Валерия Вербинина - Смерть ей не к лицу
— Анатолий Сергеевич…
— Паша, Паша, — вмешался отец, укоризненно качая головой, — мы же тебе звонили в семь вечера, просили, чтобы ты сворачивал расследование и ехал сюда… Что ты как маленький, ей-богу? Это же лакомый кусок, такое громкое убийство! Раскроешь его, и слава на всю страну! Ты что, всерьез считал, что тебе дадут довести дело до конца?
— Я тут ни при чем, — с неудовольствием сказал Бекасов, косясь на часы и прикидывая, когда он наконец доберется до дома. — Продюсер фильма, который сейчас находится в Москве, оборвал все телефоны, в Главном следственном управлении уже не знают, куда от него деваться… Короче, завтра приезжает из столицы следователь по особо важным делам, он и будет расследовать убийство Тепловой. Сдашь ему все материалы, отчитаешься… ну, сам понимаешь. Ты будешь числиться у него в помощниках, но скажу тебе откровенно: все это брехня. Столичные ребята нас, простых следаков, за людей не считают и к делу за версту подпускать не станут. Еще хорошо, если не станут говорить, что мы вообще делали все не так и только испортили их расследование.
Павел сидел бледный и напряженный, на его скулах перекатывались желваки. Отец поглядел на него и едва заметно покачал головой, словно говоря, что ни к чему так унижаться, раз все уже решено за него.
— Значит, я отстранен? — спросил молодой следователь безжизненным, потухшим голосом.
— Теоретически вроде как нет, но фактически — да, Паша. Я ничего поделать не могу, — повторил Бекасов. — Это было не мое решение, но мне пришлось подчиниться. Ты, конечно, молодец, и я не сомневаюсь, что ты накопал груду материала. Если бы ты еще нашел нож и вычислил убийцу, мы бы могли как-то извернуться и утереть московским пижонам нос, но в нынешних обстоятельствах… — Он горестно покачал своей крупной, красивой головой. В молодости Анатолий Бекасов был не слишком хорош собой, но с годами смотрелся все лучше и лучше, и его темные волосы, элегантно посеребренные сединой, вызывали учащенное сердцебиение у всех без исключения сотрудниц их отделения. — Только не думай, что кто-то станет в чем-то тебя винить. Ты сделал все, что мог, хотя в принципе в такой ситуации можно было вообще ничего не делать…
«Как мило, — в раздражении подумал Павел, — намекать мне, что я мог предвидеть вмешательство столичных следователей и не должен был вообще утруждать себя, чтобы не облегчать им расследование…» Большое спасибо! Вот, оказывается, чего стоят все его усилия, оскорбления, которые он сегодня перенес, и…
— То есть у меня совсем нет времени? — настойчиво спросил он вслух.
Отец тяжело вздохнул, уже не скрываясь.
— Паша, Паша… Не зря же говорят: против лома нет приема…
— Окромя другого лома, — закончил Павел сквозь зубы. Он был расстроен и зол до такой степени, что ему было в высшей степени безразлично, что о нем подумают.
— Нет у нас другого лома, — уже сухо промолвил Бекасов, поднимаясь с места. — Все, Паша, закругляйся. Московский гусь со своей командой прилетает завтра первым же рейсом, мне еще их в аэропорту встречать… Расходимся по домам, товарищи господа.
Глава 26
Ссора
— Короче, Слава добился того, чтобы из Москвы приехали самые лучшие следователи, — сказал Володя. — Уверен, в конце концов убийцей окажется какая-нибудь невменяемая девица из числа тех, которые бегали за Васей…
— Да плевать, кто ее убил, — отмахнулся циничный оператор. — Главное, чтобы от нас отвязались и мы могли нормально продолжить работу.
Ресторанные поминки продолжались недолго: разговор вновь перекинулся на текущие дела. Лариса выпила несколько бокалов вина и куда-то вышла. Когда она вернулась, вид у нее был задумчивый.
— Ты чего? — спросила у нее Зинаида. Сама гримерша уже была сильно навеселе.
Однако актриса не стала признаваться, что ходила на прощание пообщаться со следователем, который внушал ей симпатию. Еще засмеют, а только этого ей не хватало.
— Смотри, Антон к Маринке клеится, — объявила она, указывая на режиссера, который с оживленным лицом сидел возле сценаристки и что-то увлеченно рассказывал ей. — Ну прям парочка.
— Птица облом-минго, — сказала Зинаида, икая. — Ни фига у него не выйдет.
— Почему это? — Лариса сделала вид, что заинтересовалась, хотя ей было совершенно все равно, будет у Марины роман с Антоном или нет.
— Он ей сто раз говорил, какое барахло ее сценарий. Теперь он ее хоть розами закидает, она ему этого не забудет.
Марина, очевидно, тоже почувствовала, что Антон не зря говорит ей комплименты (которые казались ей скучными и пошлыми) и этак многозначительно придерживает ее за локоть. Она ничего не имела против режиссера, но для женщины с таким характером «ничего не имела» — недостаточный повод для того, чтобы пожелать делить с кем-то постель. Улучив удобный момент, она подошла к Васе Королеву.
— Слушай, можно попросить тебя о большом-пребольшом одолжении? Как подозреваемая подозреваемого, — быстро прибавила она.
Вася, не удержавшись, фыркнул.
— Ладно. Чего делать-то?
— Проводи меня до номера, — попросила Марина. — Просто проводи, и все, а то Антон от меня не отвяжется.
Она с некоторой тревогой ожидала, что актер сейчас начнет ломаться и говорить глупости, которые у нее не было настроения выслушивать.
Однако Вася просто сказал: «Ну хорошо», и, поставив недопитый бокал, повел ее к выходу. Антон прервал беседу с Володей и проводил уходящих недовольным взглядом.
— День какой-то дурацкий, — пожаловалась Марина актеру, пока они ехали в лифте. Она выпила больше, чем следовало, и у нее начало ломить виски.
— И не говори, — с легкой иронией ответил Вася.
— Извини, что спрашиваю, но… — Марина почувствовала, что все же должна задать ему этот вопрос. — Правду говорят, что Наташу могла убить твоя бывшая?
— Да не знаю я, — с досадой ответил он. — Мне как-то не верится, что это могла быть она. Не тот Ирка человек.
— А меня многие обвиняли? — не удержалась Марина.
Они стояли уже у двери ее номера, и сценаристка достала свою карточку.
— Ну… — проворчал Вася, машинально переступая порог вслед за спутницей, — разное болтали…
«Так я и знала, что Антон мне соврал», — с удовлетворением подумала Марина.
— Кое-кто вспомнил, что ты все время сидела наверху и запросто могла спуститься на третий этаж… Но я, если честно, не поверил.
— Почему?
Вася потупился и порозовел.
— Тебе это не понравится, — выдавил он из себя.
— Да ладно тебе, скажи! Ну, скажи!
— Просто я подумал… ты только не обижайся… Короче, если бы ты ее убила, она бы не отделалась одним ударом.
