сказать миссис Коутс, чтобы приготовила шоколад, но ты, оказывается, сам ей все уже сказал.
– Да, боюсь, что она знает все. – На мгновение их с Фанни взгляды встретились. – Почему бы тебе не назвать нашей гостье свое полное имя? Длинное.
– Очень длинное или из двух имен?
– Какое пожелаешь.
Мальчик повернулся к ней и улыбнулся.
– Гарри Льюис.
– Мне следовало догадаться, что тебя зовут Гарри. С сотого раза я бы точно угадала. Приятно познакомиться, Гарри. – Уголки ее губ приподнялись и, дрогнув, опустились вниз. Еще долго после того, как Рейф закрыл за Гарри дверь, она смотрела вслед мальчику, не зная, то ли сбежать куда глаза глядят, то ли остаться.
Фанни почувствовала, как прогнулся матрас. Это Рейф присел рядом.
– Фанни?
Взгляд ее медленно скользнул по комнате перед тем, как встретиться с его взглядом. Она сглотнула комок.
– У тебя есть сын.
Рейф внимательно и пристально смотрел на нее.
– Никто не знает, Фанни. Даже тетя Вертилайн. Только миссис Коутс, а теперь еще ты.
Ей очень не хотелось заплакать в этот момент, но слезы все равно подступили к глазам.
– Могу я спросить почему? – шепотом спросила она, не узнавая собственного голоса.
Рейф опустил взгляд.
– Он не должен платить за мои ошибки. Я не стану терпеть их удивленно-пренебрежительных взглядов, их презрения. Особенно со стороны матери. Я не позволю им обращаться с ним как с досадной ошибкой молодости, с обузой, которая Сент-Олдуинам едва ли по карману.
Фанни зажмурилась и снова открыла глаза, пытаясь прогнать набежавшие слезы.
– Многие семьи принимают бастардов, Рейф. Ты был женат…
– На дочери деревенского кузнеца. Если бы я не был женат, если бы Гарри был моим внебрачным сыном, у него появилось бы больше шансов быть принятым в семью. – Рейф замолчал, глядя в окно, в пустоту, не замечая красоты летнего солнечного дня, не слыша пения птиц. – Похоже, стремясь поступить, как подобает джентльмену, я сделал как раз то, что моя семья никогда не простит.
– Но… мы собирались пожениться, а я тоже не могу похвастать титулом.
Он криво усмехнулся.
– Ты происходишь из мелкопоместного дворянства, из древнего рода, из хорошей, всеми уважаемой семьи. И приданое у тебя, как у принцессы.
Внезапно все стало предельно ясно.
– Я не знала, что твоя семья так сильно нуждается в деньгах.
– Гарри едва исполнилось четыре месяца, когда умерла Силия. Я отправился в Лондон, чтобы найти работу. Вертилайн написала мне о приближавшемся разорении Сент-Олдуин, и я попросил ее разрешения воспользоваться этим домиком. – Рейф взглянул на нее как-то странно, будто стеснялся чего-то. – В то время я пытался написать. Хотел признаться во всем тебе и моей семье. Но когда узнал, насколько плохи у нас дела…
Рейф не закончил, он лишь пожал плечами.
– Через восемь месяцев, – продолжил Рейф, – Реджинальд женился на Бесс. Я не знаю, сколько денег она принесла в семью, но ее приданое скорее всего и позволило им удержаться на плаву и сохранить поместье Сент-Олдуин.
Фанни помнила Данробин-Холл, старинную усадьбу на высоком холме над рекой, и дом, не утративший изысканной элегантности при всей запущенности. У нее защемило сердце. А ведь слухи о том, что у Сент-Олдуинов серьезные проблемы с финансами, доходили и до нее.
Рейф брезгливо поморщился.
– Они никогда не простят мне того, что я не женился на тебе. Ты можешь представить, через что пришлось бы пройти Гарри?
В дверь постучали.
– Ваш завтрак, мисс.
– Как только ты выпьешь шоколад и примешь горячую ванну, приглашаю тебя прогуляться. Меня нетрудно будет найти, – сказал Рейф и открыл дверь миссис Коутс.
Бодрая и подвижная, хотя и поседевшая женщина с дружелюбной улыбкой вошла в комнату.
– Ваши туфли и чулки, дорогая. – Фанни очень смутно помнила домоправительницу со вчерашнего вечера. – Я их выстирала и высушила у плиты.
Фанни еще раз посмотрела в окно. Солнечный день был в разгаре.
– Который час?
– Третий час дня. – Рейф улыбнулся, выходя из комнаты. – Миссис Коутс выстирала твою одежду. Пойду и проверю, все ли высохло.
– Если ты вытащишь ее всю, что же достанется бедным кроликам? – сказал Рейф, склонившись над грядкой с морковью. – И мне хотелось бы знать, отчего это мне досталась нудная прополка, а тебе – самое приятное: сбор урожая?
Гарри стряхнул землю с бледно-оранжевого корнеплода и положил морковку в плетеную корзину.
– Но я тоже пропалываю сорняки. Миссис Коутс заставляет меня полоть. А не то…
Рейф сложил вырванные сорняки в кучу.
– Она посадит тебя на хлеб и воду?
Гарри присел, спрятавшись в зарослях морковной ботвы, и из засады швырнул в Рейфа комок глины. Затем еще один.
– Берегись! – Рейф открыл ответный огонь. Снаряды из комков глины сыпались градом с обеих сторон. – Все, Гарри, хватит! – Рейф бежал к сыну, перепрыгивая через аккуратные грядки, пытаясь увернуться от града земляных комочков. – Не видать тебе взбитых сливок с ягодами, дружок! – Схватив сына поперек туловища, Рейф подбросил его в воздух.
Гарри раскинул руки в стороны и замахал ими, как птица крыльями.
– Выше!
– Ах ты, чертенок!
– Вот они, мисс, – сказала домоправительница, проводив Фанни в сад. Ванна освежила ее, и так приятно было надеть на себя все чистое. Взглянув на перепачканных мужчин, миссис Коутс огорченно покачала головой. – Я не успею приготовить вам ничего вкусненького к чаю, если все время придется греть воду для ванн.
Рейф бережно опустил сына на землю.
– Я сам приготовлю ему ванну и соскребу с него грязь, миссис Коутс.
– Еще хочу!
– Последний полет. – Рейф закинул проворного мальчугана на плечо. Гарри завизжал от восторга. – Может, поболтаем с нашей гостьей немного перед тем, как ты пойдешь мыться?
Рейф присел рядом с Фанни на садовую скамейку.
– Предупреждаю, он может быть чертовски коварным. Держи с ним ухо востро.
– По-моему, он чертовски мил.
Гарри слез с отцовских коленей и втиснулся на скамью между Рейфом и Фанни.
– Вот именно. Чертенята часто отличаются ангельским обаянием. Так они и завладевают нашими сердцами, – сказал Рейф.
Фанни улыбнулась, казалось, через силу.
– Ты можешь назвать мне все овощи, которые выращиваешь? – спросила она, обратившись с Гарри. – А лучше, – Фанни встала со скамьи, – покажи-ка мне их. – Гарри соскользнул со скамейки и протянул Фанни грязную ладошку.
