Душа в обмен на душу (СИ) - Семакова Татьяна

— Да как я такое забуду? — округляю глаза, а он кривится:

— Ну да… Блин, ну, поторопился, понимаю, но, может, пообвыкнешь, пообщаешься с ними… они классные, честно! И я. Я вообще охеренный, они тоже будут, пока просто скилы не прокачали. Гадят в штаны, орут много, есть сами толком не умеют… ты ещё сидишь, это хороший знак. Хороший ведь?

Не выдерживаю и начинаю улыбаться, но он не поддерживает, прикрывая глаза и откидываясь на спинку.

— Стебёшься… — бормочет себе под нос. — У меня сердце чуть не встало, а тебе забавно.

— Да потому что нехрен было скрывать от меня такое! — рявкаю вполголоса и толкаю его обеими руками. — Я извелась вся, всю голову сломала, страдать приготовилась, а ты… душу он мою захотел!

— Получил? — спрашивает серьёзно, открывая глаза.

— Давай свою историю слезливую, — говорю ворчливо, не удостоив его ответом.

— А, ну там не на столько, — хмыкает, а я забираюсь на диван с ногами, устраиваясь удобнее. — Начало ты знаешь, я ничего не придумал.

— Но приукрасил, — поправила тут же. — Как на духу, Воронов, выкладывай всю правду-матку.

— Увидел, понравилась, ёкнуло, — выдал коротко. — Ну, может, не сердце, а несколько пониже, но у мужиков так работает, потом уже поднимается, когда зуд становится на столько невыносимым, что хоть на стенку лезь. Детей, по-честному, никогда не хотел. Нафига они мне? И так в шоколаде. И с Елисеевым мы эту тему обсуждали, он из таких же.

— И он видел все мои больничные, оформленные в больнице, за подписью гинеколога, — поморщилась я, а Миша кивнул:

— Сегодня, падлюка, признался, что знал с самого начала. Вот чё б не сказать? Так нет ведь, решил поиграть… ладно, хер с ним, по итогу я только в плюсе оказался. Короче, с Катюхой разошлись, бешенство зашкаливает, пошёл в разнос. И в один из таких загулов случилось довольно примитивное происшествие под названием «рваный гондон», — я прыснула, а он поморщился: — Говорю же, лютовал. Короче, с девушкой обсудили ситуацию, сошлись во мнении, что нам обоим это не упало, обменялись номерочками и разошлись взаимно удовлетворёнными.

— Аборт — не так уж и просто, когда дело доходит…

— Вот и она так же решила. Мне так и не позвонила, побоялась походу, что настаивать буду, родила, осознала и прямо в роддоме написала отказ, оставив мои координаты. Тут у неё чё т совесть не проснулась… Ладно, её дело. Просыпаюсь утром с похмелья — звонок. Чё-то объяснить пытаются, я ни черта не соображаю, тупо трубку вешаю, а потом доходит. Трындец… — он тихо смеётся и качает головой. — Перезваниваю, уточняю куда подъехать. С главврачом побеседовал, запросил независимый тест на отцовство, убедился — мои. Пацаны здоровы, хотя вес не добрали, но хоть сейчас забирай, девочка в реанимации, ателектаз. Ну, типа лёгкое не раскрылось. Забирай, блин… куда я их заберу? А там уже тоже наседают, и так больше недели прошло, по-хорошему, должны были пацанов в дом малютки отправить, но вошли в положение. Башка кругом, маме звоню уже неделю — недоступна. Вспоминаю, что на Алтае, в какой-то глуши, без связи ещё, как минимум, неделю. Звоню Матюхе, больше некому, с работы его выдёргиваю, сам по магазинам, хватаю всё подряд… Короче, было сильно нервно, хорошо хоть его мать подсобила, список составила, мозги на место немного вправила, кое-как выкрутился, выдохнул. Оказалось — зря, всё веселье только началось. Через месяц где-то опомнился, более-менее в колею вошёл, там и мама приехала, четыре няньки по сменам, Пелагейку подлатали, от сердца отлегло.

— Пелагея? — переспросила с улыбкой.

— Ага, выпендрился, — хмыкнул самодовольно. — Пацаны — Саня и Сеня, чтоб, когда я их путаю, можно было съехать на том, что меня просто не расслышали.

