Анатолий Бурак - Сентиментальное путешествие в Россию
— А-аа. — Я явственно представила пренебрежительно скривлённые губки. — Куплю ему три литра пива и компакт диск с новым боевиком. Он даже обрадуется.
Да уж. Ходить на спектакли с абсолютно индифферентным к искусству спутником, то и дело норовящим заснуть — удовольствие не из приятных.
— Во сколько начало? — Перестав терзаться угрызениями совести, спросила я.
— В семь. — Ответила Элла. — Но, ты же знаешь. Приличные люди приходят как минимум на час раньше.
Что да, то да. Нужно же «на бомонд посмотреть, себя, любимую, показать». В общем, Москва, несмотря на ураганы и водовороты внешнего мира, продолжала жить по собственным, ей же изобретённым законам, игнорируя, при этом, всех и вся.
— Тогда в пять. — Подвела итог я, и попрощалась.
Открыв гардероб, принялась перебирать вечерние платья. В конце концов, остановив выбор на маленьком чёрном от Валентино, сняла плечики и, приложив к груди, подошла к зеркалу.
Ужас!
Вот что делает с людьми война!
Лицо и шея и кисти рук загорели, отличаясь от остальных открытых частей тела. Черты заострились, скулы выдавались вперед, а волосы отвратительно посеклись. В справедливом негодовании я готова была собственноручно расстрелять каждого, кто хоть раз в жизни прикасался к оружию. А затем, не выдержав испытания собственным внешним видом, покончить самоубийством.
С омерзением отбросив изделие знаменитого кутюрье, подло подведшее в нужный момент, закусила губу и задумалась. Ещё только три часа, так что, до семнадцати ноль-ноль вполне можно привести себя в божеский вид. Абонемента в салон красоты на этот месяц я, конечно же, не купила и, потому, схватив трубку, набрала знакомый номер.
— Ирина Сергеевна?
— Да?
— Это Маша Иглова. — Представилась я.
— А, здравствуйте, Машенька. — Наигранно оживилась хозяйка. — Что-то вас давно не видно?
— Уезжала по делам. — Кратко ответила я.
— Вы хотите возобновить посещения? — Ласково осведомилась она.
— Нет, то есть, да. — Запнулась я. — Дело в том, что мне срочно нужен сеанс в солярии. А, заодно, педикюр и услуги парикмахера.
— Что ж, приезжайте. — Милостиво согласилась Ирина Сергеевна.
Лихорадочно натянув джинсы, засунула в пакет надеявшееся на скорую реабилитацию платье. Положила туда же новые колготки и босоножки и запрыгала по ступенькам, рассчитывая быстро поймать такси.
— Не думаю, что это можно исправить с первого раза. — Ирина Сергеевна, в прошлом врач-косметолог, а ныне вполне преуспевающая российская бизнес-вумен критически осмотрела причиненные войной повреждения. — А у вас что, горит?
— Нет, вообще-то. — Неуверенно пожала плечами я.
— Тогда, я бы советовала непродолжительную ультрафиолетовую ванну в, увлажняющий крем, а так же лёгкий массах лица. Но про вечернее платье на сегодня придётся забыть.
Я понуро кивнула и, оставив в кабинете злосчастный пакет, с принёсшими столько разочарований вещами, отправилась на процедуры.
Аппарат, обеспечивающий клиенткам соблазнительный ровный загар, тихонько попискивал, вызывая ощущение, что попала в гнездо с маленькими галчатами. Лёгкие пальцы, порхавшие по лицу, несколько сняли стресс и, поддавшись соблазну, отправилась в следующий небольшой зал, где работал здоровенный мужчина, делавший массаж общий. Безусловно, я жертвовала временем, предназначенным для устранения дефектов ногтей и причёски, но решила, что это ерунда. Ведь внешняя привлекательность, как известно, вторична. Главное в женщине — прелесть внутренняя.
В половине пятого, сидя в кресле парикмахера и поняв, что даже под угрозой расстрела не успею домой вовремя, позвонила Элле.
— Что-нибудь случилось? — Забеспокоилась она.
— Да нет. — Ответила я. — Просто застряла у Ирины Сергеевны.
— Что ж, так мне даже ближе. — Обрадовалась она. — Никуда не убегай.
— Очень, очень хорошо. — Вышедшая проводить хозяйка довольно осмотрела меня.
Разумеется, фирменные джинсы, купленные за сто пятьдесят долларов и мягкий белый свитер — не совсем подходящий наряд для первого после возвращения бала, на который ухитрилась угодить прямо «с корабля». Но, поскольку выбора не оставалось, я энергично тряхнула головой. Если кому-то не нравится — плевать. Я же не собираюсь портить себе удовольствие от вечера.
— Прекрасно выглядишь! — Подъехавшая почти без опоздания Элла, без малейшей зависти окинула взглядом с головы до ног.
Вот за что люблю подругу, так это за несокрушимую уверенность в собственной неотразимости. Сколько бы длинноногих куколок не приходило устраиваться на работу, Элка ни разу не испытала портящих кровь чувств. Для себя она являлась центром вселенной, что, как ни странно, сказывалось на характере. В лучшую сторону.
Мы поцеловались, и я впорхнула на переднее сиденье.
— Значит так. — Принялась вводить в курс дела подруга. — Это маленькая труппа, всего пять человек.
— Сколько? — Удивилась я, ибо даже в студенческих спектаклях участвовало, как минимум, в два раза больше народу.
— В этом нет ничего страшного. В нынешние времена в некоторых постановках и антрепризах выступают и вовсе два-три актёра. И это продиктовано вовсе не соображениями экономии на зарплате. Просто, многие режиссёры искренне верят в то, что их шедевры не должны быть перегружены действующими лицами. И пришедший в театр зритель имеет право в полной мере насладиться игрой каждого лицедея. К тому же, в небольших залах возникает ощущение камерности, сопричастности с событиями, разворачивающимися на сцене.
Храм искусств находился в заурядном жилом доме в центре Москвы, занимая почти весь первый этаж и небольшую часть второго. Вино водочный, правда, торгующий не маргинальным бухлом, а коллекционными марками, как понимаю, способствовал ажиотажу. Над отдельным входом, причудливо расположилось стилизованное под японские иероглифы название.
— Вечером надпись горит, меняя цвета. — Пояснила Элла.
— С каких это пор ты стала театралкой? — Удивилась я.
Подруга смутилась и, что-то пробормотав под нос, вышла из машины.
Помещение и впрямь оказалось весьма уютным. К святая святых примыкал холл, с удобными креслами. Там же была устроена миниатюрная оранжерея с игрушечным водопадом.
— Правда, прелесть? — Обернулась Элла. — Владелец очень гордится садом камней. Говорят, для его устройства приезжал специалист из Японии.
Довольно обширное поле в форме круга было засыпано светлой галькой. Тут и там возвышались одинокие асимметричные валуны, образуя загадочный узор. По краям росли несколько карликовых сосен «бонсай».
