Нора Робертс - Приговоренные к безумию
Ева повернулась к компьютеру и вывела на экран место преступления. Изображение выглядело более чем мрачно. Белые стены и мебель были заляпаны кровью, в багровых лужах на ковре поблескивали осколки стекла. Перевернутые столы, разбитый телеэкран, вырванные с корнем тропические растения дополняли декорацию.
Девушка лежала лицом вниз, раскинув руки и ноги. Ее длинные золотистые волосы были украшены искусственными сапфирами, золото и голубизна кое-где просвечивали сквозь запекшуюся кровь. Ева слышала свой собственный голос и видела себя, присевшую на корточки возле тела.
– На ковре разбросаны остатки наркотиков. В разбитой чашке следы «Джаза» и «Эротики». Сейчас я переключу на спальню.
На экране возникла просторная, залитая солнцем комната, где господствовали черный и красный цвета. Покрывало было сорвано с кровати. На мониторе компьютера виднелись слова: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.
– На комоде стоит неповрежденная чашка, содержащая различные наркотические вещества. Остатки их обнаружены и на полу. Очевидно, Грин продолжал принимать их после появления симптомов инфекции. На простынях следы спермы, указывающие, что он был способен мастурбировать или вступать в сексуальный контакт с Уэйд незадолго до смерти. Вскрытие покажет, как именно он себя удовлетворял. На теле Уэйд нет признаков недавней сексуальной активности.
– А где, черт возьми, он сам? – осведомился Бэкстер.
– Сейчас мы до него доберемся. Судя по всему, Уэйд провел последние часы, закрывшись в спальне, где принимал наркотики и мастурбировал, а Уэйд тем временем развлекалась в гостиной – ела что попало, пила, смотрела видео. Грин вряд ли был интересным компаньоном, но жить в квартире на Парк-авеню, где вдоволь пищи, алкоголя и наркотиков, было лучше, чем проделывать рискованные трюки на улицах, за которые могли доставить в участок. Она именно этим занималась до встречи с ним.
Трухарт снова поднял руку, но Бэкстер толкнул его локтем, покачав головой.
– Не мешай, – шепнул он. – Ей сейчас не до тебя.
– За последние три дня с Грином трижды пытались связаться, но Уэйд не отвечала на сигналы. Ей было неинтересно исполнять обязанности секретарши. Сегодня во второй половине дня она, очевидно, хотела куда-то выйти для разнообразия, но ее одежда была в спальне, где заперся Грин. Думаю, девочка постучала в дверь, но он не открыл. Тогда она со злости начала пинать дверь ногой, так что на пальцах остались ссадины. – Ева мысленно представляла себе все это, почти физически ощущая досаду Ханны. – Она идет в кухню – после «джаза» всегда тянет на сладости – ест мороженое и пишет на столе шоколадным соусом слово «задница». Оборачиваясь, Ханна видит перед собой Грина. Он выглядит жутко – глаза красные, из носа течет кровь, от него пахнет, как от помойки. Похоже, он все эти дни не менял белье. Если он думает, что она будет спать с ним сейчас, то напрасно.
Ева снова представила себе кухню с белыми плитками, покрытыми кровью.
– Ханна говорит ему это, и он бьет ее по лицу с такой силой, что она роняет на пол чашку с мороженым, отлетает назад и ударяется головой об угол стола, оставив на нем куски кожи и волосы. Ее зрение затуманивается, но не настолько, чтобы не увидеть, как Грин хватает большой серебряный нож. Ханна закрывается руками, и нож разрезает ей ладони. Она пытается убежать, и кровь брызжет на белые стены. Грин больше не наносит рубящих ударов – только горизонтальные, справа налево, слева направо. Девочка кричит, умоляет его остановиться, но удары ножом настигают ее снова и снова – по спине, по плечам. Она скрывается в обеденной нише, но Грин обнаруживает ее там и перерезает сонную артерию. Девочка уже мертва, хотя еще этого не знает. Она думает, что сможет выбраться, бежит в гостиную и ползет на четвереньках по белому ковру. Тогда Грин начинает наносить удары сверху.
– Господи! – прошептал Макнаб.
– Он уже не помнит, кто она, и его это не заботит. – Ева смотрела на экран с окаменевшим лицом. – Ханна больше не кричит, но в голове у него звучат ее вопли. Грин швыряет на пол чашку, разбивает экран, опрокидывает столы, разрезает обивку дивана, потом возвращается в спальню, но ничто не может облегчить его боль. Тогда он открывает двери на террасу, выходит туда, весь перепачканный кровью, и кричит – кричит на транспорт внизу, на соседку напротив, которая выбежала на свою террасу. Соседка возвращается в комнату и звонит в полицию, но все уже кончено.
Ева вызвала на экран изображение террасы. Ник Грин лежал на спине в луже крови. Он вонзил нож себе в сердце.
* * *– Я просмотрел диски камер слежения.
Не желая уходить из лаборатории, Макнаб устроился в углу. Ему нравилось слышать знакомый компьютерный жаргон, на котором Фини и Джейми обсуждали дальнейшие меры, а Рорк выносил свое суждение. Макнаб знал, что они вплотную подошли к моделированию вируса. Как только им это удастся, они смогут ему противостоять.
Ева подошла к нему. Она сама не понимала, с какой целью забрела в лабораторию – разве только отвлечься от собственных мыслей.
– Вот наша девочка, – продолжал Макнаб, выводя изображение на экран. – Входит в дом вместе с Грином. Консьерж видел их. До этого она ни разу там не появлялась. Чертов извращенец щупает ей задницу. А ведь он ей в отцы годится!
– Она пришла добровольно. – Ева изучала лицо девочки. Соблазнительная улыбка, блестящие глаза…
– Ну, это не делает его меньшим извращенцем. До полудня никто ее не видит, а когда она уходит днем, то возвращается к вечеру. Обычно приносит пару сумок с покупками из дорогих магазинов. Должно быть, Грин платит по счету. Девчонка думает, что ей повезло.
– А вместе они выходили?
– Да. – Макнаб быстро просматривал диск. – Каждый вечер отправлялись куда-то, разодетые в пух и прах и на вид уже поддатые. Это прекратилось за шесть дней до их гибели. В течении этого времени квартиру посетили трое – все мужчины. – На экране появилось изображение первого визитера. – Этот провел в квартире шестнадцать минут. Держу пари, что он успел поменять содержимое своего портфеля.
– Достаточно времени, чтобы проверить товар и пересчитать деньги, – согласилась Ева. – Не знаете, этот тип связан с наркотиками?
– Не знаю, но могу узнать. – Макнаб машинально сгибал и разгибал пальцы, стараясь избавиться от зуда, который еще не совсем прошел. – У меня есть кое-какие контакты в этой сфере. Насколько могу судить, наш извращенец не брезговал наркобизнесом и не брал с клиентов слишком много.
– А второй визитер?
– Это другое дело. Он пробыл там девяносто восемь минут и не имел при себе никакой сумки.
