Наталья Солнцева - Дневник сорной травы
– Конечно. Может, врача?
– Пока не надо, – еле слышно вымолвила Кора, с трудом скрывая радость. – Так я жду?
– Через двадцать минут буду.
Как ни зол был Фарид на Кору за устроенный в кафе скандал, его живо тронул болезненный голос девушки. Все-таки они долго встречались, делили не только постель, но и тревоги, и радости, и неудачи… Если Кора попала в беду, он обязан помочь ей.
Через двадцать минут Гордеев, как и обещал, оказался у дома бывшей любовницы. Он сразу увидел «фольксваген», приткнувшийся у подъезда. Машину действительно следовало отогнать – она мешала проезжающим автомобилям.
Фарид легко взбежал по лестнице и позвонил в дверь, запоздало ругая себя: вряд ли Кора сможет встать. Так и вышло. Никто не подошел, чтобы открыть ему. Порывшись по карманам, он достал ключи от ее квартиры. Заодно и отдаст…
Привычным жестом Фарид открыл дверь. В тесной прихожей негде было повернуться, пахло старой шерстью и травами, которые сушила на кухне мама Коры. Фарид, стараясь не шуметь, двинулся в спальню, где и нашел девушку лежащей в полубеспамятстве, с компрессом на лбу.
– Кора, – он на цыпочках приблизился. – Ты спишь?
Она медленно приоткрыла припухшие веки, попросила таблетку.
– Сейчас.
Фарид сбегал на кухню, вернулся с лекарством и водой.
– А где мама? – спросил он, пока Кора пила.
Та вяло махнула рукой. Ее смуглая кожа так побледнела, что казалась пепельно-серой.
– Уехала… к сестре в Псков.
– Что случилось?
– Потом… – Кора устало закрыла глаза. – Посиди со мной, как раньше.
Он сел на краешек дивана и взял ее за руку. Кисть была прохладной и гладкой, словно шелковая. Суровое сердце Гордеева дрогнуло. Он вспомнил, как много хороших минут, часов и дней провел рядом с Корой…
– Почему ты бросаешь меня, Фарид? – спросила она, откликаясь на его мысли. – Разве мы больше не любим друг друга?
Он мог бы объяснить, что они – вернее, он – никогда и не любили. Он не собирался связывать свою жизнь с Корой Танг, как когда-то не собирался связывать ее с Йоко, с Надей. Но женщины любят все многоточия, преподносимые им жизнью, дописывать по собственному усмотрению. А потом обвинять…
– Давай не будем обсуждать это сейчас, – сказал Фарид, отпуская руку Коры.
Прикосновение вдруг стало неуместным, вызвало неловкость.
– Почему?
– То, что было между нами… все равно рано или поздно закончилось бы. Только не говори, что ты не знала.
– Я не знала! Я думала…
– Мы не подходим друг другу, – перебил ее Фарид. – Совсем не подходим.
– Чем эта… женщина лучше меня? А? Чем?
Гордеев задумался.
– Наверное, ничем, – вздохнул он. – Она другая… вот и все.
– Все?! Как ты легко говоришь! Другая… Ничего себе, довод! – Кора распалялась все больше, забыв о роли больной. Ее глаза засверкали злостью. – Что в ней такого? Может быть, она моложе? Или красивей?
– Послушай… Ты ревновала меня к Левитиной, теперь ревнуешь к Людмиле. Это бессмысленно! Все дело в том, что я не люблю тебя.
– Не любишь? – завопила Кора Танг, вне себя от возмущения. – А спать со мной любишь? Для секса я, значит, гожусь, а для любви умом не вышла! Так получается?
– Так, – ответил Фарид, глядя в ее разъяренное лицо. – Именно так. Я рад, что ты понимаешь.
– Ах ты… сволочь! Идиот проклятый! Скотина… – она заплакала, размазывая слезы по бледным щекам. – Ты еще пожалеешь! Доверчивых женщин легко обманывать!
– Я тебя не обманывал.
– Но я…
– Ты ни о чем не спрашивала, значит, тебя все устраивало. Не строй из себя невинную жертву, тебе не идет.
– Убирайся! – закричала Кора, вскакивая и срывая с головы компресс. – Видеть тебя не могу! Подонок! Тварь!
– Вот теперь ты настоящая, – усмехнулся Фарид. – Ладно. Давай ключи от машины, надо же ее отогнать от подъезда.
Гордеев вышел от Коры Танг с горькой усмешкой. Он еще раз убедился в правильности своего выбора: Людмила такого бы себе не позволила. Она действительно другая – мягкая, нежная и спокойная. Только внутри как будто лед… Но Фарид его растопит! На то он и мужчина…
Глава 28
Стоял серый, унылый день. Таким же унылым было настроение адвоката Пономарева. С утра он позвонил господину Салахову, чтобы узнать, как прошла поездка в Андреевское. Лучше бы он этого не делал.
– Вы поставили меня в самое унизительное положение, какое только можно придумать, – мрачно пенял ему бизнесмен. – Впрочем, я сам виноват. Не стоило идти у вас на поводу. Слежка – это ваша специальность.
Артем не хотел спорить:
– Что случилось? – спросил он. – Расскажите по порядку.
– Мне нечего рассказывать! – вспылил Салахов. – Я ничего не смог увидеть. Ничего! Я… заснул. Не представляю себе, как это получилось!
– Заснули? Где?
– В кустах! – он еще больше рассвирепел, чувствуя, насколько смешно выглядит. – Меня разбудил сторож, когда солнце уже встало. Парень смотрел на меня, как… на полоумного. Ревнивый муж, подсматривающий за неверной супругой! И то без толку! Боже! – он скрипнул зубами. – Самая жалкая роль в моей жизни!
– Позвольте, так вы даже не знаете, приезжала Анна Наумовна в Андреевское или нет?
– Кажется, приезжала. Но я уже ни в чем не уверен.
– Спросили бы сторожа.
– Что-о-о?! – взревел Салахов. – Выставить себя на посмешище?! Мало мне того, что я и так был похож на придурка?
– Вы явно преувеличиваете, – старательно скрывая раздражение, ответил Артем.
Салахов промолчал. В трубке было слышно его возбужденное дыхание.
– Ладно, – примирительно вздохнул адвокат. – Просто расскажите все, что вы смогли заметить.
– Почти ничего… Вроде бы Анна приезжала. Но после ночи, полной кошмаров, я не гарантирую, что память меня не подводит. Как я заснул, не могу вспомнить! Снились жуткие вещи… не хочется даже говорить какие… А утром меня растолкал сторож.
Юрий Арсеньевич несколько остыл. В конце концов, при чем тут адвокат, если он сам провалил дело? Обида на себя захлестывала его, заставляя быть несправедливым. Нечего обвинять других. Лучше подумать, как действовать дальше.
– Жаль… – сказал Пономарев.
– Да! – внезапно вспомнил бизнесмен. – Баран пропал!
– Какой баран?
– Черный… Ну, тот, которого Анна якобы приобрела и держала в Андреевском, в сарае.
– Странно. Что ж, придется вам еще раз съездить.
– Нет уж, увольте! – возмутился Салахов. – Меня прошу больше не впутывать! Что я скажу жене? Всю ночь я пропадал неизвестно где… явился грязный, невменяемый, как после попойки. Стыдно вспомнить… Я вам плачу за то, чтобы вы делали свое дело, а не перекладывали его на меня. Вот и занимайтесь. С меня хватит.
