Елена Арсеньева - Академия обольщения
И она заболела бы, если бы не отказалась с ним спать! Правильно, значит, поступила.
Ну, конечно, выдохнув и порадовавшись, что здорова, она все выложила мужу. Мол, все понятно, какие у него сверхурочные, если такие «премиальные» принес в дом, в супружескую постель!
А он только плечами пожал:
– Да какая у нас с тобой супружеская постель, ты что? Я уж и забыл, где у тебя что. Но, знаешь, я даже рад, что ты нашла лекарство. Дурак я был, что хотел от тебя скрыть. Жалел, что ли… А теперь, раз ты знаешь, скажу правду: я хочу с тобой разойтись. Не могу так жить, чтобы из постели в постель прыгать. В одном месте ночевать, в другом койку давить. Я хочу по-честному, чтобы как у порядочных людей было: где семья, там и секс. И чтобы дети…
– Ты что, на своей трихомонаде жениться решил?! – заорала она в ужасе.
– Да нет, – усмехнулся супруг. – Есть одна – тощенькая такая блондиночка, без слез не взглянешь, но что в постели вытворяет! Вот бы женушкам у нее поучиться… Небось не бегали бы тогда от них мужики-то! Ну, она, конечно, только для сексу. А я, когда вылечусь, найду себе нормальную женщину, чтоб не отпихивала меня, как заразного…
– Ты и есть заразный! – крикнула она вне себя.
А муж только посмотрел печально и спросил:
– Ты помнишь почему?
Как будто она была виновата в том, что он кобель, козел, потаскун!
Потом они развелись, конечно. И он делал вид, что она, только она во всем виновата.
Кстати, она нашла ту блондиночку. Вот уж правда что, без слез не взглянешь! А ведь шла с каким-то приличным дядькой! Ну, она не выдержала да и заорала:
– Блядь заразная!
Полегчало на душе, когда увидела, что дядька испугался…
А своего мужа она с тех пор не видела, даже не знала ничего о нем. Ходили слухи, будто он женился, родил там кого-то, только она не сомневалась: он все равно бегает на сторону. Такая у них у всех, у мужиков, натура!
Она жила с тех пор одна. Одной неплохо, только обидно: все знали, что у нее был муж, да ушел. Интересно, почему все всегда думают, что не жены бросают мужей, а мужья жен? Вот и о ней думали, что ее бросили… А те, кого не бросили, смотрели на нее свысока.
Ох, как она ненавидела их с тех пор! Всех! И мужей-кобелей. И девок, к которым они бегали. И жен, которые корчили из себя невесть что, хотя мужики тащили им в постель и заразу, и позор. Она бы им… если бы могла… Она бы им показала…
Как все это накатило сейчас, пока она слушала толстуху на остановке! Какой болью ударило!
Посмотрела за угол, где уже давно скрылась та девушка в черном, тоже тощенькая блондиночка, и спросила у толстухи:
– Вы где живете-то?
Та показала очень охотно. Глаза у нее были хитрые-хитрые, будто она все понимала, все видела и знала. Как будто знала, почему эта долговязая спрашивает и что она собирается делать…
Она потом вокруг того дома, который рядом с ее работой оказался, ходила. Наконец обнаружила, что подъезд блондиночки ну просто напротив окон ее рабочего кабинета расположен. Она одна сидела в кабинете – все-таки кассир крупной фирмы. На окнах, конечно, решетки и жалюзи, но сквозь них изнутри все на свете видно. И вот она смотрела, наблюдала, запоминала. Машин у подъезда много останавливалось – правду та соседка говорила. Но она выделила для себя три, которые чаще всего приезжали: «Хендэ», «Форд» и «десятку». К сожалению, невозможно было углядеть, кто на машинах приезжает. Пару раз она видела мужчин, но только издалека…
Она записала номера их машин, сфотографировала автомобили около подъезда. Жалела только об одном: парней заснять так и не удалось. Все же она на работе, с нее так просто не убежишь. А потом пошла на поклон к соседу. Тот в паспортном столе работал и за три тысячи номера «простучал», как он сказал (что его слова значили, она не сильно задумывалась). Принес адреса, имена владельцев. Правда, оказалось, что двум мужчинам машины не принадлежат, а находятся в собственности их жен. Наверное, папеньки подарили доченькам на свадебку, те отдали авто мужьям, ну а те на них рассекали по бабам… Так сосед разузнал и на кого выписаны доверенности – еще за две тысячи. Зато теперь она знала мобильные номера всех троих.
Конечно, светиться и подставляться она не собиралась, на мобильники им не звонила – там же номер звонящего определяется. Узнала домашние телефоны. И побеседовала с женами, выбрав то время, когда кобели были у сучки. Думала, что невероятный кайф испытает от звонков, от того, как там, на другом конце провода, будет скручивать глупых молодых баб, которые узнают, что такое – верить мужикам.
Ну, кайф словила, конечно. Но не такой, какого ждала, он как-то быстро прошел. И тогда призадумалась.
Какого черта? Ради чего она это сделала? Ради морального удовлетворения? Да еще пять тысяч рублей потеряла… Ну не дура ли, а? Надо было мужиков шантажировать! Надо было с них деньги стащить! Да побольше!
Она прямо локти себе кусала, что такой глупой оказалась. А потом подумала: ну и что? Еще не вечер. Конечно, жены со своими благоверными поссорились, может, даже кого-то из потаскунов из дому выставили. Но бабы – народ жалостливый. Уже небось слезы льют, что погорячились, готовы с мужьями помириться… (Она не сомневалась, что все именно так, потому что и сама когда-то слезы лила. Не любила о том времени вспоминать, конечно, но ведь против правды не попрешь!) А кобелины, конечно, уже думают, что их проблемы позади, и опять начинают ездить к Наташке…
Вот тут-то она их и должна прихватить – а ну, ребята… Да парни пуще атомной войны испугаются!
Она позвонила по мобильному телефону блондина (набирала из автомата на главпочтамте) и сказала, что если их троица (была так любезна, что продиктовала ему телефоны его товарищей по несчастью) не желает, чтобы она беспрестанно капала на мозги женам, пусть заплатят. Ей нужно тридцать тысяч рублей. Она всегда реально смотрела на жизнь – все-таки в бухгалтерии работала. Кто вообще реальней смотрит на жизнь, чем финансисты? У них никаких иллюзий нет! Поэтому она выбрала очень разумную сумму. Хотят – пусть скинутся. Не хотят – пусть он один платит, но только житья ни ему, ни другим не будет, пока деньги ей не вручат.
Потом придумала, как получить деньги. Ей предстояло ехать в Москву, в головную фирму, на учебу. И как раз сказали число, на которое надо брать билет. Вот она и назначила им встречу в Москве. В понедельник. На Центральном телеграфе. Парни должны отдать деньги женщине, которая к ним подойдет. И пусть не вздумают что-нибудь устроить! Потому что иначе их женам покоя не видать! А значит, и им.
Все было продумано просто великолепно, великолепно! Она ничем не рисковала. Они ведь не знали ее в лицо. И никак не могли ее вычислить. Никакого мордобоя она не опасалась. Потом позвонила еще раз с теми же предосторожностями – блондинчик сказал, что они согласны.
