Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
Вместо любви она наполнила жизнь друзьями, которые ничего от неё не требовали, и присматривала за своей чересчур смышлёной младшей сестричкой.
Но эта спокойная жизнь разрушена, а тело и душу Саммер захватил околдовавший её мужчина, который сейчас спал в соседней комнате. Тот, кто показал, на что способно её тело, хотя она предпочла бы этого не знать.
Он спас её, угрожал ей, разрушил то, что она любила, и забрал всё остальное. Он думал о ней лишь как о задании, использовал секс как оружие и убивал без сожалений. А завтра он отправит её восвояси и больше никогда о ней не вспомнит.
Если она ему позволит. Но ведь это самый быстрый и надёжный способ вернуться к подобию безопасной жизни. Она больше никогда не будет работать в Сансонском музее. Пока Джилли в Лос-Анджелесе, уехать оттуда не выйдет, но можно найти что-нибудь ещё, хоть какой-нибудь иной источник заработка.
Она, может, и трусиха, но кто станет её в том винить? В последние сумасшедшие дни она раз пять была на волосок от смерти, и, конечно, сейчас имеет право просто взять и спрятаться в своём маленьком тихом мирке. Удастся ли Таке остановить Сиросаму, в любом случае станет известно: или мир погрузится в хаос, или секта исчезнет. Может, Такаши О’Брайен умрёт, и ей никто об этом не скажет. У него опасная жизнь, и он нисколечко себя не бережёт. Может, он умрёт, а она поймёт это по зияющей ноющей ране в груди, которую ничто и никогда не излечит.
Может, она потеряла рассудок. Слабость из-за перелёта, недосып, все эти люди, пытающиеся её убить, — казалось, всё вокруг стремилось её сломать.
Однако она не чувствовала себя слабой или потерянной. Скорее наоборот: сильной и уверенной в себе как никогда раньше.
Саммер встала с футона и завязала пояс шёлкового халата. Последнее послание Ханы-сан. Оставила бы любимая няня это кимоно и урну, если бы ведала, сколько несчастий они принесут? Насколько они опасны?
Саммер знала ответ. Хана защищала её, когда она была ребёнком, и отдала бы за подопечную жизнь. Но ведь именно Хана сделала из неё сильную женщину. Хана Хаяси защищала своё наследство и от Саммер ожидала того же, безо всяких оправданий.
Что она подумала бы о мужчине в соседней комнате? Одобрила бы? Смирилась бы с тем безумным, но неизменным фактом, что Саммер, как дурочка, влюбилась в того, кто мог её убить? Или одёрнула бы, велев прекратить страдать ерундой? Скорее всего последнее: для Ханы-сан здравый смысл всегда был превыше сантиментов. Хана никогда не стала бы прятаться от правды, какой бы горькой та ни была.
А горькая правда заключалась в том, что Саммер полюбила не того мужчину. Не нежного, почти боготворящего её Скотта, а мужчину с руками, совершающими ужасные вещи, и губами ангела. Саммер не могла больше себя обманывать. Не так её воспитала Хана-сан.
В квартире было темно, лишь неоновый свет пробивался с улицы через жалюзи. Обходя сваленные на пол вещи, Саммер осторожно прошла к спальне. Пурпурные, красные и жёлтые полосы мерцающих огней ночного города танцевали по фигуре на постели. Така неподвижно лежал на спине, и Саммер подумала, что он спит. Отлично! Тогда она просто минутку посмотрит на него, а потом прокрадётся обратно к своему твёрдому матрацу.
Потом она заметила, что глаза его открыты и абсолютно спокойно за ней наблюдают. А чего она ждала? Что всё будет просто.
— Иди сюда, — позвал Така.
А, может, и просто. Саммер хотела было возразить, но он не дал.
— Иди сюда, — терпеливо повторил Така. — Ты знаешь, чего хочешь. Осталось лишь сказать это вслух.
Вот этого она не сможет сделать. Не в силах противиться, она подошла ближе, но слова будто застряли в горле.
Он лежал без одежды. До талии на нём была простыня, но Саммер знала, что под ней ничего нет. Если бы он потянулся к ней, затащил в постель, поцеловал, тогда бы не пришлось вообще говорить.
Но он не двигался. Волосы обрамляли красивое изысканное лицо, кожа напоминала расплавленное золото. Саммер вдруг поняла, что ни разу не прикасалась к нему сама, не целовала его. И ей стало страшно.
— Тебе придётся сказать. — Тихий, манящий и такой глубокий голос проникал внутрь её тела, пропитывал её всю, вызывая жар между ногами. — Я не могу исполнить твои желания, не зная их.
Она могла бы развернуться и уйти. Из комнаты, от него, улететь завтра в Штаты. Это же так просто и безопасно, и он не станет её останавливать.
— Чего ты хочешь, Саммер? — Тёмные ясные глаза смотрели уверенно в мерцающем свете.
— Тебя.
Така на секунду закрыл глаза, словно бы от облегчения. Но он ещё не закончил.
— Что ты хочешь, чтобы я делал? Обнимал тебя, пока ты спишь? Доводил тебя до экстаза, а ты станешь притворяться, будто меня вообще не существует? Затащил в постель и показал то, о чём ты не смела даже мечтать?
— Да. Нет…
— Чего ты хочешь? Смелее. Просто скажи. Я сделаю всё, что пожелаешь.
Нет, не сделает. Не сможет. Не полюбит её, не станет частью её «жили они долго и счастливо», в которое она даже не верила.
Но Така может дать ей эту ночь. Бесконечную, ослепляющую, запретную. Нужно лишь попросить.
Саммер протянула к нему трясущуюся руку — своё волнение она никак не могла скрыть.
— Наверное, я не такая уж и смелая, — дрожащим голосом сказала она.
— Смелость — это когда боишься, но всё равно делаешь. — Така взял её за руку, передавая своё тепло. — Скажи.
Кровать была большой и высокой. Взобравшись на неё, Саммер встала на колени, ноги скрыли полы шёлкового кимоно. Така не подвинулся — он просто ждал, наблюдая за ней.
Саммер развязала пояс, и халат распахнулся. Распущенные волосы падали ей на плечи. Она была абсолютно открыта перед ним и очень уязвима.
— Хочу целовать тебя, — едва слышно шепнула она. — Везде. Прикасаться. Узнать твоё тело, понять, что тебе нравится, чего ты жаждешь. Хочу, чтобы ты, как и я, обезумел от желания. Хочу тебя. Всего, что ты можешь мне дать. Всего, что я могу дать. И чтобы эта ночь не кончалась. Ты готов?
— Да, — ответил он и, приподнявшись, стянул халат с её плеч, обнажая тело. — А догадаться, чего я жажду, чего хочу, очень просто. Тебя.
Как же хотелось заплакать, но Саммер держала себя в руках.
— Тогда позволь узнать тебя, — попросила она, кладя руки ему на грудь. Та была гладкой и горячей. Она пробежалась пальцами по его груди, плоским тёмным соскам, по впадинам и выпуклостям, и Така откинул голову назад, закрывая глаза, позволяя себя исследовать.
У него были шрамы. Некоторые совсем свежие, другие старые и почти невидимые. Обманчиво стройный, однако Саммер знала, какой он на самом деле сильный. Но не знала его вкуса.
