Грегори МакДональд - Смельчак
Обзор книги Грегори МакДональд - Смельчак
Грегори МакДональд
Смельчак
Надобна ли каждому поколению смерть своего Христа ради спасения тех, кто лишен воображения?
Джордж Бернард Шоу. Святая ИоаннаЗа жизнью я наблюдаю с неослабеваемым интересом, ибо она не перестает удивлять меня.
Грегори МакдональдПредисловие
Автор полагает, что третья глава «Смельчака», глава С, — неотъемлемая часть романа, поскольку автору необходимо подробно изложить то, что произошло между «дядей» и Рафаэлем на втором этаже складского здания.
Однако автор отдает себе отчет, что глава эта весьма и весьма отталкивающая, выставляющая напоказ человеческую жестокость по отношению к себе подобным.
Автор с радостью не писал бы эту главу.
Но в то же время он понимает, что именно глава С определяет все описываемые в романе события.
Тем не менее читатель имеет полное право перевернуть страницы главы С, не читая их.
Глава А
— Я пришел насчет работы.
Синие глаза крупного молодого мужчины взглянули поверх ног, лежащих на столе, встретились с глазами Рафаэля, скользнули по его тощему телу.
— Зачем она тебе?
Рафаэль пожал плечами и отвел взгляд.
Мужчина положил на стол журнал, который читал. Опустил ноги на пол. Легкая улыбка заиграла на его сером обрюзгшем лице.
— Какую ты хочешь работу?
В тусклом свете, падающем через грязное окно, Рафаэль оглядел маленький кабинет, обшарпанный стол, стул, металлический шкаф, годами не мытый пол.
На матовом стекле двери за спиной Рафаэля значилось название компании, куда он пришел наниматься: «Инаф Энтерпрайзес Продакшнс Лимитед Инкорпорейтед». Ему сказали, что в контору ведет неосвещенная лестница из небольшого бара, расположенного на известкой ему улице.
— А разве у меня есть выбор?
— Нет. — Молодой парень продолжал улыбаться.
— Вы решаете насчет работы?
— Где ты услышал про нее?
— Про работу?
— Вот-вот.
— Кто-то сказал.
— Кто? Где? Когда?
По телу Рафаэля пробежала дрожь.
— Я не коп.
Мужчина оглядел застиранную рубашку Рафаэля, заношенные джинсы, рваные башмаки.
— Кто? Где? Когда? — повторил он.
— Неделю назад. Примерно неделю. В каком-то барс. Какой-то человек.
— В каком баре? Какой человек?
— «У Фридо».
Парень кивнул.
— Заскочил туда промочить горло?
— Я часто пью там.
— Так кто сказал тебе насчет работы?
— Я же говорил: Фридо. Бармен. Его зовут Фридо. Потому-то и бар называется «У Фридо». Не так ли?
— Значит, ты выпивал у Фридо, и бармен как бы между прочим сказал, что для тебя есть работа?
— На следующее утро. Я еще лежал на полу. В чулане.
— И, могу спорить, не в первый раз.
Рафаэль согласно кивнул.
— Не в первый.
— Ты пил сегодня утром?
Рафаэль провел большим пальцем по пересохшим губам.
— Немного.
— Естественно, пил, — парень не сомневался, что иного и быть не могло.
— Сколько стоит эта работа? Мне сказали — двадцать пять тысяч долларов.
— Ты все понял правильно.
— Я хочу тридцать.
— Об этом поговоришь с моим дядей. Мое дело определить, сгодишься ты или нет. Ты сейчас работаешь?
Рафаэль покачал головой.
— Нет. Давно не работаю.
— Почему нет?
Глаза Рафаэля сузились.
— Не могу найти работу.
— Много пьешь?
Рафаэль развел руками.
— Никуда не берут.
— Другие-то работу находят.
— Да, — кивнул Рафаэль. — У вас вот работа есть. И дядя.
— Разве у тебя нет дяди?
— Есть.
— Но он тоже безработный, так? И твой отец не работает. И братья.
— Никого не берут. Давным-давно.
— А что ты делал, когда работал?
— Помогал моему брату на грузовике.
— Значит, работу тебе давал не дядя, а брат. И что случилось? Он остался без грузовика?
— Грузовик по-прежнему у него.
— Так он расстался с братом-алкашом?
— Нет работы для грузовика. Он справляется один. С давних пор.
— А у тебя была настоящая работа?
— Я работал у брата.
— Я имею в виду работу, где есть социальное страхование и все такое. Ты когда-нибудь платил налоги?
Рафаэль шумно выдохнул.
— Пожалуй, нет.
— Заполнял какие-нибудь бланки? Имя, фамилия, место жительства и так далее?
