Патриция Макдональд - За все надо платить
— Хорошо, — проговорила Кили ровным голосом, хотя внутри у нее все дрожало, а кожа подернулась испариной. — Я действительно упомянула о вознаграждении. Думаю, это будет справедливо… заплатить вам за труды. Погодите минутку, я возьму чековую книжку.
— Нет-нет, — нахмурился Уэйд, — никаких чеков. Только наличными.
Кили взглянула на него в изумлении.
— Но я держу в кошельке сотню долларов, не больше. Вам этого хватит?
— Сотня долларов?! — Уэйд криво усмехнулся. — Нет. Этого уж точно не хватит. Я думал получить… штук пять. Придется вам сходить за ними в банк.
— Пять тысяч долларов? Да вы с ума сошли! — воскликнула Кили.
— Такова моя цена, — угрюмо проворчал Уэйд.
Он потянулся в карман за новой сигаретой, но Кили, не успев ни о чем подумать, выхватила у него пачку.
— В моем доме не курят! — объявила она.
Уэйд вскочил с кресла и схватил ее за запястье.
— А ну отдайте!
Его лицо оказалось так близко, что ей в нос ударил сивушный перегар. Глаза Уэйда опасно блеснули.
— Хорошо, — сказала она, — вот, — и передала ему пачку.
Он запихал пачку в нагрудный карман рубашки и выпустил ее запястье.
Кили решила ни за что на свете не подавать виду, что он ее напугал.
— Что ж, послушаем, что у вас за информация… если она у вас есть.
— Ну да, нашли дурака! Скажу, а вы мне потом не заплатите.
— Может, я вообще вам не заплачу — и точка.
— Не хотите — как хотите, — пожал плечами Уэйд. — Похоже, ваш муженек оставил вас довольно-таки неплохо упакованной, но, если вам жалко денежек и вы не хотите узнать, что с ним случилось…
— Не пытайтесь меня запугивать, — предупредила Кили. — Откуда мне знать, что вы не выдумаете какую-нибудь небылицу?
— Я же вам говорил, что я его видел!
Кили кивнула, вспомнив Марка в его деловой рубашке без галстука.
— Да, — тихо сказала она. — Но, может быть, это все, что вы видели.
— Как хотите. — Уэйд встал и направился к дверям.
— Ваша жадность отвратительна. Никто не заплатит вам пять тысяч долларов!
— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся он. — У меня найдутся и другие покупатели.
Кили бросилась к дверям и загородила ему дорогу.
— Погодите! — воскликнула она. — То, что вы делаете, не только безнравственно, но и незаконно. Но я не стану спорить: мне нужно знать. Поэтому давайте попытаемся прийти к соглашению. К разумному соглашению.
Уэйд смерил ее взглядом, взвешивая свои шансы, и покачал головой.
— Нет. Зря я вообще начал с вас. Хотел оказать любезность.
— Любезность?! — возмутилась Кили. — Да вы просто…
— Прочь с дороги! — рявкнул Уэйд, и не успела она рта раскрыть, как он оттолкнул ее, словно тряпичную куклу.
Кили налетела на столик в прихожей, и он перевернулся. Ваза с цветами упала и разбилась, ошеломленная Кили приземлилась в лужу воду, среди груды обломков. Целую минуту она пролежала так, не в силах отдышаться и оправиться от шока.
Внезапно она заметила, что кто-то стоит в дверях, и задрожала от надежды и страха: может, это Уэйд вернулся? Но, подняв голову, она увидела Дэна Уорнера. Он смотрел на нее сверху вниз и держал в руках сложенный черный зонтик.
— Кили!
Он сунул зонтик в подставку у дверей, присел на корточки и хотел помочь ей встать, но Кили отмахнулась от него. Появление доброжелательного соседа необъяснимым образом рассердило ее. Все ее мысли были заняты Уэйдом. Она уже была готова взять все свои слова назад, заплатить запрошенную им цену, сделать все, что угодно.
— Со мной все в порядке, — заявила она, поднимаясь на ноги.
— Я пришел вернуть зонтик. И увидел, что из дома выходит какой-то тип.
— Со мной все в порядке. Честное слово, — повторила Кили.
— Что тут произошло?
— Прошу вас… я не хочу об этом говорить.
Дэн нахмурился.
— Вы бледны, как полотно. Ну-ка сядьте. Вот здесь.
Кили не понравилось его вмешательство.
— Мне не нужна помощь, — отрезала она.
— Позвольте мне хотя бы прибрать тут, — предложил он. — Где тут у вас кухня?
Кили опустилась на диван и неопределенно махнула рукой. Потом посмотрела на свое запястье. На коже остались красные пятна от пальцев Уэйда. «Зачем я это сделала? — спросила она себя чуть ли не со слезами. — Я его прогнала, и теперь у меня ничего нет».
Дэн вернулся с мусорной корзиной и тряпкой, которую, видимо, нашел под раковиной. Он поднял и поставил на место столик, вытер столешницу. Потом собрал цветы и осколки вазы в мусорную корзину. Закончив работу, он выпрямился и посмотрел на нее.
— Вы, конечно, можете мне сказать, что это не мое дело, но что это был за тип?
Кили молча покачала головой.
— Послушайте, я знаю, каково это — говорить с собой, потому что больше поговорить не с кем. Поверьте, это история моей жизни.
В его голосе слышалось с трудом сдерживаемое волнение, в глазах была обреченность, слишком хорошо знакомая ей. Кили стало стыдно.
— Простите, — сказала она. — Конечно, вы меня понимаете. Давно… вы живете один?
— Энни умерла три года назад. Рак груди.
Сердце Кили растаяло от жалости к нему.
— Как же вы справляетесь? — сочувственно спросила она.
— Кто справляется? — криво усмехнулся он. — Вы же видели мой дом.
— У вас прекрасный дом. Веселый, живой.
Дэн вздохнул и присел на другом краю дивана.
— В доме ничего не изменилось с тех пор, как она его оставила. Разве что беспорядка прибавилось.
— А вот я побывала в вашем доме всего один раз, и у меня такое чувство, будто я знакома с Энни, — сказала Кили.
Дэн кивнул и обвел глазами гостиную. «Интересно, — подумала Кили, — наш собственный дом тоже может что-то рассказать о Марке стороннему наблюдателю?» Она почему-то в этом сомневалась. Марк слишком недолго прожил в этом доме, вряд ли он успел оставить здесь свой след.
— Ну, словом, — упрямо продолжал Дэн, — я знаю, каково это — не иметь рядом взрослого человека, чтобы хоть словом перемолвиться, обсудить проблемы. А у вас, мне кажется, проблемы есть. Чего хотел от вас этот тип? У вас неприятности? Я никому не скажу. Вы меня, конечно, мало знаете, но я человек надежный.
Кили сумела выжать из себя улыбку. Это было соблазнительное предложение. Она сразу поняла, что он умеет слушать. У него было внимательный взгляд, казалось, он действительно ее видит, когда смотрит на нее. Ей очень хотелось рассказать ему обо всем. Она знала, что его возмутит вымогательство Уэйда и ей будет утешительно его послушать. Она могла бы разделить с ним свою ношу, и ей стало бы легче.
Но она напомнила себе, что это ведь Николь рассказала ей о разносчике пиццы от Тарантино. И если Дэн узнает, он может почувствовать себя виноватым. Он производил такое впечатление: он был рыцарем. Он бы настоял, что пойдет туда выяснять отношения с Уэйдом. А Уэйд от всего отопрется и наберет воды в рот. И она никогда не узнает то, что ей необходимо узнать.
