Юлия Шилова - Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь
– Матвей! Матвей! – громко позвала я деда, когда смогла доползти до лестницы и попыталась рядом с ней сесть.
– Что случилось? – Перепуганный дед вылетел из дома, держа в руках полную стопку самогонки.
Посмотрев на стопку, я вытерла слёзы и устало произнесла:
– Дай сюда стопку. Выпить хочу.
– Давай я ещё одну налью, и вместе выпьем.
– Я ждать не могу. Дай мне эту.
– Да пей на здоровье. – Дед услужливо отдал мне свою рюмку. – Я же сказал, что вы с Валькой мои самые желанные гости. Можете пить мою самогонку столько, сколько вам хочется.
Услышав имя Валентины, я дёрнулась. Выпив самогонку, я выкинула рюмку в огород и, поморщившись от боли, попыталась встать.
– Ты зачем посудой раскидываешься?
– А зачем ты баки с водой где попало ставишь?!
– Я где попало не ставлю, а в определённом месте, – пробурчал дед и пошёл искать свою рюмку. – А ты об него споткнулась, что ли?
– Я об него чуть все ноги не переломала!!!
– Не понимаю, как можно было его не заметить. Это же бак с водой, а не лейка.
Не став спорить с дедом, я вошла в дом, посмотрела на спящего Жана и, не вынимая ружья из рук, села на пол и завыла белугой. Ничего не понимающий дед протянул мне носовой платок и, видя, что он не вызывает у меня никаких ассоциаций, сам принялся вытирать мои слёзы.
– Ты что ревёшь-то? Что случилось? Машина, что ли, не заводится?
– Да стала бы я реветь так из-за того, что машина не заводится, – немного успокоилась я. – Там Валю убили!
– Как убили?!
– Как людей убивают? Заточку в грудь воткнули!
– Свят, свят, что делается, – испугался не меньше моего дед. – А кто?
– Что кто?
– Кто её убил-то? – Дед понял, что задал глупый вопрос, и стал нервно покусывать свои губы.
– Не знаю, но догадываюсь.
– Это я виноват. Валю из-за меня убили.
– С чего ты взял?
– С того, что я этого француза спёр и у неё неприятности начались. Если бы я француза не крал, то ничего бы такого не было! Я украл, а ей за это досталось. Они её за француза грохнули! Вот ведь гады! Такую женщину не пожалели! Чтоб у них руки отсохли! И зачем она связалась с этим Владом? Ключи им от своей дачи давала. Вот они на ней балаган-то и развели. Я ей всегда говорил, что эта связь её до добра не доведёт.
– Ты её об этом предупреждал?
– Постоянно, – заверил меня Матвей.
– Что ж она тебя не слушала?
– А она вечно мне говорила, мол, Матвей, не лезь. Сама разберусь. Приводила пример, что у многих казанцев семьи есть, дети. Так я и пытался ей доказать, что семьи – это семьи, а у неё этого статуса нет. Она ведь старше этого Влада в два раза. В матери ему годится, а не в любовницы. Но ведь сейчас так модно. Она мне сама об этом говорила. Да я видел, как он к ней относится. Разве ж так к женщине относиться можно? Разве это нормально? Он и крикнуть на неё мог, и ударить.
Я уже не слышала то, что говорил дед. Я вспоминала Валины глаза… У неё был такой страх в глазах! Всё произошло так быстро, что она не успела даже встать с кресла и оказать сопротивление. Это мгновенная смерть. Тут не может быть никаких сомнений. Валя умерла быстрой смертью. Странно, что её не пытали, не спрашивали обо мне, о моём местонахождении. Это более чем странно. А валявшийся на полу телефон… Наверное, Валентина собиралась куда-то звонить. Но не успела. Тот, кто убил женщину, до сих пор не знает, что я нахожусь в соседнем доме, иначе уже был бы здесь. Она верила в то, что получит свою часть драгоценностей и купит себе новую жизнь. Не получилось. А за визит смерти никто не платил.
– Тома, а что теперь будет-то? – наконец услышала я голос деда.
– Мне с Жаном нужно уехать отсюда, а ты позвонишь в милицию. Скажешь, что увидел Валину машину, решил зайти к ней в гости и наткнулся на тело.