— Кажется, нет.
— Ты умеешь читать и писать?
— Не слишком хорошо.
— Женат?
— Конечно.
— Дети есть?
— Две дочери. И сын.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать один, — Рафаэль еще раньше решил, что ответит именно так. — С вами мне говорить о работе?
— Не спеши. Сначала надо кое-что выяснить.
Рафаэль промолчал.
— Так что ты скажешь? — продолжил сидевший за столом мужчина.
— О чем?
— Почему ты хочешь получить эту работу?
Рафаэль глянул на закрытую дверь слева от стола.
— Сколько, по-вашему, я могу здесь стоять?
— Не знаю, — парень пожал плечами. — Так почему ты хочешь эту работу?
Рафаэлю подумалось, что парень этот не будет возражать, если он спустится в бар, выпьет, а потом вернется.
— Много у тебя братьев?
— Четверо. Один умер.
— Три брата. И все безработные.
— У одного есть грузовик.
— А знакомых копов у тебя нет?
— Нет. Держусь от них подальше.
— Ты служил?
— Не понял.
— В армии.
— Нет.
— А в тюрьме сидел?
— Конечно.
— За что?
— Пьянство.
— Еще за что?
— Пьянство.
— Больше за тобой ничего не числится? Квартирных краж, ограблений, угонов автомобилей?
— Только пьянство.
— Алкоголь — твоя единственная страсть?
— Водка.
— А наркотики? Тебя не арестовывали за наркотики?
— Только за пьянство.
— Где ты живешь?
— В Моргантауне.
— Моргантаун. Кто не знает Моргантауна! Болезни?
— Простите?
— Ты не умираешь от рака или чего-то еще?
Рафаэль уставился на свои пальцы.
— Нет.
— Оставайся здесь. — Парень встал из-за стола. — Я приведу дядю.
— То есть я вам подхожу? — спросил Рафаэль.
Глава В
Когда боковая дверь открылась, Рафаэль стоял, привалившись к металлическому шкафу. Дядя вошел неторопливо, бочком, наклонив лысеющую, седую голову, глядя на Рафаэля из-под опущенных век.
Живот его нависал над поясом.
Парень вошел следом.
Дядя чмокнул губами.
Что это означало, Рафаэль не понял, но на всякий случай выпрямился.
Дядя двинулся обратно к двери, отодвинув парня в сторону.
— Иди за ним, — бросил тот Рафаэлю.
Через дверь Рафаэль вошел в просторное, мрачное помещение. По двум стенам тянулись крошечные оконца. Такие грязные, что грязным казался и проникающий сквозь них утренний свет.
Несколько окон на дальней стене закрывали то ли ставни, то ли тяжелые плотные шторы.
В самой темной части пустого склада — а именно для этих целей ранее служил второй этаж, куда попал сейчас Рафаэль, стояло массивное кресло. И какие-то непонятные предметы, каждый на трех длинных тонких ножках.
Дядя уже ждал его в ярко освещенном кабинете, отгороженном от склада стеклянными стенами. Пристально всмотрелся в лицо Рафаэля, едва тот переступил порог. Глаза, нос, губы дяди показались Рафаэлю несоизмеримо огромными, выпирающими наружу.
— Симпатичный индейский парень — хорошая фактура, — дядя заглянул в пластиковый стакан с остатками кофе на дне. — Ты же индеец?
Рафаэль не нашелся, что ответить.
Дядя опорожнил стакан в металлическую корзинку для мусора, стоявшую на полу рядом со столом. С трудом наклонившись, достал из корзинки второй стакан, такой же, и тряхнул его, сбрасывая капли кофе.
— Ты, значит, алкаш. Беда в том, что слишком уж вы тощие.
Из-под стола дядя выудил бутылку, разлил водку по пластиковым стаканам.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать один.
— Угу. — Дядя протянул Рафаэлю стакан, что вытащил из корзинки для мусора. — Я бы дал тебе лет двадцать семь или двадцать восемь.
Рафаэль залпом выпил водку. Поставил пустой стакан на металлический стол.
Дядя опустился жирным задом на стул с полукруглой спинкой. Слишком низкий для такого стола.
— Садись.
Оглянувшись, Рафаэль увидел продавленную софу с обивкой в грязных пятнах. Шагнул к ней, сел.
— Стало, говоришь, невтерпеж? — спросил дядя. — Рановато, знаешь ли. Впрочем, кто может сказать, когда рано, а когда нет.
С софы Рафаэлю казалось, что голова дяди лежит на столе.
— Учился?
— Я ходил в школу.
— Дай-ка отгадаю. Бросил в четвертом классе?
— В пятом.
— Пил и тогда?
Рафаэль не ответил.
