Александра Авророва - Все дороги ведут в загс
Как ни странно, легче всего раздобыть улики. Майор с самого утра поручил дактилоскопистам проверить, не обнаружатся ли среди отпечатков из квартиры Петухова принадлежащие Юрскому. Вряд ли адвокат заявился в перчатках, сейчас лето. Конечно, он должен был протереть все, к чему прикасался, но времени было в обрез, что-нибудь наверняка пропустил. К тому же он полагал, милиция не усомнится в том, что убийца Света, и просто не станет делать лишнюю работу по сличению отпечатков. Еще Алферов послал Пашку расспросить завсегдатаев сквера, куда выходят окна офиса Юрского. Вдруг да кто-нибудь заприметил бородатого горбуна?
Однако даже в случае положительного результата подобные улики ничего не значат без возможности и мотива. Возможности не было, поскольку адвокат не успел бы и совершить преступление, и исправить контракт. Правда, тут чисто интуитивно майор не исключал некий ловкий трюк, который при большом желании реально разгадать. Хуже с мотивами. Хоть ты тресни, Карпов не стоял у Юрского на пути! Или адвокат в силу своей профессии узнал о Карпове нечто, чего не знает даже сам Игорь?
Алферову захотелось обсудить с кем-нибудь возникшие мысли, услышать искреннюю умную оценку. Почему с кем-нибудь? Честно говоря, хотелось обсудить их с Мариной. Он достал мобильник, посмотрел на него и сунул обратно. Во-первых, Марина наверняка на работе, а во-вторых, нелепо было бы звонить, чтобы сообщать, что фактически не узнал ничего нового и находишься в тупике. Поехать, что ли, в офис Юрского разведать, не занимались ли там делами, связанными с неким Карповым? Не годится. Ответа, скорее всего, не получишь, а адвоката встревожишь. Надо действовать не ногами, а головой.
Голова упорно думала о другом, и майор решил отвлечься. Кстати, было чем. Пашка почему-то перестал снабжать книгами, распустился парень, зато очередное чтиво подсунул Тихонов. Агата Кристи, «Драма в трех актах». Снова, что ли, герметический детектив?
Алферов просматривал страницу за страницей, быстро их листая, и чем дальше, тем сильнее становилось ощущение удачи. «Позвоню-ка я Марине, — вдруг решился он. — Если она дома, значит, судьба».
— Да, — пробормотал в трубку совершенно сонный голос. Майору стало стыдно. Поднять человека с постели без жестокой необходимости он считал почти уголовным преступлением.
— Я вас разбудил? — глупо уточнил он.
— А сколько времени?
— Одиннадцать.
— Все равно пора вставать, у меня с часу экзамен.
— Хорошо хоть, не с утра.
— Зато раньше семи не закончим. Что-нибудь новое, Александр Владимирович?
— Пожалуй, да.
— Вы далеко?
— Вообще-то сижу в машине под вашими окнами.
— Я выйду через десять минут. Через пять!
Алферов не успел попросить не торопиться — Марина положила трубку. Она появилась через семь минут, на ходу подкалывая волосы. Почему-то страшно захотелось, чтобы ей это не удалось. «Черт!» — непривычно выругалась она, сломав заколку, потом обреченно махнула рукой, волосы разлетелись по плечам, отчего она сразу стала выглядеть моложе и простодушнее.
— Ну, что? — жадно выпалила Марина, сверкая глазами. — Он? Все-таки он, а не она?
Майор по-садистски медленно открыл дверцу автомобиля, предлагая сесть, и не удержался от искушения любезно предложить:
— Может быть, сперва отвезти вас позавтракать? Вы наверняка не успели поесть.
Надежда, что в ответ собеседница изо всех сил стукнет его кулаком, к сожалению, не оправдалась — у Марины возмутительно хорошая выдержка. Однако выражение лица было достаточно красноречиво, и Алферов, засмеявшись, сообщил:
— Я намерен пересказать вам роман Агаты Кристи «Убийство в трех актах». Увлекательнейшее чтение! Настолько, что Юрский, не признающий детективов, две недели назад стащил эту книжку со стола своего подчиненного, проштудировал и вернул обратно.
