Татьяна Корсакова - Ничего личного
– Зачем ты это делаешь? – Собственный голос Катя не узнала, таким он был бесцветным.
– Зачем? А затем, что я тебя ненавижу! Тебя ненавижу, а без него жить не могу. И, в отличие от тебя, мне плевать, что он кого-то там убил. Я его всяким любить стану и всяким приму. И даже выродка твоего воспитаю, как своего, если он мне позволит. А он позволит, потому что он меня тоже любит и сейчас наверняка жалеет, что женился на тебе, корове, а не на мне.
– Хватит! – Катя залпом, как водку, допила остывший чай, улыбнулась через силу и прошептала: – Замолчи и слушай. Через два столика от нас сидит парень в черной кожаной куртке. Я сейчас выйду в туалет, а ты его задержишь. Все равно, как ты это сделаешь, мне нужно уйти незамеченной.
– Уверена, что я тебе помогу? – Во взгляде Елены Прекрасной зажегся огонек понимания.
– Уверена. – Катя достала кошелек, пересчитала наличность. На первое время должно хватить, а потом она что-нибудь придумает. Главное, что паспорт в сумочке. – Ты же хочешь на мое место?
– Это ты на моем месте! – прошипела Елена Прекрасная.
– Как скажешь. – Ей и в самом деле было все равно.
– Ты уйдешь навсегда?
– Да.
– Обещаешь?
Катя ничего не ответила. Теперь, после этого разговора, у нее болело все: и поясница, и живот, и душа…
Она вышла из кафе через черный ход, поймала такси и, уже сидя в убаюкивающем тепле машины, расплакалась. Самый прекрасный вечер в одночасье стал самым ужасным.
Зазвонил мобильный. Катя вытерла слезы и отключила телефон, поставила точку в своем таком коротком и таком мучительном браке…
* * *Андрей зашивался на работе. Через два дня Новый год, у него семья, жена беременная, а он вместо того, чтобы посвятить оставшееся до праздника время поиску новогодних подарков, вместо того, чтобы сводить Катю в какой-нибудь ресторанчик, вынужден корпеть над этими чертовыми бумагами. Конечно, контракт с немцами – это прорыв, он важен не только для компании, но и для Андрея лично, но как же хочется домой! Странно, раньше совсем не хотелось, раньше он даже ночевал на работе, но с появлением в его жизни Кати все изменилось.
Андрей с тоской огляделся. В офисе остались только охранники и самые отъявленные трудоголики. Последних, к слову сказать, немного: он сам да главбух. Даже Силантьев уже час как уехал домой. А Андрей все возится. И провозится еще как минимум час.
В ворохе бумаг Андрей нашарил свой мобильный, набрал номер Кати. Звонки жене уже начали входить в привычку, и ему это нравилось. Хотелось верить, что Кате тоже.
Вот только мобильный ее не отвечал. Не то чтобы Андрей сразу испугался, но Ивану все равно позвонил, на всякий случай. Иван ответил не сразу, а когда все-таки ответил, Андрей по голосу понял, что что-то стряслось. Ивана он выслушал до конца, скрежетал зубами от ярости, раздирал шрам, но слушал, не перебивая, не упрекая и не грозя немедленным увольнением. Он умел слушать, когда того требовали обстоятельства. Сейчас обстоятельства требовали, и он терпел.
Катя сбежала. На нее не напали, ее не похитили, она просто взяла и ушла, обвела лопуха Ивана вокруг пальца, вышла через черный ход в кафе, оставив вместо себя подругу. Подругу Иван описал максимально подробно и даже имя назвал. Трудно не узнать лицо компании, на которую работаешь, особенно если лицо это настолько привлекательное.
– Андрей Алексеевич, я думал, они подруги. Они разговаривали так мило, нормально разговаривали. А потом ваша жена вышла в туалет. Она ведь запретила мне за ней ходить, и шеф с ней согласился, дал соответствующие распоряжения. – Невозмутимости в голосе Ивана с каждым сказанным словом становилось все меньше, и с каждым словом тревога Андрея росла. От Ленки он не ждал ничего хорошего, а о том, что она могла наговорить Кате, боялся даже подумать.
– А подруга ее, эта модель, ко мне подсела, начала вопросы дурацкие задавать, голову дурить.
– Задурила?! – рявкнул Андрей.
– Виноват… Андрей Алексеевич, а у жены вашей GPS в телефоне. Как только она его включит, мы ее сразу найдем.
– Если включит. Где Колесникова?
– Кто?..
– Модель эта чертова! Где она?
– Ушла. Как я мог ее задержать?
– Никак. Идиот ты, Иван!
Андрей нажал на отбой, отшвырнул телефон, но тут же снова схватил, набрал Сему.
Семин мобильный тоже молчал. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети… Ленка тоже трубку не брала, гадина! Зато позвонил Силантьев, последняя Андреева надежда.
– Она с тобой? – спросил Андрей, не здороваясь.
– Кто? – в голосе Силантьева послышалась тень удивления.
– Моя жена.
– Что делать твоей жене у меня? Мы с Аленой за городом, ужинаем.
Вот и истаяла последняя надежда…
– А что, Катя пропала? – Силантьев всегда соображал очень быстро.
– Пропала. Ушла… Я надеюсь, просто сама ушла. Но телефон ее выключен.
– Может, батарея разрядилась? Ты же знаешь, как это случается.
Разряженная батарея тоже была последней надеждой.
– Позвони Семену, он разберется. Если Катя ушла сама, значит, все в порядке. Ей не нравился ее телохранитель, может, она сбежала назло ему.
Может, и назло. Еще одна маленькая надежда. Если их всех собрать и сложить, получится ли одна большая?
– Андрей, – в голосе Силантьева послышались виноватые нотки, – я не просто так звоню, а по делу. Извини. Шеф просил, чтобы ты привез ему документы по немцам, весь пакет. Возникли какие-то проблемы. Я бы сам, но я за городом, мне до Москвы и обратно по пробкам до утра добираться.
– Егор, у меня жена пропала, – сказал Андрей четко, почти по слогам. – Какие к чертям документы?!
– По немцам, – так же четко, по слогам, повторил Силантьев. – Ты лучше меня знаешь, что значит для компании этот контракт. А Катя ведь не пропала, она ушла сама. Раз сама, значит, с ней все хорошо. Обычный каприз беременной женщины, Андрей. Позвони домой, может, она уже там. И привези Старику бумаги, очень тебя прошу. Если этот контракт сорвется, он не с тебя, он с меня голову снимет. – Силантьев умел находить правильные аргументы. – А на поиск Кати отряди ребят из службы безопасности. Поверь, они справятся с этим лучше тебя. Ну, так мы договорились?
Андрей ничего не ответил, отключил связь и едва удержался от желания разбить телефон о стену. Или свою дурную голову. Тоже вариант…
* * *К ночи мороз усилился. Легкий снежок превратился в настоящую метель. Дорогу покрыла корка льда. Огромный джип, натужно ревя, прорывался сквозь ненастье. Впереди замаячили красные огни железнодорожного переезда. Джип резко притормозил, едва не уткнувшись обледенелой мордой в шлагбаум. До затерявшегося в ледяной мгле замка оставалось каких-то два километра. Мерное урчание мотора и завывания ветра перекрыл гул приближающейся электрички…
