Ро Фоли - Роковая Женщина
– Ты хочешь сказать, что Ева знала о замысле покончить с отчимом, и согласилась помочь Расслину?
Коллинж был сражен.
– Ева однажды была сообщницей Расслина в убийстве Фредерика и покрыла его, – угрюмо заметил О'Тул.
– Только вот один пустячок, – съязвил Поттер. – Ева и не ведала, что на самом деле у Расслина была другая цель. Он снова задумал двойной удар. Обожаемая Ева тоже должна была погибнуть. Что же сегодня Расслин сочинил о своей последней жертве, О'Тул?
– Он заявил, что Ева была как неизлечимая болезнь, как наркотик: познав ее, мужчина уже не мог без нее жить.
– Так вот. Сначала все шло как по маслу. Ева и Расслин уговорили Грантов прийти в театр на репетицию. Но Ева, видно, почуяла неладное. На свою беду влюбленная женщина доверилась Расслину. Она простодушно рассказала адвокату, что накануне, доведенная до исступления проделками отчима, обратилась в полицию за помощью; что полицейские были в театре и рассыпали какое-то специальное вещество в гардеробной. Еве казалось – она обезопасит себя, если Симмонса арестуют. Она не сомневалась: хромой побоится сообщить, что был свидетелем убийства Фредерика. Иначе его осудили бы за сокрытие преступления и шантаж. Расслин был в шоке. Потом он, видно, успокоился, решив, что продумал «шахматную партию» до тонкостей, и победит непременно. Ева заманила Дженет за кулисы, испортив платье, Пит кинулся в бар за углом, купил бутылку скотча, бросил чек на прилавок и выскочил. У него ушло на эти манипуляции три минуты, не больше. Расслин понимал, что его короткое отсутствие в театре не являлось твердым алиби, но он не мог допустить самого страшного – попасть в круг подозреваемых. В театре оставались Касс и Дженет. Пит был почти уверен, что подозрение падет на них. Потом Расслин пробрался в гардеробную театра через пожарный выход, надел старый плащ, чтобы защититься от флуоресцеина, оставив бутылку со скотчем на столе...
– Откуда тебе известны такие подробности?
– Мы нашли круглое пятнышко от донышка на столе за сценой. Затем адвокат дождался, пока Дженет уйдет из гримерной Евы. Он кинулся через пожарный выход на улицу, изображая походку хромого. Дженет побежала за ним.
– Так значит, это Расслина, а вовсе не Симмонса, она пыталась догнать?
– Да, это Пита она ухватила за плащ. Дженет потеряла его след в толпе, на улице. Расслин благополучно вернулся в театр, взял бутылку скотча, сбросил плащ и направился в гримерную Евы. Чтобы задушить возлюбленную и оставить записку, ему потребовалось минуты две, не больше.
– Зачем ему нужна была эта записка?
– Веская улика против Касса, еще один иезуитский прием с целью отвести от себя подозрение. Но тут, словно наваждение, он увидел, как Симмонс наблюдает за ним из окна, выходящего на аллею. Расслин понял, что Берн все видел: как он изображал хромого, как вбегал и убегал; видел, как Дженет мчалась за ним по аллее. Он понял, что попал в западню, и снова из-за вездесущего Симмонса. Хромой же не сразу сообразил, что произошла трагедия. Только на следующее утро, когда Берн прочитал в газетах об убийстве Евы, он позвонил Расслину. Секретарь рассказала нам, что она подслушала их разговор. «Двойные проблемы – двойные деньги», – изрек Симмонс. Расслин был раздавлен. Все летело к черту.
Поттер держался спокойно. Ему не хотелось говорить о смертельной опасности, угрожавшей Дженет.
– Вот на чем он попался – на Симмонсе, гнусном вымогателе и сообщнике, – завершил свою повесть Гирам.
Коллинж изумленно посмотрел на О'Тула и Поттера:
– Так, значит, это именно господин адвокат договорился встретиться с Симмонсом на складе, затем позвонил Дженет Грант и, изменив голос, потребовал денег? – Писателя коробило от изуверской жестокости адвоката.
– Да, он, собственной персоной. Расслин хорошо изучил характер мисс Грант и был уверен, что великодушная Дженет попадется на эту испытанную удочку, – сказал Поттер. – Он знал также, что у Касса есть твердое алиби и полиция будет искать кого-то другого.
– Поттер поразительно точно взял след! – О'Тул гордился своим коллегой. – Мы проверили квартиру Расслина. Оказалось, что этот растленный тип встречался с Евой долгие годы. Тогда становится понятным многое. Загнанный в угол Казанова предпринял еще одну авантюру, чтобы спасти свою драгоценную шкуру. Решил сделать предложение Дженет, но, как оказалось, у девушки были совсем иные замыслы, связанные с ее будущим.
О'Тул не удержался и выразительно посмотрел на Поттера. Приятель упрямо отмалчивался, и лейтенант сменил тему.
– Ну а потом в доме Грантов появился я, – промолвил О'Тул, – и сообщил, что мы освобождаем Касса Гранта. Так что Расслину предстояло действовать быстро. Он дождался, когда Касс вернется из участка, и вызвал его к себе в офис. Убедившись, что Касс вышел из дома, Расслин пробрался в особняк Грантов через сквозную дверь. По его дьявольскому сценарию гибель Дженет должна была выглядеть как самоубийство. С собой у него была толстая веревка, на которой он собирался повесить сестру Касса, женщину, которую якобы нежно и преданно любил. Но к тому моменту режиссура преступника не представляла никакой загадки, наши люди постоянно следили за домом.
Коллинж поднял бокал и предложил тост в честь лейтенанта и Поттера.
– Итак, за счастливый финал?
– А я тебе что говорил? – Поттер не скрывал «торжества победителя».
– Да нет, я уже не о том. Лейтенант, какой сюжет для пьесы! И ты – в главной роли! С твоими внешними данными ты мне очень подходишь.
– Слушай, лучше прекрати издеваться, – проворчал польщенный О'Тул.
На следующий день поздно вечером Поттер и О'Тул по горячей просьбе Касса Гранта приехали на ужин. Касс встретил приятелей в дверях и сердечно пожал им руки. Дженет, бледная и тихая, молча улыбалась. Касс ухмыльнулся:
– Сегодня утром заходил Торнтон. Раньше у него, видно, не было возможности объясниться. Он сказал, что переведет полагающуюся мне долю наследства на мой счет, как только официальные бумаги о реабилитации будут подписаны. Дьявол! У него так дергалась голова, что я подумал, не заразная ли это болезнь. Через несколько минут нашей беседы заметил, что я сам дергаюсь, словно марионетка.
– Торнтон еще легко отделался, – сказал О'Тул. – Представляешь, что было бы, если бы наш интеллектуал женился на распутной красавице-побрякушке?
– Кстати, о ваших людях, – заметила Дженет. – Слава богу, что все хорошо кончилось. А сколько народу вы вчера тут поставили, чтобы следить за домом?
– Одного в саду, одного у черного входа и одного возле парадного. Еще один наблюдатель был на третьем этаже, следил как вы бродили по комнатам, мисс Грант, – ответил О'Тул.
