Елена Арсеньева - Полуночный лихач
Того самого «волка», которого искал.
* * *– Антон… – Голос врезался в уши и хлестал по лицу. – Антон!
Он ощутил, что его и впрямь кто-то похлопывает по щекам, – и с усилием вырвался из холодной темноты.
Медленно разомкнул веки – и снова зажмурился, увидев близко-близко невозможно яркие глаза. Такое ощущение, что горело темное пламя, опаляя взор.
– Ох, Антон!
Послышалось всхлипывание, и он решился взглянуть опять.
Теперь опасные глаза были зажмурены, а из-под длинных ресниц сочились слезы.
Инна, сообразил Дебрский. Это Инна, и она плачет…
– Что они тебе сделали? – выговорил он угрюмо, чувствуя боль при каждом слове и солоноватый вкус во рту.
Инна распахнула глаза, резкими взмахами ладоней отерла слезы:
– Кто?
– Жека и Кисель.
– Жека и Кисель?!
– Ну, эти два белобрысых братка, которые здесь были только что.
– Так это они тебя?..
– Ну да. Понимаешь, я тут вышел на минуточку – встретить одного человека, а дверь оставил открытую. Видимо, они воспользовались моментом и вошли. Прятались вон там, – Антон кивнул на комнату Лапки. – И как только я остался один, сразу появились. У этого Жеки такой кулак… – Он потер челюсть, с усилием сглотнул кровавую слюну.
– И что они хотели?
– Почему-то ребятки в курсе, что я кое-что в своей жизни забыл. Думаю, собирались мне о чем-то напомнить, да я вырубился. Надо полагать, они ушли.
– Надо полагать, – кивнула Инна. – Потому что, когда пришла я, никаких братков здесь не было. Дверь – да, дверь оставалась приоткрытой.
– Значит, ушли, – с облегчением вздохнул Антон. – Надо бы посмотреть, не забрали ли чего.
Он повел глазами и сразу обнаружил: кое-что Жека с Киселем определенно забрали. Конвертов с фотографиями на полу не было. Ну, еще бы, такие картинки!
Воспоминание о картинках окончательно испортило настроение. Антон угрюмо покосился на Инну:
– Кстати, а как ты здесь оказалась?
– Беспокоилась, – просто ответила она. – Несколько раз звонила, но ты не брал трубку. Подумала, вдруг что-то не так, вдруг тебе плохо стало.
– Да? Я не слышал никаких звонков. Может, я в это время как раз выходил Алика встретить?
– Может быть, – спокойно сказала Инна и, сняв свое золотистое пальтецо из очень мягкой, красивой кожи, аккуратно повесила его на плечики. Сбросила туфли, сунула ноги в великоватые ей синие шлепанцы с белыми помпонами.
«Это шлепанцы Нины», – догадался Антон, исподтишка оглядывая очень изящную фигуру в облегающем алом платье.
Шлепанцы не шли к платью. Инна с сомнением поглядела на свои ноги, потом пожала плечами и принялась причесывать перед большим зеркалом, висевшим в прихожей, густые, лоснящиеся волосы.
– Это ты послала ко мне Алика? – неожиданно для себя самого спросил Дебрский.
Ее рука замерла. Инна напряженно смотрела в зеркало, ловя взгляд Антона. Какое-то мгновение тот смотрел в эти отраженные глаза, потом, не выдержав надежды, вспыхнувшей в них, с усилием поднялся и прошел в ванную. Умылся там холодной водой, осторожно почистил зубы, вернее, прополоскал рот с пастой, потому что даже щеткой было слишком больно прикасаться к зубам, – и почувствовал себя гораздо лучше. Если бы еще и душ принять… Дурак, что не сделал этого раньше. А теперь неловко, все-таки Инна здесь.
В коридоре было темно, свет горел только в гостиной. Антон вдруг испугался того, что мог увидеть там на диване. Однако Инна сидела в кресле, прикрыв колени ладонями, и горестно улыбнулась, перехватив его опасливый взгляд.
– А зачем? – спросил Антон как бы невпопад, однако Инна отлично его поняла:
– Затем, что не могла больше переносить, что ты смотришь на меня как на совершенно чужого человека. Я даже думала какое-то время, что ты притворяешься, нарочно так держишься. Правда, не понимала, зачем. Потом, придя домой, решила: надо что-то делать. Позвонила Алику, поговорила с ним… Хотела подтолкнуть твою память. Но как ты догадался, что это я его прислала?
– А ты не удивилась, когда я сказал, что выходил Алика встретить, – пояснил Антон. – Не спросила, кто это такой. Нет, это-то как раз понятно, ведь ты знала его так же хорошо, как я, но ты должна была иначе отреагировать на известие о его появлении. Да и вообще, очень уж кстати он возник… А потом ты не утерпела и прибежала посмотреть, какой эффект его появление на меня произвело. Или сразу с ним приехала?
Инна мельком улыбнулась:
– Я его даже привезла на такси! Странно, что ты не обратил внимания: адрес ты ему не сказал, а он тебя безошибочно нашел.
– Ну, я сначала думал, Алик бывал здесь раньше, а потом, когда понял, что не бывал, уже было не до того, чтобы думать о таких мелочах.
– Нет, здесь он и правда не бывал. И с Ниной не общался. Он думал, что твоя жена – я.
– Да, он говорил, – кивнул Антон.
– Говорил?.. – Инна запнулась, вглядываясь в его лицо, а потом тихо, безнадежно сказала: – Все понятно. Значит, желаемого эффекта это все-таки не произвело.
Антон отвел глаза:
– Нет.
Она сидела тихо-тихо, почти не дыша. Антон чувствовал на себе ее напряженный взгляд, и у него мелькнуло странное ощущение, что Инна подстерегает каждое его слово, каждое движение, даже мимолетный взор, как кошка подстерегает мышку. Это было неприятно, это раздражало его, и он зачем-то еще раз сказал:
– Нет.
– Яс-но… – выдохнула Инна, водя пальцем по своей черной, шелковой, блестящей коленке и сосредоточенно созерцая движение алого ногтя.
Теперь, когда ее глаза были опущены, Антон смог вздохнуть свободнее. Это просто поразительно, какое действие производил ее напряженный взгляд!
«Ведьма, – подумал он с неудовольствием. – Натуральная ведьма и чертовка! Может быть, у нее даже хвостик есть…»
Неведомо откуда всплыло это знание насчет маленького хвостика, который всякая истинная ведьма прячет под юбкой, однако тут же Антон вспомнил фотографии и мрачно качнул головой.
Никакого хвостика! У Инны было безупречное миниатюрное тело, ни единый изъян не портил атласной кожи…
Ему хотелось только одного: чтобы она ушла! Но даже в том смешанном состоянии растерянности, непонимания, даже испуга, которое владело им сейчас, он не мог не сознавать: невозможно вот так, молчком, оборвать все то, что связывало прошлого Антона Дебрского с этой женщиной. Вдобавок его тоже кое-что интересовало во всей этой истории. Об этом он и спросил:
– Это у нас с тобой… давно?
– О, сто лет! – как-то очень легко ответила Инна, не поднимая глаз.
– То есть как? – с неудовольствием вскинул брови Антон. – С самого знакомства?
– С первого же дня.
– Погоди-ка… – растерялся он. – Но мне кто-то говорил – а, доктор в больнице рассказывал, – что ты мне при первой встрече брызнула в глаза дезодорантом или еще чем-то.
