Мэри Шелдон - Каролин и Каро
Проснулась Каро неожиданно. Тристана рядом не было. В ванной горел свет, Каро поднялась и медленно пошла туда.
Тристан лежал на полу, сжимая в руке шприц. Какое-то время Каро не двигалась с места. Пересчитала все антикварные безделушки. Восемнадцать. Опустилась на колени рядом с телом Тристана. Потрогала его волосы, коснулась пальцем щек, губ. Накрыла его халатом. Не нужно, чтобы его видели обнаженным.
И только после этого позвонила портье.
Каролин
После ухода Грэма Карелии не знала, что теперь делать. Она не могла дальше жить в этой квартире, не могла платить за нее из своего заработка в книжной лавке. Она была вообще не уверена, что ей следует оставаться в пределах Манхэттена. Она рассматривала разные варианты — переселиться в Бруклин или в Лос-Анджелес. Она могла бы там жить неподалеку от Зоэ и благодаря ее связям поискать удачи на какой-нибудь второразрядной сцене. Кроме как на работу, она никуда не выходила, сидела дома. Ни разу не заглянула в “Попугай”, не встретилась с Майком.
В начале марта у нее появились подозрения. Пришлось показаться врачу. Он попросил перезвонить ему назавтра.
Медсестра надолго оставила ее ждать у телефона. В конце концов, вернулась на линию:
— Да, миссис Мосс, — бодренько сказала она, — да, у вас будет ребенок.
“Рок-звезда умер от передозировки”. “Певца нашли мертвым в гостиничной ванной!”
Заголовки, перемежаясь, вспыхивали в ее мозгу. Журналисты оказались даже страшнее, чем она представляла себе” Они преследовали ее, как стая вампиров.
— Каро, ты знала, что он сидит на игле?
— А ты сама употребляешь наркотики?
— Тристан оставил завещание?
— Что он сказал перед смертью?
— Правда, что Тристан покончил с собой?
Каро говорила с врачом, выписывавшим свидетельство о смерти. Она рассказала полиции все, что знала. Спросила, может ли она вернуться в Америку. Ей сказали, что да, может.
Выходя от следователя, она почувствовала себя плохо. Она присела, наблюдая, как по платью расползается кровавое пятно.
— Мне очень жаль, — сказал доктор. — Если это послужит вам утешением, то знайте, что плод был еще на ранней стадии.
Каро вернулась в отель. Она позвонила в ветеринарный приют и распорядилась насчет котенка, чтобы его отдали в хорошие руки. Затем она собрала чемодан, положив туда только свои платья, портрет Маргарет и медальон с играющим на мандолине трубадуром.
Часть пятая МИР ТЕСЕН
Каролин
У Каролин появилась привычка перед работой прогуливаться по Центральному парку. Маршрут был один и тот же. Она уже узнавала знакомые деревья, цветочные клумбы, повороты дорожек. День ото дня она следила, как распускаются бутоны. Время текло незаметно.
Ей, конечно, надо было что-то решать. Каждое утро она обещала себе, что это сделает, что ее осенит какая-то идея, и именно сегодня. Но решение пришло к ней неожиданно.
В парке было полно детишек, одетых уже по-весеннему легко. Они мелькали у нее перед глазами, словно кружились на карусели. Хочет ли она присоединить, ввести в этот круг, за которым смутное будущее, своего малыша?
Она коснулась рукой своего живота. Ее ребенок рос там.
Каролин представила себя с коляской на аллее парика. Она постаралась вообразить, как держит крохотное теплое тельце малыша на руках. Но реальной картинки не складывалось.
Перед ее глазами постоянно маячила реклама какой-то клиники по планированию семьи. Номер их телефона как-то сразу отпечатался в памяти.
Она ни с кем не поделилась своими проблемами, не сказала, что ждет ребенка. Иногда у нее возникала мысль известить о будущем ребенке Грэма. Раньше муж говорил, что к рождению ребенка они еще не готовы, но раз он уже на подходе, то самое время мужчине взять на себя ответственность. Наверняка он обрадуется. Каролин не сомневалась, что ради ребенка он останется с ней. Они снова будут жить вместе в своей уютной квартире, вместе начнут собирать малютке приданое. Только Каролин знала, что этого не случится. Ее ребенок был от Майка.
Наступило утро, когда Каролин, собираясь на работу, уже не смогла застегнуть юбку. Откладывать больше уже было нельзя.
В тот же вечер она выбрала время, когда в баре еще не будет наплыва посетителей, и отправилась в “Попугай”. После ухода Грэма она порвала отношения с Майком. Без всяких объяснений — просто исчезла, и все.
Теперь она задержалась у вешалки, снимая плащ, и некоторое время понаблюдала за тем, как работает Майк. Энергично, весело, доброжелательно, как прежде. И как того требует от него бизнес, которым он занят.
На удивление, ее обычный стульчик перед стойкой был свободен, и она взобралась, хотя и с некоторым усилием, на высокое сиденье.
— Ну и ну, — обратил Майк на нее внимание и сразу понял, в чем дело. Для мужчины, уже имеющего внуков, это не составляло большой проблемы.
— Здравствуй. — Она обошлась без улыбки, здороваясь с Майком.
— Куда ты подевалась?
— Никуда. Я на том же месте. Только мой брак…
Она обреченно махнула рукой.
— Сочувствую, — сказал Майк. — Мне очень жаль.
— Майк!
— Да, — откликнулся он.
— Я пришла, чтобы сказать тебе… — По ее спине побежали мурашки. — У меня будет ребенок.
Майк осторожно поставил бокал на барную стойку.
— Поздравляю. — Его улыбка была застывшей, словно замороженной. — Твой муж, наверное, пляшет от счастья.
Лицо Каролин так покраснело, что ей казалось, будто оно вот-вот лопнет от прилива крови.
— Майк, — сказала она, — ведь это не его ребенок.
— Конечно, — все так же улыбаясь, сказал он.
— Твой, Майк.
— Ребенок — это счастье. У меня уже куча внуков, я знаю, что это такое.
Он протер стаканы, которые шеренгой выстроились перед ним, потом обошел стойку бара и помог Каролин слезть с высокого стула.
— Береги себя. Ребенок и выпивка несовместимы.
Мужчина за ближайшим столиком поднял вверх бокал.
— Во всем слушайся Майка, детка. Он чертовски умный парень.
На обратном пути к дому Карелии твердила в уме глупую строчку из какой-то песенки: “Вот какая я девочка, специально для мужчин…” И под конец окончательно поняла, что никаких настоящих мужчин в ее жизни больше нет.
Она внезапно остановилась среди потока прохожих. Она почувствовала, что носит в себе сына, ощутила его тяжесть.
Грэм позвонил и предупредил, что зайдет вечером. Странно было видеть его здесь, в квартире, словно пришельца с иной планеты.
