Карен Монинг - Тайна рукописи
– Вы все еще думаете, что сможете отстраниться от этого, мисс Лейн? – холодно поинтересовался Бэрронс. – Думаете, что дело лишь в том, чтобы найти книгу, а вместе с ней – и убийцу вашей сестры? На самом же деле ваш мир на всех парах несется в ад и вы являетесь одной из тех немногих, кто может этому помешать. Если «Синсар Дабх» попадет не в те руки, это не только уничтожит ваш радужный мир аккуратного маникюра, вы станете свидетелем того, как человеческая цивилизация будет разрушена до основания. Как вы думаете, сколько вы проживете, если Темная Книга попадет в руки Мэллиса или одного из тех Невидимых, что рассылают повсюду своих сторожевых Носорогов? И сколько вы захотите прожить? Это не шутка и не игра, мисс Лейн. Речь идет даже не о жизни и смерти. Речь идет о вещах, которые гораздо хуже смерти.
– Ты думаешь, что я этого не знаю? – резко вскинулась я.
Может, я и не говорила вслух о том, что он только что рассказал, но я не раз думала об этом. И знала, что случившееся со мной и моим маленьким миром на самом деле – часть куда большей и куда более страшной картины. Я ела картошку фри с кетчупом, глядя, как Серый Человек убивает беззащитную женщину, и с того дня я каждый вечер думала о том, кто стал его следующей жертвой. Я близко столкнулась с Многоротой Тварью и знала, что она все еще бродит где-то, пожирая людей. Я думала о том, что бы я увидела, если бы перепрыгнула во времени на два года назад, каким я увидела бы Дублин. Я знала, еще до разговора с Бэрронсом, что произошло в ныне заброшенном квартале. Знала, что где-то там затрещал один из фонарей, доживая последние секунды, и это стало финальным аккордом нормальной жизни. В тот же миг Тени вырвались на свободу, а на следующий день, по словам Бэрронса, весь город даже не вспомнил, что когда-то этот район был его частью.
Подобные мысли не просто занимали мое сознание, они приходили ко мне в кошмарах. Прошлой ночью мне приснилось, что я лечу над Дублином и вижу, что в нем погасли все огни, за исключением тех, что горели по периметру одного-единственного здания в центре города. Как часто бывает в сюрреалистических снах, я одновременно смотрела на город сверху и выглядывала наружу из дверей магазина. Я знала, что поскольку весь Дублин захвачен тьмой, то даже если я выйду из здания с первыми лучами солнца, я не доберусь к другому источнику света до наступления темноты. Я знала, что до конца своей жизни застряла в «Книгах и сувенирах Бэрронса».
И я проснулась, думая о пророческих снах и апокалипсисе, вместо того чтобы, как раньше, радоваться новому дню и размышлять, что я сегодня съем и какую прелестную штучку надену.
О да, я знала, что есть вещи, которые гораздо хуже смерти. Например – продолжать жить после того, как была убита любимая сестра. И каждый день наблюдать, как все, что ты знала о себе и о мире, превращается в одну большую кучу лжи. Однако вся эта картина в общем не была моей проблемой. Я приехала в Дублин, чтобы найти убийцу Алины, воздать ему по заслугам, насколько это будет возможно, и отправиться домой. Именно этим я до сих пор и планировала наняться. О'Баннион больше не представлял угрозы, и у меня был шанс ускользнуть от Мэллиса. Возможно, Бэрронс сможет защитить город от эльфов. Возможно, Королева – если хоть что-то из сказанного В'лейном правда, – без моей помощи найдет Темную Книгу и загонит Невидимых обратно в их тюрьму, а наш мир снова придет в норму. Было множество вариантов развития событий, которые не требовали моего присутствия. Возможно, после моего отъезда злые силы, которые охотятся за «Ши-саду», сами уничтожат друг друга. В общем, было много возможностей решить эту проблему, и ни одна из них не требовала моего участия. Меня тошнило от этого места. Я хотела выбраться отсюда прежде, чем очередное искажение реальности схватит меня за уши, чтобы больше не отпустить.
– Тогда что же случилось с вашим отношением к делу, – поинтересовался Бэрронс, – и почему вы не закончили задание с музеем?
– У меня сегодня плохой день, ясно? – холодно сказала я, хотя внутри у меня бушевал вулкан, готовый в любой момент начать извержение. – С каждым может случиться, не так ли?
Бэрронс долго смотрел на меня, изучая выражение моего лица, потом пожал плечами.
– Хорошо. Закончите работу завтра.
Я закатила глаза.
– Так чем мне предстоит заниматься сегодня?
Он наградил меня тусклой улыбкой.
– Сегодня ночью, мисс Лейн, вы будете учиться убивать.
Я знаю, что вам интересно, мне и самой было интересно – решусь ли я позвонить маме?
Но я не была настолько глупой и эгоистичной. Мама не оправилась от потрясения после смерти Алины, и я не собиралась расстраивать ее еще больше.
Однако у меня до сих пор не было доказательств, что старая ведьма ошибается. Так что после того как я покинула музей и сходила в магазин за фонариками, я, никуда не сворачивая, вернулась в «Книги и сувениры Бэрронса» и позвонила в больницу, в которой появилась на свет, чтобы с чистой совестью отгородиться от дальнейших глупых нападок старой карги.
У маленьких городов есть одна великолепная особенность – люди в них гораздо охотнее протягивают руку помощи, чем это случается в больших городах. Возможно, так происходит потому, что человек на другом конце телефонной линии мог играть с их детьми в софтбол по вторникам, или ходил с ними по средам в боулинг, или встречался им на одном из множества церковных пикников и фестивалей.
Пару дюжин раз меня переключали с линии на линию и просили подождать несколько минут, но я все же добилась связи с дежурной Регистрационного бюро Евгенией Пэнси Бэлл, и она оказалась настолько милой, насколько это вообще возможно. Мы поболтали с ней несколько минут, и я выяснила, что ходила в школу вместе с ее племянницей, Чандрой Бэлл.
Я объяснила, что мне нужно, и она ответила, что да, они сохраняют все бумаги и электронные документы обо всех детях, родившихся в больнице. Я спросила, может ли она найти данные обо мне и зачитать их по телефону. Она ответила, что очень сожалеет, но это запрещено правилами, однако, если я сообщу информацию, подтверждающую мою личность, Евгения сможет внести ее в компьютер, распечатать документы и прислать мне вечерней почтой.
Я продиктовала ей адрес Бэрронса и собралась повесить трубку, однако внезапно Евгения попросила меня подождать минутку. Я сидела, сжимая телефонную трубку и слушая быстрый стук пальцев по клавиатуре. Евгения попросила меня повторить нужную информацию, я сделала это. С каждым мгновением во мне рос страх. Потом она попросила меня подождать еще немного, поскольку она собирается проверить оригиналы документов. Ждать пришлось долго, и я тихо порадовалась тому факту, что счет за разговор придет не мне.