Марина внимательно слушала, не задавая вопросов — редкая для женщины реакция. Майор продолжил:
— Сюжет романа следующий. Чарльз Катрайт, известный актер, приглашает к себе гостей, и у него собираются — ни больше ни меньше — тринадцать человек самого разного толка, от модной писательницы до обедневшей аристократки. Один из них, безобидный старый священник, выпив свой бокал, умирает. Врачи констатируют отравление. Это акт номер один.
— Дальше! — поторопила Марина.
— Акт номер два. Известный врач, присутствовавший на той роковой встрече, через некоторое время собирает тех же людей и тоже погибает, отравленный. Пуаро в недоумении. Убийства произошли не в том порядке. Если б сперва погиб врач, знающий тайны многих пациентов, а потом уже безобидный старичок, все было бы ясно. Священник что-то видел и за это поплатился. Но ситуация противоположная. Нужно искать мотив для убийства священника, а смерть врача уже вторична. И, наконец, акт номер три — финал. Преступник — сам хозяин, Чарльз Катрайт, про которого врач знал весьма нелицеприятные вещи. Но после убийства врача Катрайт стал бы одним из главных подозреваемых, поэтому он поступает иначе. У себя в доме Катрайт налил яд в один из бокалов. Ему было безразлично, кому этот бокал достанется, лишь бы человеку, для убийства которого у него не было мотивов. Священник погибает, врач вслед за ним, но полиция ищет мотивы первого убийства, а не второго. Катрайт вне подозрений, и лишь Пуаро с помощью мощного аналитического ума докапывается до истины.
— А ведь я это читала, но мне и в голову не пришло сопоставить, — прошептала Марина и с силой добавила: — Сволочь! Какая же он сволочь! А меня еще мучило, что Оля с Игорем поменялись местами. Откуда Юрский мог знать, что рядом с ним окажется он, а не она? А ему было все равно. Она еще лучше — безобиднее. А что у них дети, ему плевать!
Алферова пронзила страшная мысль. А ведь следующей сидела Марина! Сложись все чуть-чуть иначе, и яд достался бы ей. Она женщина, ей нужна меньшая доза, и теперь он бы расследовал смерть некоей Лазаревой и искал ее врагов. Он узнал бы о ней очень многое, это несомненно, но никогда б не увидел, как она пытается удержать рукой распадающиеся волосы или вскакивает на стол при виде маленькой мышки, как горячо бросается на защиту справедливости, как улыбается там, где другая бы обиделась.
А Марина, не замечая реакции собеседника, а глядя куда-то в бесконечность, сосредоточенно произнесла:
— Юрский изначально хотел убить Славика. Узнав про уникальные хакерские способности Славика, он тайно поручил ему влезть в чужую компьютерную сеть и что-то там выведать. Но вскоре он понял, что Славик органически не способен долго хранить тайну. Сколько он выдержит? Неделю? Месяц? Юрский решил, пока не поздно, от него избавиться, но с минимальным риском. Если б на Славика покушались первым и меня спросили бы, в чем причина, я бы ответила: «Ищите на работе». А на работе вы узнали бы, что у Юрского была с ним тайная встреча, а даже если б и не узнали, все равно Юрский как начальник сразу оказался бы под подозрением. Он этого не хотел и искал безопасный выход. Под руку ему попался детектив, где описывалось схожее положение, и Юрский решил приспособить идею к своей ситуации. Он соглашается принять у себя встречу «Авроры» — а нас, как ни поразительно, ровно столько, сколько у Агаты Кристи. Чертова дюжина. Мы идеально подошли Юрскому по той простой причине, что фактически не были с ним знакомы. Он мог отравить любого из нас, и заподозрили бы кого угодно, кроме него. Но он так боялся за свою драгоценную персону, что решил перестраховаться и окончательно отвести от себя подозрения, сделав вид, что убить хотели его. Что угодно, лишь бы акцентировать внимание на первом преступлении, а не на втором. Кстати, вот почему он положил Игоря в хорошую больницу! Ему было все равно, умрет тот или нет, главное — заморочить нам головы. Это невероятно! Быть готовым отравить любого — любого! — из нас лишь для того, чтобы обмануть милицию…
