Джессика Соренсен - Одиночество Калли и Кайдена
Сказав ему правду, я вновь обрела свободу и полную власть над своей жизнью. Надеюсь, теперь навсегда.
Кайден не дал мне уйти. Когда я села на кровати, он поднялся вместе со мной, перегнулся через меня и поднял с пола лифчик. Я просовываю под бретели трясущиеся руки, а потом завожу их за спину, чтобы застегнуть крючки. Кайден берет мою рубашку, встряхивает ее и надевает мне на голову. Я поднимаю руки, и он натягивает на меня рубашку.
– Как ты собираешься провести остаток дня? – спрашивает он и смотрит в окно. – Или, скорее, ночи?
– Наверное, пойду к себе и возьмусь за домашнее задание. – Я натягиваю рубашку на живот и вытаскиваю из-под воротника волосы. – Мне нужно много чего написать.
– Через пару дней праздники.
– Знаю, но я пропустила много занятий, когда… избегала встречи с тобой.
– Хочешь, чтобы я тебя проводил? – Кайден достает из комода красную рубашку и надевает через голову, потом поправляет волосы.
– Если ты не против, – отвечаю я и чувствую себя виноватой.
Опять я вынуждаю его что-то делать для меня. Хватило бы с него на сегодня.
– Я провожу тебя. – На губах Кайдена появляется легкая улыбка.
Мы выходим вместе. Чувствую себя как-то странно, особенно когда Кайден берет меня за руку. В отдалении светятся окна моего общежития. Скорей бы туда добраться.
– Ты поедешь домой на День благодарения? – спрашивает Кайден.
Мы идем по сырой траве, нагнув головы, вступаем под деревья и снова попадаем под дождь – с веток на нас падают крупные капли.
– Я не планировала, но может быть. – Я пожимаю плечами. – Родители собирались лететь во Флориду на День благодарения, но сегодня я получила от мамы сообщение, что они останутся дома и я должна приехать туда.
– Ты можешь поехать со мной и Люком, – предлагает Кайден. Прыгая через лужи, переходим улицу. – Мы вернемся сюда через несколько дней.
Есть много причин, по которым мне не хочется ехать домой. Например, там может оказаться парень, который разрушил мою жизнь.
– Я подумаю и дам тебе знать.
– Будет весело, – говорит Кайден и криво усмехается. – Пойдем вместе гулять – ты, я и Люк, мы тебе покажем, как развлекались когда-то.
– Может быть. – Я натянуто улыбаюсь, потому что его слова напоминают мне о ненавистной жизни дома.
Кайден облизывает губы. Кажется, он хочет меня поцеловать. Хотя я и сама не прочь, все же опасаюсь: вдруг он собрался сделать это из жалости. Берусь за ручку входной двери. Мы уже дошли до моей общаги.
– Спасибо, что проводил.
Я вытаскиваю пальцы из его ладони и торопливым шагом иду по коридору. Кайден снова меня не понял. Проходя мимо уборной, стараюсь даже не смотреть в ту сторону, но кончается тем, что я возвращаюсь к заветной двери.
Извергнув из себя все без остатка, я снова могу дышать.
Кайден
Не переставая, я думаю о том, что случилось с Калли. Она, наверное, считала, что ее признание испугает меня, но эффект оказался обратным. Мне только сильнее захотелось быть с ней и защищать ее. Для меня самого этого никто никогда не делал. Я постараюсь, чтобы впредь ничего плохого с ней не происходило.
Праздники приближаются, и я готовлюсь ехать домой. Честно говоря, мне туда не хочется, но куда еще податься? У меня никого больше нет, кроме мамы и отца, какими бы говнюками они ни были. Мама почти умоляла меня приехать, говорила, что дома будет гостить Тайлер, а я не видел его уже много лет. Интересно, как он сейчас выглядит, после стольких лет пьянства.
Последние несколько дней мы с Калли провели вместе, но только как друзья: смотрели фильмы и разговаривали. Не потому, что мне так хотелось. Просто я не знаю, что предпринять и как продвинуться дальше.
Только что закончилась последняя перед отъездом домой лекция. Я возвращаюсь в общежитие и вдруг замечаю Калли – она бредет между деревьями, читая книгу. На ней серая рубашка с длинным рукавом и черные джинсы, волосы рассыпаны по плечам.
– Что-нибудь интересное? – спрашиваю я, останавливаясь перед ней.
– Привет. – Калли вскидывает голову и захлопывает книгу, оказывается, это ее дневник. – Что ты делаешь?
– Знаешь, когда-нибудь ты дашь мне прочитать несколько страниц из того, что там пишешь. – Я смотрю на дневник и приподнимаю бровь.
– Ни за что. – Она быстро качает головой, прижимает дневник к груди и сильно краснеет.
От такой реакции мне только сильнее хочется прочитать ее записи.
Мы вместе идем по траве, не особенно выбирая направление, просто чтобы выйти на тротуар.
– Ты уже решила, едешь домой или нет? – спрашиваю я и засовываю руки в карманы. – Мне очень хочется, чтобы ты поехала.
– Того же хочет мама, но я не знаю… – Калли хмурится. – Я не большой фанат этого дома. Он напоминает мне слишком о многом.
– Мой мне тоже. Вот нам и нужно ехать вместе. Мы можем встречаться и гулять каждый день. У Люка дома тоже не все гладко, так что, я уверен, он отвезет нас куда угодно.
– Ладно, я об этом подумаю. – Калли смотрит на меня из-под ресниц, взгляд скептический.
– Ты как-то прохладно настроена.
– Просто… трудно поверить, что ты, Люк и я – мы втроем будем гулять вместе.
– А почему бы и нет?
– Потому что раньше такого никогда не случалось. – Она пожимает плечами, ноги шлепают по грязи на краю газона. – Мы были знакомы много лет, но общаться стали, только оказавшись здесь, вдали от Афтона.
– Ты думаешь, я брошу тебя, когда мы приедем домой? – Я забегаю вперед Калли, и она едва не врезается в меня.
– Это неизбежно. – Калли снова приподнимает плечи и смотрит в землю. – Там будет много знакомых, а кое-кто из тех, с кем ты общался, меня не любит.
– Это ты о Дейзи? – Я беру Калли за подбородок, поднимаю ее голову и заглядываю в печальные голубые глаза.
– О Дейзи, ее приятелях и всех тех, с кем мы ходили в школу, – грустно говорит Калли. – Но не в этом дело. Мне просто не хочется ехать домой.
Она проводит карточкой по замку, и я открываю дверь общежития. Теплый воздух заключает нас в объятия, и мы идем по пустому коридору.
– И что ты будешь делать? Останешься здесь одна?
– Я большая девочка, – говорит Калли. Мы заходим в лифт, и она качает головой, видя, что я начинаю улыбаться. – Не в буквальном смысле.
Лифт едет наверх, я стою молча – придумываю способ, как уговорить Калли поехать со мной. Вот мы уже у двери в ее комнату. Я начинаю паниковать. От мысли, что она останется здесь одна, у меня разрывается сердце.