— Отец года, — хохотнула иронично, а Воронов состроил рожицу и проворчал:

— На тебя посмотрю… в общем, стало не до чего на какое-то время. И самое обидное, что аккурат до всего этого Матюха мне про свадьбу твоего бывшего сказал. Я только намылился подкатить, как стал отцом семейства. Ну и вот куда я такой многодетный папаша? Сиди и не рыпайся… а ведь хочется, чтоб всё серьёзно, гулянки все эти поперёк горла уже, да и больше бухал, если начистоту, с женщинами так, постольку-поскольку, чисто из физиологических потребностей… В общем, хвост прижал, но за косички дёргать не перестал, хоть какая-то отдушина. Пелагейка то и дело болеет, респираторные её фирменный номер, исполняет она его качественно, с душой, кашляя по ночам так, что у меня кровь в жилах стынет. То по врачам, то врачей на дом, иногда она просто начинает плакать и не успокаивается, пока я не приезжаю.

— И ты несёшься тушить пожар по звонку, — вздыхаю, наконец-то поняв причину.

Миша слегка разводит руками и хмыкает:

— Детей я, может, и не хотел, но теперь понимаю лишь каким был кретином, — улыбается и берёт мою руку, массажируя уже ставшими привычными движениями. — В общем, я со своими тараканами сдружился и судьбу принял, и тут опять Матюха — вечером в баре пяточки обмываем. Я и так собирался, пятница же, ты там будешь почти сто процентов, но проверить было любопытно. Как обычно варежкой торгую хожу, наблюдаю без палева. А ты в лицо бывшему улыбаешься, поздравляешь так трогательно, за бар садишься ко всем спиной и как подменили человека. Прикинул расклад, отправил к тебе первопроходца.

— Это так тупо… — протянула, глядя на него с укором.

— Да знаю, блин… — поморщился и вздохнул: — Я сдрейфил в самый последний момент.

— Ты придурок, — никогда не устану повторять, а он оказывать сопротивление:

— Я придурок… но!

— Без но, Воронов, — прерываю с ухмылкой.

— Ладно, без но… — вздыхает и начинает озорно, зажав мне рот ладонью: — Но я додумался хотя бы до того, чтобы с единственным здравомыслящим человеком ситуацию обсудить.

— Мама? — промычала ему в руку.

— Моя палочка-выручалочка по жизни. Прости, но ты третья любимая женщина в моём списке. В общем, она меня обматерила, запросила полный отчёт, фотографию и, когда я тебя показал, отвесила мне ещё и качественный подзатыльник. Браслет твой в кадр попал, со всеми этими многочисленными сердечками. Больничка у нас одна и угадай, кем моя мама трудилась большую часть жизни?

— Медсестрой?

— Не угадала, — хохотнул и огорошил: — Бухгалтером. Но эти сердечки — традиция на столько древняя, что их закупку внесли в перечень наравне с расходниками в процедурном. А я накануне себя таким мудозвоном выставил… в общем, начал аккуратненько подкатывать, дом этот в кассу пришёлся, но когда ты вылетела из него, испуганная до чёртиков, когда прижалась… всё. Башня уехала окончательно и бесповоротно, — я смущённо отвела взгляд, а он сполз с дивана и встал на колени напротив меня. — Посему, Марь Санна, вопрос прежний. И учти, я буду спрашивать, пока не согласишься.

— А ты не торопишься? — бормочу с сомнением, машинально тянусь к запястью и не ощущаю привычного браслета, испытав острый приступ паники.

— А я тебе подарил замену, — хмыкает Миша самодовольно и наставительно, заметив мой жест и неподдельный ужас в глазах. И вновь достаёт из кармана кольцо. — Можешь теребить его, пока размышляешь, как ты умудрилась ввязаться в эту авантюру.

— Хорошо, — говорю на выдохе, забираю кольцо и, чуть только оно оказывается на моём пальце, Воронов встаёт и говорит громко:

— Всем спасибо, можете сворачивать декорации! Детей не забудьте вернуть соседям!

— Придурок… — смеюсь беззвучно и осуждающе качаю головой.

— Вставай, нам пора, — говорит с ухмылкой, протягивает руки, за которые я тут же хватаюсь.

— Куда? — спрашиваю с любопытством.

— Сюрприз… — отвечает туманно.

Сажает в машину и заставляет закрыть глаза, прилаживая поверх свой галстук, прихваченный из квартиры.

— Чур не подглядывать, — говорит строго, — или поедешь в багажнике.

— Хоть намекни… — отвечаю ворчливо.

— Неа, — хмыкает самодовольно и трогается с места.

Едем относительно недолго… Относительно вечности, блин! Я вся извелась!