Владимир Колычев - Свинцовое ожерелье
Но почему Буллит уже не так молод, как тогда, девятнадцать лет назад? Привидения вроде бы не стареют.
– Вижу, что узнал. Чего молчишь? Или с покойниками не разговариваешь?
– А ты покойник? – спросил Кирилл.
Собственный голос эхом отозвался в ушах. Похоже, бред накрыл его с головой.
– А разве в меня не стреляли? Помнишь, я в машине лежал, а вы деньги у меня смыли?
– Да, лежал. Ты что, моя совесть?
– А она тебя мучает?
– Нет.
– Почему?
– Ты хотел нас убить.
– А вы в ответ решили убить меня?
– Это сделали без нас.
– Кто?
– Не знаю. Но не мы.
– Вы с Климом только деньги забрали?
– Мы про них ничего не знали.
– Но вы их взяли.
– Да, в кейсе оказались деньги.
– Что дальше?
– Ты сам все знаешь, зачем спрашивать?
Буллит молча глянул на громилу с перебитым носом. Тот подошел к Кириллу, выдернул подушку из-под его головы и накрыл ею лицо. А другой бык схватил его за ноги.
Кирилл уже задыхался, когда подушка сместилась на грудь, а в глаза хлынул солнечный свет.
– Папа, это что такое было? – Игорь смотрел на Кирилла, а обращался к Буллиту.
– С крысами только так, – глядя в окно, сквозь зубы процедил тот.
– С какими крысами? О чем ты?
– Кирилл Игнатьевич украл у меня много денег и сам в этом признался.
– Ты решил убить его за это?! – Игорь ошалело смотрел на Буллита.
Тут до Кирилла стало доходить. Он вспомнил разговор с Климом. Тот упоминал, что отец Игоря – не простой человек. Теперь он знал, кто это. Значит, выжил. Он вовсе не покойник. А Кирилл взял и выложил ему все страшную правду на блюдечке.
– Нет, не убить. Просто проучить.
Кирилл молчал, не зная, что сказать. Как ни крути, а они с Климом действительно увели у Буллита деньги. За такие дела отвечают головой.
– Ты выбрал неудачное время. Кирилл Игнатьевич ранен.
– Ничего, я подожду. – Буллит обнял Игоря за плечи и направил к двери.
Парень упирался, напряженно глядя на Кирилла, но все же покинул палату.
– Подождем, – сказал громила, набросил Кириллу на лицо подушку, но душить его не стал и вслед за своим боссом покинул палату.
Есть в жизни вопросы, ответы на которые может дать только время. Один такой ответ Рокотов сейчас получил, как и хотел. Его подозрения подтвердились. Теперь он точно знал, кто увел у него деньги в далеком девяносто шестом году, и даже мог свершить акт возмездия, не отходя от кассы. Но помешал собственный сын.
Теперь он не знал, правильно ли поступил. Игорь видел, как его отец убивает человека. Пусть и не собственной рукой.
– Я понимаю, нельзя брать чужие деньги, но убивать за это… – Игорь пожал плечами, повернул голову и невидяще поглядел на дома, проносящиеся за окном машины.
– Никто никого не убивал.
– Я видел глаза твоего цербера. – Игорь кивнул на телохранителя, который ехал впереди в одной с ними машине.
– Я бы остановил Диму.
– Сейчас не то время, когда можно убивать.
– Именно поэтому я и не позволил. Но Бочарова нужно наказать.
– Да, я понимаю. Брать чужое ни в какие времена нельзя.
– Хорошо, что ты понимаешь.
– Как это было?
– Было. – Рокотов провел рукой по волосам, скрывающим шрам, оставленный пулей.
– Это Бочаров?
– Нет. Мои ребята отбили нападение, но полегли. Некому было спасти деньги, которые были при мне. Бочаров и Ефимцев ехали за мной, хотели меня убить, но просто забрали баксы.
– Они хотели?..
– Да. Чтобы я не убил их. Да, сынок, были такие времена. Не хотелось бы о них вспоминать…
– Значит, Бочаров и Ефимцев воевали против тебя?
– Нет, не воевали. Нашкодили, а потом бегали.
– Но теперь они воюют друг против друга.
– Да. Из-за денег. Которые они у меня увели.
– А мне кажется, что из-за женщины.
– Все равно.
– Ефимцев тоже перед тобой виноват?
– И будет наказан.
– А если они просто вернут тебе деньги?
– Знаешь, сколько за двадцать лет процентов набежало?
– Они могут отдать тебе с процентами.
– А моральный ущерб?
– И с моральным ущербом.
– Ты даже не представляешь, какой это ущерб. Его никакими деньгами не измеришь.
– А если попробовать?
Рокотов кивнул, будто соглашаясь с Игорем. Нельзя говорить с сыном о смерти. Успокоить его надо, чтобы он не забивал себе голову, и отомстить Климу. Начать нужно с него, а потом уже можно взяться за Кирилла. После того как он выздоровеет. Закон не позволяет казнить преступников, не вылечив их перед этим.
Тем более что у Игоря к Бочарову особое отношение. Хотя бы потому, что он сбил его, уже раненного, и доставил в больницу. Похоже, сын чувствует себя в ответе перед ним. Может, потому и подключил отца, чтобы тот разобрался в ситуации, в которой Бочарову угрожала смертельная опасность? Лучше бы парень этого не делал. Тогда Михаил Андреевич не получил бы ответ, который возвращал его в далекое прошлое.
– Не связывался бы ты с этим делом, – невесело сказал Игорь.
– Я не связываюсь. Получу свои деньги, и все.
– Тебе этого мало. Я же вижу.
– Что ты видишь? – Михаил Андреевич усмехнулся и снисходительно глянул на Игоря.
Он очень любил своего сына, но ситуация, когда яйцо пыталось изображать из себя курицу, его смешила.
– И вижу, и знаю. Думаете, что вы взрослые, а ведете себя как драчливая шпана. Козлов каких-то на Бочарова натравили, теперь друг с другом выясняете.
– Друг с другом?
– Да, с Ефимцевым. Не наигрались в крутых?
– Это не игры, сынок.
– Сколько таких игроков полегло! Целые аллеи бандитской славы на кладбищах.
– Я не бандит, сынок, и никогда им не был. У меня есть честь. Добрая слава для меня не пустой звук.
– Вот я и говорю, все не наиграешься. Завязывал бы ты с этим.
Рокотов улыбнулся и с великодушной иронией похлопал Игоря по плечу. Хорошего сына он вырастил. Значит, не зря прожил свою жизнь. Впрочем, умирать он не собирался, поэтому рано подводить итоги.
Костя появился через полчаса после ухода Рокотова. У Кирилла просто не оставалось иного выхода, кроме как просить его о помощи. Более того, теперь он должен был выводить сына из-под удара. Мало того что Клим на него наседал, так еще и Рокотов навис. Буллит постарается отбить свои деньги, а они вложены в акции «Золотоноши», которые принадлежат Косте. Такая вот петрушка.
– Делай что хочешь, сын, но ты должен меня отсюда вытащить, – сказал Кирилл, взяв Костю за руку.
– Из больницы? Ты себя в зеркале видел?
– Мне угрожает опасность.
– А Ефимцев знает, где ты?
– Дело не только в нем. Ты поможешь мне?
Костя кивнул и вышел из палаты. Минут через пятнадцать он вернулся с каталкой, помог Кириллу лечь на нее и укрыл его простыней до подбородка.
