Нора Робертс - Любовь Лилы
И задохнулась, когда лезвие укололо кожу.
— Я покажу. Покажу, где они.
Надо увести его как можно дальше от Макса. Тот снова позвал ее, и расстройство в его голосе вызвало слезы.
— Туда, вниз.
Лила импульсивно махнула рукой и позволила Хокинсу тащить себя по дорожке, пока голос Макса не затих. Сад сменился камнями, запахи и звуки океана становились все более сильными.
— Там.
Преступник волок ее по неровной земле, и она споткнулась. Совсем рядом склон плавно перетекал в горный хребет. А ниже, вызывая головокружение, громоздились зубчатые обломки скалы и бушующее море.
Когда сверкнула первая вспышка молнии, Лила затряслась и безнадежно оглянулась через плечо. Она и не заметила, что усилился ветер. Тучи по-прежнему закрывали луну и душили свет.
«Достаточно ли мы далеко? — гадала она. — Макс бросил поиски и вернулся в дом? Хотя бы он в безопасности».
— Только попробуй надуть меня…
— Ни в коем случае. Они здесь.
Лила снова споткнулась о нагромождение булыжников и тяжело упала.
— В земле. В коробке под камнями.
Может, удастся медленно отодвинуться, внушала себе Лила, хотя все инстинкты призывали бежать. Грабитель отвлечется, она незаметно отползет, потом вскочит и со всех ног помчится к особняку. Хокинс схватил подол юбки с такой силой, что ткань порвалась.
— Одно неверное движение, и сдохнешь.
Его глаза дико блестели, когда он нагнулся к ней.
— Если не найду коробку, убью тебя.
И тут вздернул голову, словно учуявший опасность волк. Из темноты с непристойными ругательствами вылетел Макс.
Лила закричала, увидев зловещее лезвие, сверкнувшее при вспышке молнии. Мужчины повалились возле нее, борясь в грязи и на камнях. Продолжая вопить, Лила запрыгнула на спину Хокинса, пытаясь перехватить нож. Острие вонзилось в землю в дюйме от лица Макса, прежде чем Хокинс сбросил ее.
— Черт побери, беги! — заорал Макс, вцепляясь в мясистое запястье Хокинса обеими руками, и крякнул, когда тот кулаком задел его висок.
Они снова закувыркались, стремительно катясь вниз на горный хребет. Лила послушно побежала, но к ним, неловко съезжая по жиже и осыпая градом гальки борющиеся тела. Ловя ртом воздух, уцепилась за валун. Ее очередной крик разрезал пространство, когда нога Макса зависла над краем пропасти.
Все, что он мог видеть — искаженное лицо над собой. Все, что мог слышать — как Лила повторяет его имя. Потом в глазах замелькали звезды, когда Хокинс ударил его головой о валун. Какое-то мгновение Макс качался между небом и морем. Его рука соскользнула вниз по потному предплечью врага. Сверкнуло лезвие, профессор почувствовал запах крови и уловил триумфальный рык Хокинса.
Но в воздухе ощущалось и что-то еще… сила и мольба, нечто неуловимое, как дуновение ветра, но такое же мощное, как скалы. Макса словно кувалдой ударило. Внезапно пришло осознание, что он сражается не только за себя, но и за Лилу, и за ту жизнь, которую они проведут вместе.
Ни за что не отдаст все это. Последним усилием Квартермейн двинул кулаком в ухмыляющуюся рожу. Кровь хлынула из носа Хокинса, они продолжили борьбу, а нож оказался зажат между противниками.
Лила обеими руками подняла камень, собираясь пустить его в ход, когда мужчины у ее ног полностью изменили положение. Рыдая, она вскарабкалась повыше. Вдали послышались крики и яростный лай. Лила напряженно стискивала свое единственное оружие и молилась, чтобы выпал шанс использовать его.
Вдруг сражение прекратилось, и оба противника затихли. Застонав, Макс отодвинул Хокинса и сумел встать на колени. Все лицо залито грязью и кровью, одежда заляпана. Он слегка потряс головой, проясняя мысли, и взглянул на Лилу. Она стояла, словно ангел мести, с развевающимися волосами и булыжником в руках.
— Он упал на нож, — отрешенно промолвил Макс. — Думаю, Хокинс мертв.
Квартермейн ошарашено уставился на руки, на темные пятна крови убитого им человека. Потом снова взглянул на Лилу:
— Ты не ранена?
— О, Макс. О Боже.
Камень выпал у нее из пальцев, и Лила рухнула возле любимого на колени.
— Все хорошо.
Макс стиснул ее плечо, погладил волосы.
— Все хорошо, — повторил он, хотя смертельно боялся упасть в обморок.
Собака примчалась первой, потом показались остальные, скатываясь вниз в длинных ночных рубашках, халатах и торопливо натянутых джинсах.
— Лила.
Аманда испуганно обшаривала тело сестры в поисках повреждений.
— Ты в порядке? Не ранена?
— Нет.
Зубы начали клацать, несмотря на то, что ночь была душной.
— Нет, а вот он… Макс ранен.
Лила увидела, как Трент присел на корточки, обследуя длинную глубокую отметину на руке Макса.
— Кровь идет.
— Не сильно.
— Порез неглубокий, — сквозь зубы произнес Трент. — Хотя, полагаю, чертовски болезненный.
— Пока нет, — проворчал Макс.
Трент наблюдал за возвращением Слоана от распластанного на горном склоне мужчины. Подойдя к ним, Слоан молча покачал головой.
— Все кончено, — коротко сообщил он.
— Это был Хокинс.
Макс с трудом поднялся на ноги и теперь стоял пошатываясь.
— Он напал на Лилу.
— Обсудим это позже, — непривычно ломким голосом произнесла Коко и подхватила Макса под неповрежденную руку. — Они оба в шоке. Надо отвести их в особняк.
— Давай, детка. — Слоан нагнулся и подхватил Лилу. — Довезу тебя до дома.
— Я не ранена.
Из колыбели его рук она вертела головой в поисках Макса.
— У него кровотечение. Он нуждается в помощи.
— Мы его починим, — пообещал Слоан, вышагивая поперек лужайки. — Не волнуйся, милая, профессор крепче, чем ты думаешь.
Впереди пылали огнями Башни. Еще один раскат грома прокатился над их пиками, затем затих вдали. Внезапно на террасе второго этажа появилась высокая тонкая фигура с тростью в одной руке и блестящим хромированным револьвером в другой.
— Что, черт возьми, тут творится? — закричала Коллин. — Как, по-вашему, может нормально отдохнуть измученный организм посреди такой кутерьмы?
Коко послала вверх утомленный взгляд:
— Ах, просто успокойтесь и вернитесь в кровать.
Непонятно почему Лила уткнулась в плечо Слоана и начала хохотать.
Всё успокоилось только на рассвете. Приехала и уехала полиция, забрав ужасный груз. Задавались вопросы, звучали ответы… снова вопросы, вновь ответы. Лила, покачиваясь, сутулилась над бренди, и заказала горячую ванну.
Ей не позволили заняться ранами Макса — так даже лучше, признала она. Руки дрожали.
Макс очень быстро пришел в себя после происшествия, размышляла Лила, свернувшись в кресле у окна в комнате на верху башни. Она все еще тряслась, пребывая в шоке, а он уже стоял в гостиной с перевязанной рукой и излагал следователю внятное и короткое описание случившегося. Наверное, профессор тем же тоном читал лекции по одному из своих курсов о влиянии Первой мировой войны на немецкую экономику, подумала она с намеком на улыбку. Лейтенант Кугар явно оценил его точность и ясность.
