Валерия Вербинина - Смерть ей не к лицу
Паша открыл рот, чтобы что-то сказать, но сдержался.
— В общем, приезжаем мы во второй корпус, администраторша ведет меня наверх… И я от радости потеряла чуйку. Мне так хотелось верить, что она умерла, что я лишь для проформы пощупала пульс и сразу села писать справку. В одном мне повезло — что администраторша сразу же ушла и закрыла за собой дверь. Я осталась в номере одна… И вот сижу я, пишу… и тут труп Натальи Тепловой поворачивает голову, открывает глаза, смотрит на меня и хихикает! Своим мерзким, вульгарным смешком, который я всегда ненавидела…
Я остолбенела, а она говорит: «Ой, какой сюрприз! Живые мертвецы!» или что-то в этом роде, такое же глупое… И хихикает! Ей все было смешно, понимаешь? Она еще что-то сказала, но я ее не слушала… Мне стало ясно, что все пропало, что она не умерла, что это какой-то розыгрыш… и, значит, я опять буду мучиться… а ее морда будет на обложках, на телеэкранах, везде… Она была бездарная… как актриса — полное ничтожество, но какие ей пели дифирамбы!
— В общем, — продолжала Евгения, криво улыбаясь, — она лежала на полу в луже бутафорской крови, а я сидела на диване возле нее… и не стану оправдываться, но я только задним числом сообразила, что машинально шарю в своем чемодане в поисках того самого ножа… Тут Наташка на полу приподняла голову, всмотрелась в мое лицо… «Ой, — говорит, — слушай, а мы раньше не встречались? Я вроде тебя где-то видела…» Я ничего ей не ответила, потому что как раз в это мгновение нащупала ручку ножа. А Наташка: «Точно видела… О, вспомнила! Ты возле нашей компании вертелась… Женька Самохина, да?» «Да», — сказала я. И ножом ей в сердце, со всего маху…
Паша закусил губу. Один удар, единственный… Как же он раньше не сообразил, что такой удар характерен для врача, отлично знакомого с анатомией?
— Она дернулась и сразу же стихла… Пальцы у меня свело, я с трудом вытащила нож и убрала его обратно в чемоданчик… Теперь она стала настоящим трупом, без дураков. Напротив висело зеркало, я посмотрела в него, увидела, что на лицо мне попало немного крови, вытерла ее…
— Тебя видели в этот момент, — негромко сказал Павел.
— Кто?
— Свидетель. Но он не понял важность того, что видел… да и я тоже сообразил не сразу.
Евгения покачала головой.
— А ведь неплохо получилось, а? Согласись… Без пяти минут идеальное убийство. И кто преступник — врач, который выписывает справку о смерти… и который позже будет присутствовать при вскрытии… Никто даже не подумал сомневаться, когда я показала, что она была уже мертва, когда я приехала. Если бы не твой свидетель…
— Нет, — твердо ответил Павел. — Если бы я вел это дело, я бы рано или поздно обратил внимание на ваши с ней точки пересечения… И докопался бы до той аварии. Я бы все равно узнал правду, поверь мне.
Евгения вздохнула.
— И что теперь? — вяло спросила она. — Ты меня арестуешь? Жаль, конечно…
— Почему? — не удержался он.
— Потому что мои кошки без меня пропадут, — серьезно ответила его собеседница. — Погибнут они, вот что… Кто же за ними будет ухаживать?
В кабинете наступило молчание. Павел посмотрел Евгении в лицо и медленно убрал нож в карман.
— У меня забрали это дело, — нехотя признался он. — Я больше не расследую его.
— Вот как?
И снова молчание.
— Твой отец, — неожиданно промолвила она, — посадил бы меня, не задумываясь…
— Я не мой отец, — может быть, более резко, чем следовало бы, ответил Павел.
Где-то вдали раскатисто ухнул гром, и в стекло вновь забарабанили капли дождя.
— Если не арестуют невиновного, — наконец сказал Малышко, — я не стану тебя трогать. Я, конечно, не знаю, что там нароет следователь по особо важным делам из Москвы, но… Только не думай, что я считаю, будто ты была права, — быстро прибавил он, чтобы показать, что они все равно стоят по разные стороны закона.
Евгения усмехнулась.
— А ты поставь себя на мое место и представь, что вместо Валентина была твоя Лида. Представь, что у тебя ее отняли еще до того, как у вас появились Тома и Ваня, и ты остался один, совершенно один в мире, где никто не может ее заменить… Представил? Я же говорю тебе: я не убийца. Просто у меня не было больше сил терпеть.
Но сама она думала только о том, что у Паши не хватит духу ее уличить. Тем более что нож, которым она зарезала Теплову, она уже выбросила, а тот, которым завладел Павел, ровным счетом ничего доказать не мог, потому что не имел к преступлению никакого отношения.
— Ладно, я пошел, — буркнул Павел, подходя к двери.
Но он не мог уйти, не задав вопроса, который мучил его больше всего.
— Скажи, Женя… Вот ты ее убила, и что? Тебе стало легче? Ты счастлива теперь?
Она призадумалась. Прядь волос свисала ей на левый глаз — и, как всегда, она не сделала движения, чтобы ее поправить.
— Ты знаешь, Паша… Вот я сидела до твоего прихода, пила чай, и душа у меня не болела. Совсем.
— Это не ответ, — сказал он, открывая дверь.
— Это не вопрос, — вздохнула она, когда следователь уже вышел и не мог ее слышать.
Потом она пожала плечами, закрыла свой чемоданчик, который Павел забыл запереть, и шаркающей походкой направилась в другой, более просторный кабинет станции, где на столе остывал электрический чайник.
— Ты не поверишь, — сказала хорошенькая и кокетливая медсестра Лариска, просовывая голову в дверь, — но в «Мечте» произошло еще одно убийство! С ума они все там, что ли, посходили?
Евгения зевнула.
— План по убийствам выполнен и перевыполнен, дорогие товарищи… Давай лучше чай с печеньем пить.
— А что ты домой не едешь? — спросила медсестра. — Твоя смена ведь уже кончилась…
— Щас, чай допью и поеду, — отозвалась Евгения. — Следователь тут заходил, спрашивал кое-какие подробности… я ему объяснила… — Она встряхнулась. — Надо, наверное, чайник опять включить, а то чай совсем остыл.
Когда Паша возвращался домой, он заметил на противоположном тротуаре человека, чье лицо показалось ему смутно знакомым. Тот брел под дождем, держась за голову, что-то бормотал себе под нос, и его одежда почти вся промокла.
Когда Аркадий понял, что он может оказаться подозреваемым в убийстве, его первой мыслью было — скрыться, и как можно скорее. Но когда он прибежал на стоянку, машины, в которой он приехал в Дубки, на месте не оказалось. Охрана тоже куда-то исчезла.
Аркадий взялся за сотовый, стал звонить, но никто не отвечал. Тогда он двинулся куда глаза глядят, на ходу соображая, что ему теперь делать.
Кажется, в Дубках есть вокзал, но где он находится? К тому же у него с собой мало наличных, а все деньги на нескольких карточках.
