Нора Робертс - Приговоренные к безумию
– Я дам вам знать. Вы можете во второй половине дня отпустить Макнаба на пару часов?
– Да, сэр, если это необходимо.
– Тогда я использую его для интервью с Ферст. Это послужит ответом на утреннее заявление «Искателей Чистоты».
– Сэр, для Макнаба это будет нелегко. Выставить его на всеобщее обозрение после того, что он вытерпел, да еще в день похорон Хэллоуэя…
– Это называется компромиссом, лейтенант. – Мягкий голос Уитни подействовал на разгоряченную Еву, как ледяной душ. – Сила и власть всегда требуют компромисса. Вы сомневаетесь, что Макнаб с этим справится? Или опасаетесь, что он неблагоприятно выскажется о Хэллоуэе?
– Нет, сэр.
– Значит, вам не нравится, что его используют, как символ? – Они уже подошли к входу в Главное управление. – Но он и есть символ. И вы тоже, лейтенант.
Войдя внутрь, майор окинул взглядом обширный вестибюль с многочисленными компьютерными центрами и локаторными картами, по которым определяли местонахождение полицейских, жертв и преступников.
– Появление на экране Макнаба продемонстрирует, кто именно отстаивает закон и порядок, – снова заговорил он. – Нам ведь мало закрыть дело. Нужно добиться обвинительного приговора террористам, несмотря на все их маневры. Ищите ваши нити, лейтенант. И убедитесь, что они достаточно надежны, если хотите призвать к ответу отца погибшего подростка.
* * *Для начала Ева решила написать рапорт о своей утренней деятельности. Но, войдя в кабинет, она обнаружила сидящего за ее столом Дона Уэбстера.
– Что я вижу? Крыса из БВД на моем стуле! Как же я потом буду на нем сидеть?
– Закрой дверь, Даллас.
– Мне нужно написать рапорт и идти по делам.
Уэбстер встал и закрыл дверь сам.
– Это не займет много времени. Но я должен запротоколировать этот разговор.
– Какой разговор, и почему его надо протоколировать?
– Речь идет о твоем доступе к данным в опечатанных файлах. Подумай, пока я не включил запись, – предупредил Уэбстер, прежде чем Ева успела заговорить.
– Мне не о чем думать. Включай, и покончим с этим. Мне нужно раскрыть несколько убийств, пока ты копаешься в грязи.
– Это стандартная оперативная процедура. Ты должна была знать, что она неизбежна.
– Честно говоря, я об этом не думала. – Позднее Ева отругала себя за это. – Моя голова была занята другим.
– Садись.
– Садиться я не обязана.
– О'кей. – Он включил запись. – Лейтенант Доналд Уэбстер из Бюро внутрислужебных дел допрашивает лейтенанта Еву Даллас из отдела убийств относительно Доналда и Сильвии Дьюкс и их покойного несовершеннолетнего сына Девина. Лейтенант Даллас, вы желаете, чтобы при этом разговоре присутствовал ваш представитель из департамента или какой-нибудь юрист?
– Нет.
– Вы посещали в вашем официальном качестве дом Доналда и Сильвии Дьюкс сегодня около девяти утра?
– Да.
Он поднял брови, но являлось ли это осуждением или одобрением ее односложных ответов, Ева не поняла.
– Вы были осведомлены о том, что данные, которые касаются определенных инцидентов, связанных с Девином Дьюксом, находятся в запечатанных файлах?
Ева и глазом не моргнула.
– Меня информировал об этом мистер Дьюкс у него дома сегодня утром.
– А ранее вам не было известно, что эти данные засекречены?
– Я сама пришла к такому выводу.
– Каким образом?
– Поскольку я не смогла открыть вышеупомянутые файлы, ища информацию в процессе моего расследования.
Уэбстер посмотрел ей прямо в глаза.
– Тогда как же вы приобрели информацию о Девине Дьюксе?
– От постороннего источника.
– От какого именно?
– Я не обязана называть вам источник, использованный для приоритетного расследования. Эта информация защищена статьей 86-Б кодекса департамента.
– Значит, вы отказываетесь назвать ваш источник? – Уэбстер говорил все тем же монотонным голосом.
– Да. Это подвергло бы риску и источник, и мое расследование»
– Лейтенант Даллас, вы использовали оборудование департамента или вашего источника, чтобы обеспечить доступ к опечатанным файлам?
– Нет.
– Вы взломали файлы Девина Дьюкса?
– Нет.
– Вы приказывали кому-либо из сотрудников департамента сделать это?
– Нет.
– Вы обращались к какому-либо другому лицу с требованием сломать судебные печати на этих файлах, прибегая к подкупу, угрозам или принуждению?
– Нет.
– Согласитесь ли вы, если возникнет необходимость, подвергнуться тестированию по этому поводу?
– Добровольно – нет, а в случае приказа начальства – да.
– Благодарю вас за сотрудничество, лейтенант. Разговор окончен. Запись выключена.
– Ты доволен?
– Пока да. Может, угостишь меня кофе?
Ева молча указала пальцем на термос, и Уэбстер налил себе чашку.
– Если дело дойдет до суда, тестирования тебе не избежать. Ты сможешь его выдержать?
– Допрос окончен, Уэбстер. Мне надо работать.
– Слушай, я с трудом добился разрешения на этот разговор, чтобы помочь тебе. БВД официально не занимается такими делами. Это попахивает прикрытием, а это никому из нас не нужно.
Во время допроса Ева сдерживала гнев, но теперь она выплеснула его наружу.
– Если говорить о прикрытии, Уэбстер, то «Искатели Чистоты» прячут файлы под официальными печатями, чтобы препятствовать расследованию. Они используют юридические уловки, чтобы как можно дольше держать их засекреченными. Я подобралась к ним слишком близко, и им это не по нутру.
– Ты подозреваешь кого-то из копов? Черт возьми, неужели так трудно поверить, что в данном случае я на твоей стороне?
Он изо всех сил пнул ногой ее стол. Такие жесты Ева понимала и уважала.
– Я все равно не стану стучать на копов в БВД. По крайней мере, пока не буду уверена. Зато если я точно узнаю, кто из них в этом замешан, то приволоку его к вам на спине. Но не раньше.
Уэбстер потягивал кофе. Ева понимала, что это помогает ему успокоиться.
– Если бы ты назвала имена, я мог бы заняться ими неофициально.
Ева внимательно посмотрела на Уэбстера. Пожалуй, в этом на него можно положиться.
– Я тебе верю и благодарю тебя за предложение. Но я должна сначала проверить кое-что сама. Если я окажусь в тупике и решу, что ты в состоянии мне помочь, то обращусь к тебе. Ты уже разобрался с Трухартом?
– Да, он может приступать к своим обязанностям. Парень не заслужил, чтобы его пропускали через эту мясорубку.
– Ты это понял, только когда он выбрался из мясорубки с другой стороны, – усмехнулась Ева. – Ладно, Уэбстер! Я должна работать.
Он направился к двери, но на пороге обернулся.
