Кэндис Адамс - Молчаливая исповедь
А что если с Лоретт что-то случилось? Что если…
— Ты ничего там не видишь, Джефф? — крикнул один из полицейских штата.
Джефф вышел из кустов и наконец разогнулся.
— Нет, я… — Он осекся, увидев рядом с полицейским другого человека. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Уолли? — резко спросил Джефф.
— Я пришел вам помочь.
— С таким же успехом можешь повернуться и шлепать домой.
Даже если бы сегодня Уолли все еще числился в управлении полиции, Джефф никогда бы не позволил ему участвовать в поисках преступника: он, как и все другие, находился под подозрением и был одним из кандидатов на роль предателя, а тот факт, что он каким-то образом пробрался сюда, вызывал еще большие подозрения.
— Что ты здесь делаешь? Ладно бы еще служил в управлении, а ты ведь, насколько я понимаю, уволен!
Уолли холодно оглядел его с ног до головы:
— Может, я и погорел на конторской работе, но вообще-то я вполне подготовленный полицейский и могу действовать при самых сложных обстоятельствах не хуже любого другого.
Джефф хотел было приказать ему немедленно уйти, но вдруг передумал: если Уолли в сговоре с Говардом, то, вероятно, знает, где его можно найти, и скорее выведет на него.
— Хорошо, оставайся, если хочешь, только никому здесь не мешай.
Не говоря больше ни слова, Джефф повернулся к нему спиной и стал спускаться по крутому склону. Уолли пошел в другую сторону, ближе к востоку, и Джефф начал незаметно маневрировать, идя за ним по пятам: он никогда не упустит этого парня из поля своего зрения. Во всяком случае, только не тогда, когда существует вполне оправданная уверенность в том, что Лоретт где-то рядом с Говардом! Вдруг ему показалось, что он услышал женский смех — легкий, слабый, плывущий, подгоняемый ветром словно нежная птичья песенка. Он резко остановился и прислушался, но звук уже растворился где-то вдали. Скорее всего, Джефф стал жертвой собственного воображения, но когда смех прекратился, он вдруг с сожалением ощутил всю горечь этой утраты.
18
Когда они завершили вторую ходку к свалке, Лоретт почувствовала, что устала. К тому же ее раздражали странные взгляды Говарда, которые он постоянно бросал на нее. Она все сильнее, все явственнее ощущала, насколько они далеки от остального мира в этих лесистых горах, и ей это все меньше и меньше нравилось.
Возвращаясь со свалки к пещере, Лоретт заметила, как он положил руку на бедро и больше ее не отнимал. В голову ей пришла тревожная мысль, что он, вероятно, под рубашкой прячет пистолет: с правого бока она провисала над поясом, и это производило зловещее впечатление.
Говард, не отрываясь, смотрел на нее, и глаза у него были дикие, тусклые, словно стеклянные. Вдруг, к своему ужасу, Лоретт осознала, что она сейчас видела в нем не проявление свойственного художнику темперамента — нет, перед ней стоял человек, который находился на грани нервного срыва. Дедушка повернулся к нему спиной, и Говард вдруг сделал несколько шагов в его сторону, а весь его вид показался Лоретт угрожающим. Если бы она хоть на мгновение подумала, то, вероятно, не решилась бы на это. Но она ни о чем не думала, она подчинялась инстинкту. Делая вид, что споткнулась, Лоретт быстро подобрала с земли осколок скалы и, подняв его над головой Говарда, изо всех сил обрушила на него. Он сел на землю с грациозностью прирожденного танцовщика.
Повернувшись к ним, дедушка увидел в руках Лоретт острый камень. Он с отвращением фыркнул.
— Скажи на милость, для чего ты это сделала? Теперь нам придется перетаскивать весь этот лом вдвоем.
Лоретт тупо уставилась на камень в руке, на неподвижную жертву, лежавшую у ее ног. Что же она наделала? Камень, выскользнув из пальцев, глухо стукнулся о землю.
— Не знаю… не знаю почему я его ударила… Но он так странно себя вел, что я… — Она умолкла. — Ты думаешь, я его сильно ударила?
Дедушка, опустившись перед Говардом на колени, осмотрел его.
— Да, на голове у него вскочила приличная шишка, но больше никакого особого вреда ты ему не причинила. Сейчас он придет в себя. Зачем ты трахнула его по башке, скажи ради всего святого?
Лоретт упала на колени возле деда.
— Мне показалось, что у него есть пистолет.
Она осторожно ощупала выпирающий на боку Джови ком.
— У него и в самом деле он есть! — воскликнула она, задирая ему рубашку и извлекая заткнутый за пояс револьвер.
Дедушка нахмурился.
— Это «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра. Такой пистолетик явно не для отстрела белок.
— Конечно нет! — порывисто подтвердила Лоретт, сразу же позабыв о раскаянии из-за того, что ударила Говарда по голове. — Вставай, нужно бежать поскорее отсюда, пока он не пришел в себя.
Дед, взяв у нее из рук пистолет, повертел его.
— Хорошая штучка.
Подняв его вверх, он, прицелившись, нажал курок.
Лоретт вздрогнула.
— Дедушка!
Он выстрелил еще раз.
— Стреляет что надо! — прокомментировал он едва слышно, для себя.
Два последних часа Лоретт не знала покоя. Нервы у нее были напряжены до предела из-за того, что с ней рядом находился Говард. К тому же она была потрясена, когда от ее удара тот потерял сознание. Только теперь она начинала понимать, какая опасность грозила им с дедушкой! Колени у нее задрожали, и Лоретт больше не чувствовала под собой ног.
— Да оставь ты этот проклятый пистолет! — словно обезумев, крикнула она. — Нужно поскорее бежать отсюда!
Дед стоял как вкопанный.
— А что же делать с винокурней?
Она была почти вне себя.
— Теперь уже неважно! Неужели ты не понимаешь, что нужно побыстрее добраться до города и сообщить полиции о Говарде?!
Все теперь встало на свои места. Именно его, Говарда, разыскивал Джефф. Джови был и тем незнакомцем, который повадился в их отсутствие названивать по междугородному телефону.
Дед зашагал рядом с ней, как всегда на что-то жалуясь:
— Мне кажется, тебе надо наконец точно определить, чего же ты хочешь! Утром ты твердила, что моя винокурня очень опасна и потому ее надо поскорее уничтожить, а теперь говоришь совсем наоборот!
Она не обращала никакого внимания на его слова.
— Наверно, нам нужно было связать Говарда, — волновалась она, но знала, что ее нервы не выдержат, если она вернется назад. Поскорее бы добраться до города!
— Умоляю тебя, поторапливайся!
Дед сумрачно посмотрел на нее:
— Быстрее не могу, моя юная леди. Если тебе невтерпеж, можешь бежать впереди.
— Нет, ни в коем случае! — Нельзя было оставлять старика одного, да и ей самой совсем не улыбалось счастье оставаться в одиночестве. Ей хотелось только одного — ощутить поддержку чьих-то сильных рук, которые смогли бы взять под контроль эту опасную ситуацию. В голове немедленно всплыло имя Джеффа, и она затосковала по его широким плечам, по его крепким пальцам, ворошащим ее волосы.
