Дженнифер Хеймор - Греховный намек
Софи закрыла за собой дверь комнаты и, затаив дыхание, прислонилась к стене. Какой будет позор, если ее тут поймают! Но вскоре шаги, сопровождаемые тихим пением, стали удаляться – наверное, одна из горничных спешила по своим делам.
Когда шаги затихли, Софи подбежала к секретеру и открыла ящик – очевидно, Фиск не продумал всего до конца и не сменил замок. В ящике же оказалась гора счетов и квитанций. Она осторожно вытащила все, стараясь, чтобы они лежали в том же порядке. Квитанции были на большие суммы, и везде обозначалось, за что выплачены деньги.
«Новые двери для Колтон-Хауса. Старые сгнили и ремонту не подлежат».
«Новые окна для Колтон-Хауса. Переплеты сгнили и ремонту не подлежат».
Сгнившие окна и двери в Колтон-Хаусе?! Квитанции же были датированы прошлой неделей. Что-то явно было не так. Ведь в прошлом году Тристан выделил деньги на замену окон и дверей.
«Гонорар доктору Лабреку де Линьи за спасение жизни герцога Колтона».
Гонорар был слишком велик. В сто раз больше, чем заплатила бы доктору сама Софи.
«Жерару Лебеку в уплату долгов Гарета Джеймса, герцога Колтона».
«Выплата мистеру Джорджу де Витту, садовнику Колтон-Хауса, за приобретение семян – по причине того, что февральская буря поломала и уничтожила много растительности».
«Вложение в банковские акции».
«Выплата Жоэль Мартен».
Пальцы Софи застыли на квитанции. Какая огромная сумма для Жоэль Мартен!..
Софи вспомнила ту ночь, когда Гарет принял ее за Жоэль. Почему он платит ей? За что?!
Морщась от боли в сердце, она продолжала читать. Многие документы были явно фальшивыми. Она точно знала, что Тристан уже давно выплатил некоторые долги. Причем общая сумма выплат доходила до нескольких тысяч фунтов.
Две тысячи в год – якобы таков был доход Фиска от какого-то поместья в Лидсе. Но что, если это не так и он просто воровал?
Софи похолодела. На лбу у нее выступили крупные капли пота. Пытаясь унять дрожь в руках, она сунула бумаги обратно в ящик.
Внезапно скрипнула дверь.
Софи обернулась и увидела смотревшие на нее глаза Фиска. Тот, видимо, понял все. Однако вежливо проговорил:
– Добрый день, ваша светлость.
Встреча с Энсли закончилась рано, и Гарет предпочел не возвращаться домой в экипаже вместе с Фиском – решил, что, возможно, увидит на прогулке дочь, так как Миранда и Гэри должны были в это время гулять с мисс Долуорти.
Гарет, направляясь в Гайд-парк, прошел Эпсли-Хаус, резиденцию герцога Веллингтона, и осмотрел гигантскую черную статую у входа в парк – то был Ахилл со щитом, глядевший в небо, после победы над Гектором. Гарет не помнил этого монумента и, присмотревшись, понял почему. Монумент был посвящен Веллингтону и его собратьям по оружию, а сделан был из расплавленного металла от пушек, участвовавших в битве при Ватерлоо.
Что-то шевельнулось в душе Гарета, нечто вроде гордости за свою страну и за свой полк, который так храбро сражался против Наполеона.
Постояв перед памятником, Гарет наконец вошел в Гайд-парк, и на него тотчас же нахлынули воспоминания об их ежедневных прогулках с Софи до его отъезда в Бельгию. Тогда он запретил ей ехать вместе с ним, хотя многие офицерские жены отправлялись с мужьями в Европу. Но Гарет велел жене оставаться дома, в безопасности. Ведь Софи вполне была способна ринуться в гущу сражения, если бы узнала, что муж попал в беду, так что он предпочел не рисковать.
Она согласилась остаться, и он даже сейчас был этому рад. Но согласится ли она столь же покорно выполнять его требования и сейчас?
Нет, ни за что. Его жена изменилась, повзрослела, стала более независимой… и непокорной.
Софи рассказывала, что, после того как он пропал без вести, Тристан просил ее остаться в Англии, а сам решил ехать на континент, чтобы искать его, Гарета. Она вроде бы согласилась, но, оправившись после родов, присоединилась к Тристану. Невероятно, но они так и не нашли его, хотя он все это время находился прямо у них под носом. И все выглядело так, будто кто-то намеренно его прятал.
Гарет шагал по дорожке вдоль Серпентайна, опираясь на трость как истинный джентльмен, хотя все еще был не в своей тарелке. Если люди и узнавали его, то старались не приближаться, вероятно, опасаясь, что он откусит им головы. Ведь он настоящее чудовище!
Сейчас в парке было многолюдно, так как день выдался прекрасный. Похоже, здесь готовилось какое-то празднество, потому что причалы, расставленные с определенными интервалами, были украшены флагами, а на воде покачивались лодки.
Не увидев детей, Гарет углубился в парк. Дорожка оказалась извилистой, и за следующим поворотом она превратилась в узкую тропинку, ведущую в небольшую рощицу. Стоявшие неподалеку женщины – вульгарно одетые, в оранжевом и пунцовом, в платьях с огромными вырезами, из которых едва не вываливались груди, – улыбались ему.
Но Гарет отнюдь не был наивен, он прекрасно помнил, что женщины подобного рода любили в поисках клиентов прогуливаться по уединенным дорожкам Гайд-парка.
Чуть покраснев, герцог коротко поклонился и проговорил:
– Добрый день, леди. Я всего лишь проходил мимо, так что прошу меня простить.
Гарет уже повернулся, чтобы уйти, но одна из женщин схватила его за руку. Он с презрением глянул на нее, надеясь отпугнуть своим аристократизмом. Но увы, в этом ему было далеко до Тристана.
– Что с вами, джент? Вы ведь еще не видели, что мы можем предложить, – сказала «леди».
– Я не интересуюсь тем, что вы можете предложить. – Гарет вздохнул. – Просто зашел не туда.
Дама, поменьше ростом, но потолще, жеманно захихикала, прикрывая рот рукой.
– Какой красавчик! – воскликнула она. И тут же сочувственно добавила: – Только где же вы получили такой жуткий шрам?..
Гарет резко вскинул голову. Какой бархатный голос!.. Голос, напомнивший о Жоэль… О, эти вкрадчивые слова, которые она шептала ему на ухо. Слова, которые он впитывал, как теплый мед.
Шлюха провела ладонью по ширинке его брюк.
– О, какой большой джент! – кокетливо пропела она, хлопая глазами.
Гарет резко ударил шлюху по руке.
– Оставь меня в покое, черт побери! – прорычал он.
Женщины тут же разбежались, как испуганные кролики. А Гарет, сняв шляпу, со вздохом взъерошил волосы. Трудно было в чем-то винить этих несчастных потаскушек… а ведь он их до смерти напугал, хотя не стоило этого делать. Проклятие, он просто сорвал на них зло! Господи, как же он презирал себя за влечение к другой женщине, хотя теперь они с Софи наконец-то счастливы, вернее – снова шли по дороге к счастью, но еще не достигли цели. Она улыбалась и ласкала его, стараясь скрыть свою грусть, но все же в ее глазах часто появлялось какое-то мечтательное выражение, и он знал, что в такие моменты она думала о Тристане.