– А может, кто-нибудь другой позвонит в милицию?
– А тебе что, тяжело, что ли?
– Боязно мне.
– Что значит – боязно?
– Боюсь я Валюту мёртвой увидеть.
– Тоже мне – неженка нашёлся. И долго она так с заточкой сидеть будет? Пусть её найдут, родственникам сообщат и похоронят по-человечески.
Я присела рядом с Жаном, потрогала его лоб и, глотая слёзы, произнесла:
– У тебя телефон есть?
– Вон, в коридоре стоит.
– Дай мне визитку Марата.
Дед протянул мне визитку, я села на стул и, собравшись с силами, набрала номер Марата. К моему удивлению, в телефоне послышался один гудок, после которого Марат сразу снял трубку, словно ждал чьего-то звонка.
– Да, слушаю.
– Это добрый волшебник по имени Марат? – Я старалась говорить медленно и тихо, чтобы не было слышно, что я плачу.
– Тома, ты? – Он узнал меня сразу. Мне даже не пришлось представляться.
– Я.
– Куда ты подевалась?! Я тут сижу у Тимура уже сколько времени, а тебя всё нет и нет! На улице уже темно! Лейсан за тебя волнуется, все глаза выплакала. Ты сказала, что скоро придёшь, а ушла до самого вечера! Тут от меня уже всем влетело за то, что они тебя отпустили!!!
– Не кричи на меня.
– Извини. – Голос Марата стал более спокойным.
– И не разговаривай со мной, как с ребёнком. Как будто, чтобы куда-то пойти, мне отпрашиваться надо. И что значит задержалась до вечера? Сколько нужно, столько и задержалась. Так сложились обстоятельства. Ты можешь за мной приехать?
– Конечно могу, – спешно ответил Марат. – Говори куда, и я подъеду.
– Но я не в Казани.
– А где? – недоумевал Марат, не скрывая того, что сильно нервничает.
– Я за Казанью. Далеко ехать.
– Как ты туда попала?
– Потом расскажу. Так ты приедешь?
– Конечно приеду. Мне без разницы, куда за тобой ехать. Только ты обещай, что будешь меня ждать и никуда не сбежишь.
– А мне уже бежать некуда.
– Ты на меня не злись. Я и сам не знал, что жена заявится. Там она наговорила лишнего. – В голосе Марата послышалось сожаление. – Ерунда получилась.
– Ничего страшного. Я уже привыкла.
– К чему? – не понял меня Марат.
– К тому, что у всех мужиков есть жёны, и постоянно получается какая-то ерунда.
– Ладно, я тебе потом всё объясню. Говори адрес.
Я передала трубку деду и произнесла на одном дыхании:
– Дед, назови свой адрес.
Дед принялся говорить с Маратом, а я вернулась к мирно посапывающему Жану, села на краешек дивана и стала нежно гладить его по волосам.
– Жан, – шёпотом начала я говорить со своим любимым. – Я тебе изменила с незнакомым мужчиной. Ты знаешь, что это значит? Это значит, что я перестала о тебе мечтать. Я долгое время о тебе мечтала, а после того разговора в отеле, когда ты дал мне понять, что останешься со своей семьей, я потеряла свою мечту. Знаешь, я бы могла родить ребёнка от тебя… Какая в нём будет кровь? Французская? А вдруг он будет бредить Парижем и, когда вырастет, уедет к тебе, оставив меня одну?! Знаешь, а ведь это так страшно. Сначала тебя покидает любимый мужчина, а затем ребёнок, которого ты любишь больше всего на свете. Жан, я боюсь одиночества. Бессонные ночи, слёзы в подушку, сердечные капли, вой одинокой волчицы в пустой квартире, боль от того, что кто-то счастлив, а ты нет. Это страшно, Жан. Господи, как же это страшно. Я была одинока, пока не встретила тебя. А теперь я стала одинока, потому что у нас с тобой больше ничего не будет и нас уже ничего не связывает. Ты чужой муж, и у тебя есть близкие, которые тебе действительно дороги. А я хотела получить то, что никогда не будет принадлежать мне. Я хотела получить твоё сердце. Но оно, увы, принадлежит другой женщине.
