Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
Наверное, в этом можно винить его таинственного американского отца. Японская сторона Таки была гораздо прагматичнее: секс полезен для здоровья и физической формы, и его ни в коем случае не следует смешивать с прозой жизни — браком, бизнесом и другими важными делами. Он предпочитал, чтобы секс не был разбавлен эмоциями и чувствами, и до настоящего времени у него всё так и получалось.
Его будущая жена прекрасно вписывалась в эти правила. Она прелестна, изящна, управляема и неплоха в постели. У них был бы идеальный брак, и даже если дед не смог принять Таку, то правнуки наверняка смягчат его сердце.
Жаль только, что всего час назад Така вежливо предложил деду катиться куда подальше. Старик, благодаря своим связям (включая брата, двоюродного деда Таки Хиро), сразу же узнал номер сотового внука, едва тот ступил на японскую землю. Вот только зря он это сделал. Така был слишком озабочен тем, как бы попасть в квартиру Рено, прежде чем кузен обнаружит там Саммер, и брачный контакт отнюдь не являлся для него делом первой важности. «Как и одобрение деда, в котором тот так долго мне отказывал», — внезапно понял Така. Свадьба отменилась, так что невеста, не желавшая с ним брака, вздохнёт с облегчением.
Но Така и сам вздохнул свободно, выбросив старика из головы. Наконец-то поняв, чего хочет.
Саммер стояла в одной юкате Рено, и, будь у неё нож, заколола бы его. Такая женщина ему по вкусу.
— Чему ты улыбаешься? — нахмурилась она.
— Неважно, — ответил он. — Почему бы тебе не переодеться? На твоем месте я бы не стал носить вещи Рено.
— Фу-у… И что же мне надеть?
Така бросил ей шёлковое кимоно.
— Оно уже рассказало всё, что мне нужно было узнать. Можешь надеть. — Перед его глазами возник образ обнажённой Саммер, когда он срывал с неё кимоно. Он не должен был обращать на неё внимания, должен был думать лишь о поиске разгадки. Но он обратил. И Рено тоже.
— Теперь-то я могу пойти в ванную? — Ответ ей не требовался, впрочем, он все равно сказал бы «нет», хотя особой причины на то не было. Разве что их перепих в санузле самолёта.
К её возвращению Така нашёл подушку и стёганое одеяло для футона. На широкой кровати Рено ей наверняка было бы удобнее, но декор спальни мог её… смутить.
Саммер посмотрела на футон и подушку, вероятно, думая: «Слава Богу». Особо счастливой она не казалось, но, возможно, Така принимал желаемое за действительное.
У него нет веских причин прикасаться к ней, хотеть её. Но он хотел.
— Я буду там, — Така мотнул головой в сторону крохотной спальни Рено. — Если что, зови. Спать не буду, надо кое с чем поработать.
— Не позову.
Он и не сомневался. Двери между комнатами отсутствовали, но футон из спальни хотя бы не было видно. Большая американская кровать занимала почти всю спальню Рено, стены украшала разношёрстная подборка постеров кровавых боевиков, хентая[1] и классических гравюр, и даже плакат со злодеем из видеоигры, у которого Рено позаимствовал имя. В углу стояла надувная кукла, которую кузен любил забавы ради связывать, придавая ей неестественные позы. Да, пожалуй, необычные вкусы Рено действительно оказались бы чересчур для человека, который и так уже ощущал огромную эмоциональную нагрузку.
Нужно поскорее вытащить отсюда Саммер. Должен же быть какой-то способ обезопасить её, пока они не заманят Сиросаму в ловушку. Какой-то способ отправить её подальше, пока он не усложнил всё ещё больше.
Така разделся и лёг на чистую кровать. На самом деле он обманул Саммер, говоря об одежде Рено: кузен помешан на чистоте. Така просто не хотел видеть её в одежде другого мужчины. Он хотел, чтобы Саммер сейчас лежала под ним, здесь, в кровати кузена, но это невозможно. Всё зашло слишком далеко.
В самолёте он мог бы утешить её словами, но вместо этого действовал инстинктивно, успокоив и остановив прежде, чем её истерика взбудоражила бы весь самолёт. Очень благородно с его стороны. Но больше ни-ни. Пока не придумает хоть какое-нибудь слабенькое оправдание своей страсти.
Его мобильный почти сел, несмотря на суперсовременную батарею: в самолёте он не смог его подзарядить. Заряда хватило только на отправку сообщения мадам Ламбер, но когда пришёл ответ, экран погас на середине предложения, так что Така понятия не имел, сколько не успел прочитать. Можно, конечно, покопаться в квартире и выискать какой-нибудь старый мобильный Рено, но будет очень сложно получить доступ к сети Комитета, и попытки эти любой профессионал с лёгкостью перехватит. А профессионалов у Сиросамы вагон и маленькая тележка.
Ему придётся просто надеяться на лучшее. И верить, что завершение задания зависит от него одного.
Сиросама вернулся в страну и наступал им на пятки, потому Таке было неспокойно. Пока он искал Рено, краем глаза успел заглянуть в газету, и оказалось, что его святейшество планирует грандиозное празднество в честь лунного Нового года, на котором он намерен сделать важное заявление. О, Така прекрасно себе представлял это важное заявление.
Теперь, зная, где расположен старинный храм, Така отлично понимал замысел Сиросамы. В древние времена празднование лунного Нового года начиналось на второе новолуние после зимнего солнцестояния и завершалось через пятнадцать дней, в полнолуние. Достаточно времени, чтобы ублюдок с помощью верных сторонников распределил свои запасы оружия по отдалённым уголкам мира. Достаточно времени, чтобы устроить Армагеддон.
Така положил разряженный телефон на стол и откинулся, дабы получше разглядеть постер на стене. «Королевская битва»[2] — мёртвые подростки и кровавая баня. Очень в духе Рено.
Така щелкнул выключателем. Через жалюзи просачивался таинственный неоновый свет с улицы, но он мог заставить себя спать в любой ситуации; к тому же инстинкты подсказывали, что несколько часов отдыха отнюдь не помешают. Не совсем даже сна, просто полежать с закрытыми глазами.
И открыть их, услышав, как в соседней комнате ворочается Саммер. Ей не спалось, и он знал причину её бессонницы.
За всю свою размеренную жизнь Саммер никогда не совершала ничего настолько безумного. Годами она избегала боли, предательства — всего, что могло разбить ей сердце.
И эта стратегия была мудрой. В двадцать один год она выбрала безопасного, очень ласкового любовника, чтобы доказать себе: тени прошлого остались позади. Три месяца они занимались нежной любовью — приятно, конечно, но отнюдь не незабываемо. И когда Скотт ушёл, зная, что она никогда его не полюбит, Саммер поняла, что повторять подобное ей не хочется. Галочка поставлена: она знала, что в случае чего может это сделать.
