Сандра Браун - Хижина в горах
– Специальный агент Коннел.
– Я не знал, вспомните ли вы меня.
Ее свирепый взгляд отмел это утверждение как смехотворное.
– Если бы вы приехали, чтобы сообщить мне, что мой брат мертв, вы могли действовать напрямую и позвонить в парадную дверь. Вы бы не стали просиживать здесь полночи, а потом шпионить за мной целый день. Так что вас сюда привело?
Она заметила слежку, и этот факт подсказал Джеку, что Ребекка сохраняет бдительность. Она внимательно смотрит, не следит ли кто за ней. Он спросил:
– Мы можем поговорить?
– Да пошли вы…
– Хорошо. Вы готовы сотрудничать.
Она могла бы убить его своим взглядом.
– Я проделал такой долгий путь. Прошу вас.
Это ее не тронуло.
Джек бросил взгляд в направлении дома.
– Он живет с вами?
– Вы что, ума лишились?
– Он в этой части страны? Живет по соседству? В соседнем квартале?
Ребекка не произнесла ни слова.
– Если вашего брата нет поблизости, то чем вы рискуете, если поговорите со мной?
Она не сказала «да», но не сказала и «нет», не послала его еще раз. Поэтому когда женщина развернулась и пошла прочь, Джек заглушил мотор, вышел из машины и пошел следом за ней к дому.
Она не предложила ему укрыться под ее зонтом, поэтому Джек прикрыл голову курткой. Когда они подошли к крыльцу, он постарался стряхнуть с куртки воду, насколько это было возможно. Ребекка вошла в дом первой, но только после того, как вынула почту из ящика.
– Здесь ничего такого, чтобы могло вас взволновать, но убедитесь сами, – она сунула ему в руку стопку корреспонденции. Он прижал ее к своей мокрой куртке. Не посмотрев ни одно письмо, он аккуратно сложил все на столике в прихожей.
Ребекка скрестила руки на груди.
– Итак, вы здесь. Зачем вы проделали весь этот путь?
– Можно мне воспользоваться ванной?
Она с минуту смотрела на него, как будто пыталась понять, шутит он или нет. Решив, что агент не шутит, она ответила:
– Конечно.
Жестом она пригласила его следовать за ней по центральному коридору до крошечной туалетной комнатки, устроенной под лестницей.
Пройдя вперед, Ребекка подняла крышку бачка.
– Видите? Ничего кроме вот этого, как его там…
– Поплавкового устройства.
Она опустила крышку на место, звякнув фаянсом, и указала на зеркало в раме над раковиной.
– Аптечки нет, проверять вам нечего. Вы можете разобрать слив под раковиной, но если вы это сделаете, то вам придется все собрать обратно или оплатить мне услуги сантехника.
– Я вас понял, Ребекка.
– И не забудьте вымыть руки.
Выходя, она с грохотом захлопнула дверь.
Джек Коннел не только вымыл руки и вытер их полотенцем, но и промокнул им мокрые от дождя лицо и шею. Он поправил галстук и расчесал пальцами влажные волосы.
Несколько минут спустя, облегчив мочевой пузырь и придав себе презентабельный вид, он вошел в гостиную. Ребекка включила настольные лампы и сидела в уголке дивана, подобрав под себя ноги. Черные лодочки на высоких каблуках, которые она скинула, валялись под кофейным столиком. Женщина невежливо ткнула пальцем в кресло, которое выглядело менее уютным и комфортным, чем диван.
Они посмотрели друг на друга. Джек заговорил первым:
– Мне нравится ваша новая прическа.
– Пинк ее скопировала.
– Она знает, что делает.
– Хватит комплиментов. Как вы меня нашли?
– Благодаря вашей подруге Элинор.
– О! – это застало ее врасплох. Выражение ее лица стало грустным. – Как она?
– Хорошо. Ждет первенца через несколько месяцев.
– Значит, она все-таки вышла замуж за Тима?
– Его фамилия Гэскин?
Ребекка кивнула, а когда он подтвердил, что именно эту фамилию Элинор носит в браке, она сказала:
– Когда мы виделись в последний раз, их отношения становились серьезными. Она счастлива?
– Сияет. Младенец – девочка, – Джек рассказал ей о визите в дом из песчаника и описал его. – Элинор позвонила мне после того, как увидела по национальному телевидению репортаж о марше протеста в Олимпии.
Ребекка глубоко вздохнула.
– Я тоже его видела. Я бы никогда не стала участвовать в марше, если бы думала, что попаду под прицел камеры.
– Вы выделялись из толпы.
Она провела рукой по коротко остриженным волосам.
– Мне даже в голову не приходило, что меня кто-то узнает.
– Элинор узнала. Она была уверена, что это вы. Я – нет. Уверенность пришла лишь вчера, когда я увидел, как вы выходите из дома и забираете почту из ящика.
– После стольких лет вы все еще ищете.
Джек пожал плечами.
– Я все еще не нашел вашего брата. Вы моя единственная ниточка.
– Повезло мне…
– Я не такой плохой.
На это женщина не ответила.
Он оглядел приятную комнату. Джек ничего не знал об интерьерах домов, что качественно, что мусор, что в моде. Его квартира была функциональной, и это было ее единственным достоинством. Но, на его неопытный взгляд, гостиная Ребекки была оформлена со вкусом. Несмотря на то, что сказал Уэс Грир об ассортименте в ее магазинчике, комната не была завалена безделушками.
И в ней самой не было ничего нарочитого. Простой черный свитер, узкие черные брючки. Из украшений только наручные часы на черном кожаном ремешке и длинная одинарная нить жемчуга. Он был того же цвета, что и ее волосы. Резкий контраст черного и белого во всем, единственное пятно цвета – ее глаза.
– Ваша дочь Сара очень выросла, – сказал Джек.
– Она играет в школьном оркестре.
– На каком инструменте?
– На виолончели. Сейчас она на репетиции. Сегодня очередь другого родителя развозить детей по домам. Она будет дома примерно в шесть пятнадцать, – Ребекка посмотрела на свои практичные часы. – Я хочу, чтобы вы ушли до этого времени.
– Девочка помнит Уэстборо?
– Разумеется.
– Она говорит о своем дяде?
– Постоянно.
– Что именно?
– Что скучает по нему.
– И что вы ей отвечаете?
– Что я тоже по нему скучаю.
Он выдержал ее взгляд, потом заговорил снова:
– Ребекка…
– Я теперь Грейс.
Джек склонил голову к плечу.
– Почему Грейс Кент?
– Это имя предложил тот человек, который делал для меня все фальшивые документы. Я не могла предложить ничего другого, поэтому согласилась с его выбором.
Несмотря на ее признание в федеральном преступлении, он улыбнулся.
– Я подумал, что вы, возможно, вышли замуж за парня по фамилии Кент.
– Мне не нужен новый муж.
– После такого, который был у вас, я не могу вас за это винить.
– Вы уже сказали ему, где мы живем?
Она еще не договорила, а Джек уже качал головой.
– И я не собираюсь этого делать. Я здесь не для того, чтобы хоть чем-то огорчить вас. Хотя я мог бы арестовать вас за то, что вы живете под вымышленным именем.
