Карен Робардс - Однажды летом
– Джонни не убийца. И он пальцем меня не тронет.
– Джонни, – горько произнес Роб. – Рейчел, ты дура! Я же хотел жениться на тебе!
Рейчел внимательно посмотрела на него. От нее не ускользнула ни одна деталь его безупречного внешнего вида. Аккуратно уложенные волосы, привлекательное лицо, консервативный костюм, правильно завязанный галстук, до блеска начищенные ботинки… Роб – сама респектабельность и надежность – некогда был воплощением ее мечты об идеальном муже. Только сейчас она поняла, что мечты ее стали другими.
– Мне кажется, мы не очень подходим друг другу, Роб, – сказала Рейчел, и голос ее прозвучал мягче, нежели того заслуживал Роб, позволивший себе столь нелестно отозваться о Джонни. Впрочем, Роб не был виноват в том, что близость с Джонни совершенно преобразила ее, выпустив на волю дремавшие в ней инстинкты, о существовании которых она даже не подозревала. Не было вины Роба и в том, что он предпочитал беседовать с ней о гольфе и бирже, о том, как прошел его рабочий день в аптеке, в то время как ей хотелось говорить о смысле жизни и произведениях Уильяма Блейка. Нельзя винить Роба, коль воплощением его мечты о семейном счастье была маленькая милая женушка, которая по вечерам готовит ужин и потом моет посуду, а он в это время смотрит по телевизору футбольный матч. Как нельзя винить и в том, что они изначально были несовместимы. Собственно, раньше Рейчел не имела повода для таких размышлений – разве подозревала она в себе глубокого неисправимого романтика?
– Очевидно, нет. – В голосе Роба уже звучала откровенная злоба, а в прищуренных глазах полыхал гнев. – Как же я ошибался в тебе, Рейчел! Но могу сказать только одно: я рад, что вовремя узнал тебя настоящую. Потом было бы слишком поздно.
– Я тоже рада, – согласилась она, пожалуй, с излишним воодушевлением.
Ее ответ привел его в бешенство. Роб побагровел и даже, как показалось Рейчел, заскрежетал зубами. (Он имел такую привычку, когда злился, и Рейчел это всегда раздражало.)
– Ты изменилась, – проговорил он. – Этот Харрис здорово постарался. У тебя ведь роман с ним?
– Мы родственные души, – непроизвольно вырвалось у Рейчел. И тотчас она осознала, что сказала истинную правду.
Роб фыркнул.
– Ты готова, Рейчел?
Она вздрогнула, услышав раздавшийся у нее за спиной тихий голос Джонни. И, обернувшись, обнаружила, что его прямой и твердый взгляд устремлен на Роба. Жестом собственника он взял ее за руку. Ощутив его сильную хватку, Рейчел испытала внезапный прилив радости и улыбнулась. Она вдруг пришла в восторг от того, что бросает вызов общественному мнению. Ей надоело пресмыкаться перед ничтожествами.
– Ты сумасшедшая, Рейчел, – хриплым голосом произнес Роб. И, крепко сжав губы, когда она не удостоила его ответом, стремительным шагом двинулся прочь.
Рейчел заметила, что Дейв и Сьюзен Хенли поспешили следом. С ней и Джонни остались Бекки, Кей, сержант Уит-ли и двое молодых полицейских, которые безучастно наблюдали за происходящим.
К счастью, зал опустел. Сэм Мансон и его служащие бесшумно окружили гроб, готовясь отправить его на кладбище. Семье еще предстояло выдержать процедуру захоронения, но для всех остальных похороны были закончены.
Рейчел, устыдившись собственных счастливых эмоций, которые были неуместны в столь печальный момент, склонила голову и вместе с Джонни вышла из зала.
36
На похоронах Гленды Уоткинс наблюдатель был внешне спокоен, но темные амбиции, клокотавшие в нем, так и рвались наружу. Зловещая сущность все громче заявляла о себе, вступая в неразрешимый конфликт с внешней оболочкой. Кто бы мог подумать, что для окружающих он оставался приятной во всех отношениях личностью! На самом же деле наблюдатель был существом без возраста и пола, сущим дьяволом. Сочившимся злобой и ненавистью, которые вели его к погибели.
Всего час назад его внешняя оболочка отказывалась реагировать на убийство Гленды Уоткинс. Но при виде несчастных детей – особенно старшего мальчика, которого он приметил в ту ночь, – что-то щелкнуло в сознании, и воспоминания о недавнем кошмаре разлились в душе. Память выплеснула на поверхность такие реальные образы: кровь повсюду, взгляд жертвы… и запах. Внешняя оболочка реагировала на видения болезненно. И отказывалась помнить, изо всех сил борясь с этим чувством.
Боясь выдать себя, наблюдатель предпочел упрятать эмоции подальше. На какое-то время он словно отключился.
Внешняя оболочка сконцентрировалась на реальности, которая воплощалась в остром крае скамьи, больно впившемся в напрягшиеся ноги, успокаивающем голосе священника, приятном тепле, исходившем от тел друзей, что сидели рядом. Кровавые образы, словно пришедшие из давно забытого триллера, отступили. К счастью, реальность победила.
Всего несколько мгновений и, пользуясь тем, что внешнюю оболочку удалось убаюкать, наблюдатель вновь, очень осторожно, вернулся к жизни. Он испытал удовлетворение от того, как прошла панихида по женщине, которую убил. Но, прежде чем все вышли из зала, наблюдателя вновь обуяла ярость. Похоже, убийство Уоткинс, как и той, предыдущей, было напрасным.
Джонни Харрис нашел себе новую пассию. Выходит, снова предстояли охота и уничтожение добычи.
Его прямо-таки распирало от предвкушения – с каким удовольствием он вскоре займется всем этим.
Но прежде нужно было наглухо запереть грешную память, назойливо воскрешающую подробности убийства Уоткинс. Да, и еще – устранить неожиданно возникшую маленькую угрозу.
Мальчик что-то видел в темноте, не так ли? Наблюдатель внутренне усмехнулся. Зловеще, как и предполагает черный юмор.
Что ж, надо дать ему шанс присмотреться повнимательнее.
37
Несмотря на нежелание Рейчел оставлять его, Джонни отправил ее вместе с сестрой и подругой домой. Сам же уехал на мотоцикле, который теперь сиял новыми покрышками. Джонни хотелось побыть одному – о многом надо было подумать, многое сделать. Лица Гленды и ее детишек стояли у него перед глазами. Джонни все казнил себя, что не смог предотвратить трагедию. Хотя он и не убивал Гленду, как не убивал и Мэрибет Эдвардс, чувство вины не покидало его. Он не в силах был отделаться от мысли, что обе смерти на его совести.
До сих пор Джонни не мог вычислить, кому понадобилось поднять руку на бедных женщин, в чьей голове вынашивались столь страшные замыслы. Но где-то глубоко в сознании зрело ощущение: так или иначе, нити от обоих убийств ведут к нему.
Мысленно он вернулся в далекое прошлое, вспомнив Мэрибет. Прелестное создание, хрупкая миниатюрная блондинка, вполне в его вкусе. Ее родители были людьми влиятельными и состоятельными. Мэрибет, младшая в семье, росла на редкость избалованным ребенком. Она привыкла получать все, что хотела, до тех пор пока у нее не возникло желание заполучить Джонни Харриса.
