Нора Робертс - Сердце океана
Один из крепко закрытых глаз Найджела приоткрылся.
— То есть ты со мной делишься?
— Потом напомни, что я должен тебя поколотить, а сейчас встань, оденься и постарайся выглядеть прилично.
— Никто не выглядит прилично в… Господи, в половине седьмого утра!
— Найджел, у меня действительно нет времени. — Тревор развернулся и вышел из спальни. — Пять минут.
— Хотя бы свари чертов кофе! — крикнул Найджел.
— Я больше варить кофе не буду, — твердо заявила Дарси, когда Тревор спустился в прихожую. Всю дорогу она возражала, не умолкая, а сейчас сложила руки на груди и смерила Тревора непреклонным взглядом.
— Ради бога! — Он схватил ее за руку и поволок к кухне. — Хочешь чаю?
— Ты не заткнешь мне рот чашкой паршивого чая. Ты даже не дал мне времени подкрасить губы.
— Тебе это ни к чему.
— Боже мой, только мужчина может сморозить такую глупость и считать ее комплиментом, — прошипела Дарси.
Тревор поставил на плиту чайник, повернулся к Дарси и размеренно, словно пытаясь вбить свою мысль в ее упрямую голову, произнес:
— Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. А я видел много красивых женщин.
Дарси фыркнула и плюхнулась за стол.
— Лесть тебе не поможет.
Удивив и себя, и ее, Тревор подошел к ней, обхватил ладонями ее голову и повернул к себе.
— Когда я смотрю на тебя, у меня перехватывает дыхание. Дарси, это не лесть, а жестокая реальность.
Ее бедное сердце затрепетало, и она ничего не смогла с собой поделать.
— Тревор, — прошептала она, притягивая его к себе, прижимаясь губами к его губам.
Словно молния пронзила ее. Любовь, и страсть, и еще не высказанные желания. На одно краткое мгновение она почувствовала ответную дрожь, и мир вокруг взорвался.
Дарси могла бы поклясться, что услышала музыку. Романтичные переливы арфы, победную песню труб, грохот барабанов. И ее полустон-полувздох, всего одна нота, прозвучавшая неземной мелодией.
— Простите, что прерываю, — сухо произнес Найджел от дверей. — Но ты приказал мне поспешить.
Свет заколебался, померк. Все еще обнимая ладонями ее лицо и глядя ей в глаза, Тревор отстранился и отошел. И музыка смолкла.
— Да. — Что-то неуловимое, ускользающее металось в его голове, в его сердце. Он потер грудь и даже через рубашку почувствовал странное тепло диска.
За его спиной засвистел вскипевший чайник, засвистел так отчаянно, словно оплакивал рухнувшие надежды. Тревор быстро выключил газ, еле сдерживая необъяснимый бессмысленный гнев.
— Доброе утро, Дарси. — Найджелу показалось, что воздух трещит от напряжения, но он сохранил вежливое выражение лица. — Позвольте угостить вас кофе, когда он будет готов.
— Спасибо, я уже пила кофе. После того, как меня грубо вытащили из постели.
— Ах! — Пытаясь с честью выйти из затруднительного положения, Найджел сел за стол напротив Дарси. — Если уж на нашего Тревора найдет, никому не поздоровится. Он неумолим, как прилив.
— Да неужели?
— Истинная правда. — Найджел закурил первую за утро сигарету. — Вы просто ловите волну или тонете. Разумеется, это всего лишь один из его способов делать то, что он хочет и когда он хочет.
Дарси повеселела.
— Расскажите побольше.
— Ну, он обычно идет напролом. Обходные пути ищет редко, только если ему выгодно. Кое-кто назвал бы его грубым и, скажу вам по секрету, не сильно ошибся бы. — Найджел умолк, выдохнул сигаретный дым. — Но он любит мамочку.
— Заткнись, Найджел, — приказал Тревор, услышав смех Дарси.
— И не подумаю, пока не получу кофе.
— О! Вы смеете ему перечить?
— Меня он тоже любит. — Найджел бросил на возившегося у плиты Тревора пламенный взгляд. — Как меня не любить?
— Мне самой вы нравитесь все больше и больше. Что еще я должна знать об этом безжалостном парне, который любит свою мамочку?
— У него острый ум, преданное, но непокорное сердце. Он щедрый, но никому не позволяет этим злоупотреблять. Он восхищается профессионализмом, честностью, творческими способностями. И знаменит своим трепетным отношением к дамам.
— Достаточно. — Стараясь не демонстрировать свое раздражение, Тревор поставил перед Найджелом кружку с кофе.
— Ой, но ведь он только что начал, — возразила Дарси. — И тема такая увлекательная.
— У меня есть другая, более интересная для тебя. Найджел возглавляет лондонский филиал «Кельтской музыки». Как бы он ни раздражал меня на личном уровне, его профессионализм безупречен.
— Истинная правда, — подтвердил Найджел, осторожно пробуя кофе.
— Вчера в пабе ты слышал, как поет Дарси. Без микрофонов, фильтров, аранжировки, репетиций. В самой естественной обстановке. Твое впечатление?
— Она очень хороша.
— Найджел, мы сейчас не ведем переговоры, не выторговываем выгодные условия. Скажи честно, что ты подумал, когда ее услышал.
— Ладно. Видите ли, Дарси, в моей профессии один раз в жизни натыкаешься на бриллиант, нет, в вашем случае на сапфир, поскольку он больше подходит к вашим глазам. Редкая драгоценность. Вот что я услышал вчера в «Пабе Галлахеров». И я хотел бы вставить этот драгоценный камень в достойную оправу.
— Объясни ей подробнее, что такое твоя оправа, а мне пора на стройку. Я и так уже опоздал. — Тревор схватил ключи от машины с рабочего стола, куда накануне бросил их Найджел. — Дарси, машину я оставляю тебе.
Она тупо уставилась на ключи.
— Спасибо, но я пройдусь пешком. Прочищу мозги.
— Как хочешь. — Тревор наклонился, положил руки ей на плечи. — Мне пора.
— Иди, не беспокойся. Загляни на ланч в паб, раз уж ты так плохо позавтракал.
— Если будет время. — Он поцеловал ее в макушку, повернулся к Найджелу: — И ты потом приходи на стройку. Прогулка только пользу принесет твоим городским изнеженным ножкам.
— Спасибо за приглашение. — Когда Тревор вышел, Найджел поднялся, чтобы подлить себе кофе. — Дарси, вы точно не хотите кофе?
— Нет. Спасибо.
Найджел вернулся за стол, улыбнулся:
— Итак…
Дарси протянула руку, останавливая его.
— Извините. У меня вопрос. Вы сказали бы то, что сказали пару минут назад, если бы я не спала с Тревором? Только честно. Поверьте, я ему ничего не скажу, но правда для мне очень важна.
— Хорошо. Правда так правда. Мне было бы гораздо легче и спокойнее сказать вам то, что я сказал пару минут назад, если бы вы не спали с Тревором.
— Я бы тоже это предпочла, но мы имеем то, что имеем. Надеюсь, и вы мне поверите, если я скажу, что сплю с Тревором не ради выгодного контракта.
