Татьяна Полякова - Судьба-волшебница
– Что ждать от девчонки, которая росла на улице? – поджала губы Стася. – Первая попытка не засчитывается. Предлагаю за это выпить.
– Я с вами алкоголиком стану, – буркнула я, но покорно пошла к столу. – Значит, Казимирович вернулся? – решила я сменить тему.
– Ага. Кот вернулся, а вот подруга твоя сбежала. – Признаться, только в этот момент я вспомнила, что в моей квартире оставалась Ирка. – Вы уехали, и она за вами следом. Спрашиваю: ты куда, леший тебя забери, а она мне: прогуляюсь немного, тетя Стася. Вот до сих пор и прогуливается.
Я достала мобильный и позвонила Ирке: абонент в зоне недосягаемости.
– Она обиделась, – вздохнула я. – Полдня провели вместе, но почти не разговаривали. Из-за этих убийств все пошло наперекосяк.
– А я думаю, не просто так она сюда притащилась и сбежала не просто так. Чего-то этой вертихвостке надо.
– Ну почему непременно сбежала? – возразила я.
Ясновельможный, разливая коньяк, заявил:
– Согласен с пани Стасей. Простите, дамы, не могу составить вам компанию, я за рулем.
– Что ты хочешь сказать? – насторожилась я. – В чем согласен?
– Подружка надеялась кое-что узнать от тебя.
– Но… что? – развела я руками, теряясь в догадках.
– Мы это непременно выясним. Ибо нет ничего тайного в мире, что не стало бы явным. – И заорал дурным голосом: – Аллилуйя!
Ирка так и не вернулась, на звонки не отвечала. Ночевать я осталась у Стаси, Левандовский, кстати, тоже остался, хотя не ясно было, кого теперь следует опасаться, раз Валера вроде бы потерял к нам интерес. Правда, был еще неведомый мне Сергеенко.
Уже засыпая, я вдруг вспомнила слова Левандовского: Валера ему звонил, но ясновельможный так и не сказал зачем. Спросить? Я приподнялась с постели, но все-таки решила дождаться утра, неизвестно, что вообразит этот гнусный тип, если я сейчас к нему явлюсь.
Проснувшись довольно поздно (вчера мы засиделись: играли в подкидного дурака – исконно польскую игру, надо полагать), я не обнаружила ни Левандовского, ни Стаси. Только кот лежал на кухонном столе, щуря оранжевые глаза и выразительно постукивая хвостом.
– Могу тебя выпустить, – предложила я. – Если обещаешь к обеду вернуться.
При слове «обед» кот потер лапой морду и спрыгнул к мискам. Пока я искала его консервы, вернулась Стася.
– Проворонил ты свое счастье, – шепнула я коту. Он в ответ опрокинул миску с молоком. – Это мелко, – съязвила я, отправляясь за тряпкой.
– Пан Левандовский приглашает нас в выходные за город, – сообщила Стася, ставя на стол пакет с продуктами.
– Будем жарить шашлыки?
– Отравлять воздух едким дымом? На улице едят только оборванцы.
– А как же пикник? Даже государи не гнушались…
– Будем на лодке кататься, – отрезала Стася. – Проветрю свою шляпу цвета пыльной розы, мы с ней давно никуда не выходили. А потом в ресторан. Ужин при свечах на открытой веранде. Очень романтично. Зоська, будет кольцо совать – бери.
– Вы что, издеваетесь? – разозлилась я. – Это просто глупые шутки и ничего более.
– Был у меня один шутник, – вздохнула Стася. – А потом бац – и женился на толстой бабе старше его лет на десять. Оказалось, что эта дрянь шуток не понимала.
– Мораль вашей истории я не уловила. Мне на Левандовском жениться? Боюсь, он из-под венца сбежит. Такие всегда сбегают.
– У тебя сложилось о нем превратное представление: он благороден, честен, мил…
– А еще он космонавт, – подсказала я.
– Начнешь привередничать – и останешься в девках. Придется квартиру завещать кому попало. Мне-то еще повезло, ты подвернулась, все ж таки родная кровь…
– У меня есть двоюродный брат, завещаю все племянникам.
– Только не говори, что ты в него не влюбилась, – прижимая руку к груди, пролепетала Стася. – Смерти моей хочешь? Преждевременной…
– Дело совершенно не во мне…
– Влюбилась или нет?! – рявкнула она. – Не смей врать, я тебе почти что бабушка.
– Да! – рявкнула я в ответ.
– Вот и славно, – перешла старушка на ласковый шепот. – Остальное я беру на себя.
– Вот только попробуйте! – погрозила я пальцем. – Никакого сватовства. Или он сам… или добро племянникам отпишу.
Мне было очень интересно, чем все это время занят ясновельможный. Очень хотелось позвонить, если уж нельзя быть с ним рядом, но я решила: это ниже моего достоинства. Звонить первым должен мужчина. Это правило Стася вбила мне в голову еще лет двадцать назад, хотя сейчас категорически открещивалась от этого и намекала на «особый случай», когда можно и пренебречь. Я в ответ на это лишь ухмылялась. Но звонка от Левандовского все-таки дождалась. Марк Владиславович был деловит и немногословен.
– Германа отпускают. Последние формальности, и он будет на свободе.
– Я не поняла, это хорошо или плохо? – растерялась я.
– Для меня, безусловно, плохо, раз он опять начнет тебе глаза мозолить, а для тебя – не знаю.
– Безвинному человеку в тюрьме не место, – в ответ съязвила я. – А еще адвокат… А почему его отпускают? Они знают, кто убил Арни?
– Не похоже.
– Но… тогда я вовсе ничего не понимаю… Блондин намекал, Германа в тюрьму высокопоставленные дружки отправили, чтобы избавить себя от объяснений по поводу убийства брата…
– Правильно, одни высокопоставленные дружки посадили, а другие высокопоставленные теперь отпускают.
– Ты-то что намерен делать?
– Работать, милая, работать.
Заподозрив, что разговор на этом и закончится, я поспешила удовлетворить свое любопытство.
– Ты не рассказал, зачем тебе звонил Валера?
– Сообщил прелюбопытнейшую новость. Отец невесты Арни, с которым Германа по-прежнему связывают крепкие деловые узы, несмотря на обстоятельства… так вот, он с твоим Германом очень рассчитывал заполучить один весьма выгодный контракт, но этому сильно препятствовал другой известный в городе бизнесмен и, по совместительству, приятель нашего губернатора. То есть на самом деле Герману с несостоявшимся родственником мало что светило, но со вчерашнего дня партнер Купченко ведет себя так, точно договор уже подписан, и даже отдал команду начать работу над проектом.
– И что это значит? – нахмурилась я.
– Это значит: ребята уверены, что обойдут губернаторского дружка. Ты, кстати, была на Мальдивах?
– Да, в прошлом году.
– Жаль. Прикидываю варианты свадебного путешествия.
– Ты женишься?
– Я думал, ты в курсе.
Он повесил трубку, а я прошипела:
– Мерзавец. – И заголосила, чтобы Стася, находившаяся в соседней комнате, меня слышала: – Ваш Левандовский собрался жениться.
