Карен Монинг - Тайна рукописи
Это было так непохоже на меня. Я однолюбка. И даже в самых смелых фантазиях я представляла старый добрый традиционный секс, а не групповое порно. Однако красочное, яркое видение симпатичного парня с возможными братьями было настолько детальным, что я даже зашаталась от его грубого эротизма. Я резко помотала головой, напомнив себе, зачем я сюда явилась: за ОС, а не за многочисленными оргазмами.
Я почти утратила надежду увидеть что-нибудь интересное, когда мой взгляд зацепился за клочок розового шелка и кружев, который лежал слева от меня. До него было всего лишь несколько шагов, и лежал этот комочек именно на том месте, по которому я только что прошла.
Я подумала о том, как мило этот комочек выглядит, и подошла поближе, выяснить, что же это такое.
Мои щеки вспыхнули. Конечно, он показался мне милым.
Комочек оказался моими трусиками.
Я подхватила их с пола и быстро провела инвентаризацию.
Юбка на месте. Топ на месте. Лифчик на месте, хорошо. Спасибо тебе, Господи. Если не обращать внимания на сквозняк и мурашки на голой попе, и почти болезненное возбуждение, со мной все было в порядке. Но я, ни с того ни с сего, стянула с себя трусики, для чего нужно было приподнять юбку, перешагнула через них и пошла дальше, даже не заметив этого! Если бы я чуть меньше любила розовый цвет, если бы я не была поведена на модных вещах, я могла бы слепо продолжать путь, занятая своими сексуально озабоченными мыслями, до тех пор пока не оставила бы на полу музея всю свою одежду. Однако мне повезло, боковым зрением я заметила на полу деталь проявления моего собственного хорошего вкуса в одежде. Я не знала, радоваться мне по поводу своего острого зрения или сгореть от стыда.
– Где ты? – крикнула я, надевая трусики и одергивая юбку на бедрах. Я стояла посреди огромного зала, который был заполнен людьми, изучающими выставку разнообразных сокровищ, но никто из них даже не взглянул в мою сторону. Я не сомневалась в том, кто (или что) повлиял на меня подобным образом, усилив до безобразия сексуальное влечение и заставив неосознанно раздеваться.
Эльф был где-то рядом, пытался зачаровать меня, и это было одно из тех Существ, которые пользуются сексом для убийства. Я решила, что это В'лейн, поскольку сама мысль о том, что таких пугающе красивых, ослепляющих сознание и воздействующих на либидо тварей может быть много, казалась мне просто невыносимой.
Где-то сзади я услышала смех, раскатившийся по залу, словно гладкие, круглые, холодные жемчужины, медленно скользящие по моему клитору, и внезапно провалилась в бездонную пропасть, наполненную мучительной жаждой секса. Мои ноги дрожали, трусики снова оказались на полу, между ногами было влажно, и я точно знала, что если не займусь сексом здесь и сейчас, то наверняка умру. Легкий стук привлек мое внимание, и я увидела свой жемчужный браслет на полу, рядом с трусиками. Я не могла понять, его ли прикосновение я только что ощущала между ног, или это были эльфийские чары.
– В'лейн, – прошептала я, чувствуя, что губы набухли и пульсируют, точно так же, как и грудь. Мое тело изменялось, готовясь принять своего Хозяина, становилось мягким и мокрым, податливым и жаждущим.
– Ложись на пол, человек, – услышала я.
– Да я скорее умру! – прорычала я.
Он снова рассмеялся, отчего мои соски словно вспыхнули огнем.
– Не сейчас, ши-видящая, но однажды ты будешь умолять о смерти.
Злость. Вот оно. Меня спасала злость. Злость и еще какое-то слово на букву «А». Но какое, какое это было слово? Что спасало меня раньше? Что это была за отчаянная, болезненная мысль, от которой у меня внутри все покрывалось льдом и я сама чувствовала себя Смертью?
– Арбуз, – пробормотала я. Нет, это не то слово. Артефакт? Адам? Аритмия? Что-то связанное с принуждением?
А разве меня не принуждают? Принуждают заняться сексом здесь и сейчас. И кто я такая, чтобы возражать?
Я опустилась на холодный мраморный пол музея и стянула юбку с бедер, обнажаясь, предлагая: вот она я. Возьми меня.
– На все четыре, – сказал он из-за моей спины и вновь рассмеялся, а я опять почувствовала, как прохладные жемчужины скользят у меня между ног, по напряженному бутону клитора и дальше, медленно раздвигая мою сочащуюся жидкостью плоть. Я упала на четвереньки, опираясь на руки и колени; прогнула спину, подняла бедра и издала какой-то нечеловеческий звук.
Я сходила с ума. Я это чувствовала, и до сих пор не знала, В'лейн стоит позади меня или какой-то другой эльф собирается медленно затрахать меня до смерти. Потом на мои бедра опустились чьи-то руки, он располагал меня поудобнее, а я забыла, что я Нуль, забыла, что мои ладони могут заморозить его, забыла, что неподалеку от меня, в сумочке, лежит копье, способное его убить, забыла, что у меня когда-то была сестра, которая погибла в Дублине...
Алина! Слово слетело с моих губ с такой отчаянной горячностью, что вместе с ним веером разлетелись капельки слюны.
Я вырвалась, обернулась и обеими ладонями ударила В'лейна в грудь.
– Ты, свинья!
Я отползла от него, голым задом по холодному полу, потом боком, словно краб, рванулась туда, где в нескольких метрах от меня осталась моя сумочка, одежда и обувь.
К тому времени, когда я достигла маленькой кучки своих вещей, он уже сбросил оцепенение. Бэрронс был прав: чем выше каста, тем более могущественны эльфы. Выяснилось, что элиту эльфов я могу заморозить всего на несколько мгновений. Этого было недостаточно. Более чем недостаточно.
– Мы не свиньи, – холодно произнес он, поднимаясь. – Это вы, люди, являетесь животными.
– Ага. А ты, судя по всему, склонен к зоофилии.
– Ты хотела этого и до сих пор хочешь, – спокойно сказал В'лейн. – Твое тело жаждет меня, человек. Ты хочешь отдаться мне. Ты хочешь оказаться на коленях.
Самое страшное – он был прав. Я хотела. Даже сейчас моя спина вздрагивала от желания, я выгибалась, словно кошка в течке, и каждое мое движение было плавным, волнующим. Я была одним большим куском неудержимого желания. Внутри меня поселилась безумная нимфоманка, которой было наплевать на то, сколько оргазмов приведут к смерти. Я дрожащими руками схватила сумочку.
– Не подходи ко мне, – предупредила я.
Судя по выражению его лица, В'лейн и не торопился ко мне приближаться. На его лице застыло отвращение, словно он не мог смириться с тем, что жалкое человеческое существо посмело в чем-то не покориться его сияющей власти.
– Зачем ты пришла сюда? Что из принадлежащего нам находится здесь, ши-видящая? – спросил он.
Я расстегнула сумочку, развернула комковатую фольгу и положила руку на копье, но не стала пока что его доставать. Я хотела воспользоваться эффектом неожиданности.
