Татьяна Корсакова - Ничего личного
– Нет, – сказала она и отстранилась, словно испугалась, что Андрей ее ударит. А он никогда не смог бы поднять на нее руку, даже на небеременную, даже когда думал, что она продажная женщина. – Я не буду с этим ничего делать.
– Почему? – Андрей и в самом деле не понимал, зачем мучиться, если можно не мучиться. Это инстинкты такие материнские?..
– Потому что я хочу этого ребенка. Я не стану его убивать! – Она глянула на него искоса, а потом заговорила скороговоркой: – Андрей, мне от тебя ничего не нужно. Ты не волнуйся, я не стану предъявлять никаких претензий и на алименты подавать не буду. Хочешь, я сразу подпишу все документы? Ты переговори со своим адвокатом. Он у тебя ушлый…
Она говорила так страстно, так убежденно, как не говорила с ним никогда, а Андрей хотел волком выть из-за того, что Катя могла подумать, могла предположить, будто он станет настаивать на аборте. Из-за каких-то там денег…
– Андрей. – Она осторожно коснулась его сжатой в кулак руки. Теперь ее пальцы были обжигающе горячими. – Андрей, ты меня слышишь?
Хотел бы он не слышать. Но он мужик, а она женщина, беременная женщина. И Лиховцев взял себя в руки, быстренько собрал себя по кусочкам.
– Я имел в виду твой токсикоз. Тяжело, когда все время тошнит. Есть же какие-то лекарства, капельницы какие-то.
– Прости. – А руку свою горячую она так и не убрала, и кожа на руке Андрея под ее пальцами горела. – Я подумала, ты хочешь…
– Я бы тебе не позволил, – сказал он устало. – Даже если бы ты сама захотела. Ребенок же не виноват, что у его родителей не все ладится.
– Ребенок не виноват, – повторила она, и пальцы дрогнули. – Значит, все нормально? – спросила и в глаза заглянула.
– Все нормально. – Андрей кивнул. – Но развода я тебе не дам. Я знаю, что значит жить без отца. Мой ребенок должен расти в нормальной семье.
– Мы с тобой нормальная семья? – спросила Катя шепотом и взгляда не отвела.
– Мы ею станем. Ради него.
– А ради себя? Что мы сделаем ради себя? Как мы будем жить?
Он знал, что они сделают и как будут жить. Он только об этом и думал, пока ждал ее с работы. И придумал! Все у них будет нормально. Нет, даже замечательно! Теперь, когда они так связаны, так сцементированы. Он горы свернет ради нее и ребенка, ради семьи. Вот так Андрей думал и чувствовал, а вслух сказал:
– Как-нибудь проживем.
Не то что-то сказал, потому что Катя убрала руку, и там, где до этого было горячо, вдруг образовалась черная дыра и космический холод.
– Я не хочу как-нибудь. – Больше она на него не смотрела, рассматривала свои пальцы. – И ты не захочешь.
– Захочу. – Он вздохнул и добавил: – Я уже хочу. Если ты мне позволишь.
– Это твой ребенок, я не стану тебе запрещать.
– Я сейчас не о ребенке, я о нас с тобой. Давай попробуем еще раз.
Катя думала очень долго. Или не думала вовсе, а просто молчала, но за эти минуты Андрей постарел на несколько лет.
– Только не сразу, не с наскока, – сказала она наконец. – Дай мне немного времени. Лиза с Дениской вернулись, им нужна моя помощь.
– Тебе самой нужна помощь.
– Со мной все в порядке. Беременность – это не болезнь.
– Я могу поддерживать и твою семью.
– Ты уже поддержал. Спасибо, я никогда этого не забуду.
– Я сейчас не о деньгах, я о нормальной человеческой поддержке. – Он помолчал, а потом добавил: – Ну, и о деньгах, если вдруг они понадобятся, тоже.
– Дай мне время, – повторила она.
– Сколько?
– Немного. Месяц… два…. – Она положила ладонь на свой пока еще плоский живот, усмехнулась. – Слишком много сюрпризов. И ты… может быть, ты еще передумаешь. Это ведь очень важное решение.
– Я не передумаю.
– Хорошо. – Она кивнула и впервые за целый вечер улыбнулась. А он и забыл, какая красивая у нее улыбка. Только веснушек не хватает.
– Будешь есть? Я там назаказывал всякого.
– Не могу. – Катя мотнула головой. – Даже нюхать это не могу.
– А что ты можешь нюхать? – Должен же он знать, чем кормить свою беременную жену.
– Томатный сок, – сказала она, не задумываясь. – И нюхать, и даже пить.
Андрей купил ей десять коробок томатного сока, самого дорогого, самого экологичного, а потом загрузил целую тележку всякой всячины для ее семьи и еще одну тележку игрушек для ее и теперь уже и его племянника. Катя протестовала и запрещала, и пыталась отобрать у него пятую по счету машинку, но Андрей проявил настоящую мужскую настойчивость. Мужик захотел, мужик купил. Он бы и Кате скупил полмагазина, если бы думал, что ей это на пользу. Но уверенности пока не было, и он решил не форсировать.
А ее перестало тошнить. Хотя в супермаркете какой только едой не пахло. И веснушки проклюнулись, целых четыре на щеках и пятая на носу. А потом, когда они уже грузили покупки в его джип, Катя вдруг пригласила Андрея на ужин. Прямо сейчас, раз уж столько еды, раз уж ему так и не удалось поесть в ресторане.
Идти в чужой дом пусть и званым, но нежданным гостем было немного неловко, но коль уж они решили начать новую жизнь, делать это нужно по всем правилам – с официального знакомства с родственниками. Не по скайпу, а по-настоящему.
Если Лиза, Катина сестра, и удивилась, то виду не подала и лишних вопросов задавать не стала. Андрею даже показалось, что она обрадовалась. А вот мальчонка, худенький, болезненно-бледный, рыженький, точно обрадовался. Если не самому Андрею, то подаркам наверняка. Нормальный такой пацан, правильный! И Андрея он не боялся, не смотрел украдкой, а почти сразу залез к нему на колени, сунул под нос одну из подаренных машинок, то ли восхищаясь, то ли требуя ответного восхищения. И Андрей восхитился. Как мог. Много ли он знал о маленьких детях? Но чутье подсказало, что сказать и что сделать, как через мальчонку достучаться до сердец сестричек-лисичек.
А сестрички, убедившись, что их ненаглядному Дениске ничто не угрожает, спрятались на кухне. Внезапное появление в этом доме Андрея требовало незамедлительного обсуждения.
Андрей возился с мальчонкой, когда на столе начала проявляться еда, по виду ничуть не хуже ресторанной, а по запаху так и вовсе лучше. Сестрички орудовали споро, а из кухни уже потянуло ароматом свежей выпечки. И когда только успели?
Ужин в узком семейном кругу удался. Вопреки всем опасениям. За своего Лиховцева в этом лисьем царстве, может, и не приняли, но и то, что просто приняли, казалось Андрею чудом. И накормили его так, что аж дышать было тяжело. Угощала разносолами в основном Лиза, а Катя лишь поглядывала искоса. Он тоже поглядывал, наблюдал, что же все-таки она ест, чтобы в следующий раз не оплошать, а накормить ее чем-то на самом деле правильным. Глупый, тогда он еще не знал, как быстро у беременных меняются вкусовые пристрастия.
