Рут Харрис - Волнующая игра
— Ничего, — сказала Джей Джей, — но поблагодари его за то, что он спросил. — Александр заторопился. Джей Джей хотела, чтобы он остался. — А что с ожерельем? — спросила она. — Что мне делать с ним? — Джей Джей не хотела расставаться со своим ожерельем — свидетельством того, что, может быть, Александр все еще любил ее, даже если не говорил этого. Но она не хотела, чтобы оно было на ней, когда придут Лилиан и Аликс. Она не хотела, чтобы ей завидовали.
— Я уберу его обратно в сейф, — сказал Александр, беря ожерелье и укладывая его в коробку. — Когда ты выйдешь из больницы, иди к Моргану, в банк рядом с фирмой «Ван Клиф и Арпелс», дай им образец своей подписи. Все, что тебе нужно будет сделать, это сообщить им, когда ты захочешь надеть его.
— Спасибо за ожерелье, Александр, — сказала Джей Джей. — Спасибо. — Затем все же задала самый важный для нее вопрос. Все на свете, даже это прекрасное ожерелье, она отдала бы, чтобы только услышать желаемый ответ: — Ты любишь меня?
Александр позвонил сестре, молча дождался ее прихода, отдал Жаклин ей и, не приближаясь к Джей Джей, пожелал ей всего хорошего. Он оставил Джей Джей одну в ее роскошной комнате: наедине с вопросом, на который он не ответил.
Гораздо позже, когда все посетители ушли, Джей Джей позвонила и попросила принести Жаклин. Она хотела побыть наедине со своей девочкой.
— Простите, — сказала сестра. Джей Джей показалось, что сейчас она услышит что-то ужасное.
— Уже слишком поздно? — удивленно спросила она, решив, что своей просьбой вынуждает сестру нарушить установленный распорядок.
— Мистер Рэймонт распорядился приносить ребенка только тогда, когда он сам здесь, — сказала сестра, отводя взгляд. После неловкой паузы она спросила, не хочет ли Джей Джей еще чего-нибудь.
— Нет, — ответила Джей Джей, пытаясь осознать сказанное сестрой. — Ничего, спасибо.
Сестра пожелала ей спокойной ночи и ушла закрыв за собой дверь, оставив Джей Джей одну. Ее дочь, поняла Джей Джей, не принадлежала ей. Жаклин была ребенком Рэймонтов. Это имело огромное значение, и изменить что-либо было невозможно.
14
В июне началась связь Джей Джей и Йейла. В июле Йейл и Аликс разошлись. В августе Джей Джей и Йейл начали новую роскошную жизнь.
В августе в Сент-Тропезе удовольствие измеряется степенью непринужденности. Погоня за ней занимает двадцать четыре часа в сутки: вокруг бассейна «Библос» или в его баре, украшенном настоящими леопардовыми шкурами; на виллах кинозвезд и модельеров, бизнесменов и бездельников; на набережной, где сверкающие яхты отделены друг от друга лишь узенькой полоской воды, разделяющей одну красавицу с палубой из тикового дерева от другой; в «Мускардэн», «Сенеке» или дискотеках, которые входят и выходят из моды так же быстро и предсказуемо, как восходы и заходы солнца. Рядом с праздной суетой сосуществуют открытые рынки под традиционными большими квадратными зонтиками, где дары Прованса — черные оливки, белые сыры, красные помидоры, зеленые перцы, бобы и головки чеснока с белой или розовато-лиловой кожицей, бочки с золотисто-зеленым оливковым маслом — и утренний улов — моллюски и мидии и крохотные крабы, — и все ингредиенты для прекрасного супа буйабес, влажные и яркие, лежат в тени рядом с одетыми в черное француженками, которые, как и поколения до них, ведут жизнь, зависящую от солнца, земли, моря, не зависящую от причуд и моды, которые превратили Сент-Тропез из заурядного морского порта в один из самых знаменитых летних курортов в мире.
Джей Джей и Йейл сняли виллу, которая была расположена между крепостью и портом.
Так как вилла была расположена на холме, поросшем диким тимьяном, с деревянной террасы, окружавшей бассейн, открывался прекрасный вид на белые дома с черепичными крышами и дальше на мол Жан Ревей, который охранял и наполовину прикрывал маленький порт. Данте, который стремился оставить старую жизнь, но пока еще не нашел новую, принял приглашение Джей Джей быть их гостем. Все заботы о маленькой Жаклин, которой уже исполнилось пять месяцев, взяли на себя Александр и Аликс. Сейчас девочка находилась в Саутгэмптоне под присмотром своей няни мисс Купер, англичанки средних лет. Джей Джей и Йейл, которые открыто жили теперь вместе, устроились на вилле и начали светскую жизнь, устраивая бесконечные приемы у себя и не пренебрегая приглашениями.
Лето семьдесят седьмого года Йейл и Джей Джей прожили в стиле Скотта Фитцджеральда. Роскошь праздности и богатства, общество модных приятелей, ничто не было омрачено воспоминаниями о крови и предчувствиями наказания. Джей Джей и Йейл вместе достигли того, чего не могли достичь в одиночку: они стали людьми, которым подражали. Когда Джей Джей надела днем золотые босоножки на высоком каблуке и бикини, она изобрела стиль, который пересек Атлантический океан и следующим летом получил распространение на американских пляжах среди женщин, которые никогда и не слышали о Джей Джей. Привычка Йейла разливать по бокалам шампанское «Дом Периньон» урожая 1969 года, выплескивая из бутылки оставшийся в ней напиток, попала в газеты Лондона и Нью-Йорка. О некоторых других их привычках не упоминалось в газетах, но все их приятели говорили о том, что Джей Джей занимается любовью с Йейлом, не снимая своих роскошных изумрудов.
— Это правда, — спрашивала Миньон Мирей, киноактриса, известная своим умом и деловыми качествами в такой же мере, как и кошачьими глазами и ногами балерины, — что она не снимает изумруды, когда они…
— Совершенно точно, — подтверждал ее спутник Поль д'Арш, бывший любовник, а в настоящее время ее самый лучший друг. — Данте сказал мне, что Йейл показывал ему следы от бусин на теле.
— Как эротично, — произнесла Миньон, облизывая по своей обворожительной привычке кольцо с восьмикаратным бриллиантом, которое подарил ей ее последний муж, — как развратно!
— Не снимай изумруды, — сказал ей Йейл в самом начале их связи, и Джей Джей, ребенок которой находился по другую сторону океана, а любовник покинул ее, скрыла улыбкой свою грусть.
Было девять часов июньского утра, и они были в доме в Белгревии. Аликс была в Мериленде, и они были в доме одни. Прошлой ночью Джей Джей и Йейл были на костюмированном балу, и Джей Джей впервые надела свои изумруды. Коул Уайтло стремился имитировать парижские балы изящных искусств пятидесятых годов, и бал имел огромный успех. Кокаин разносили на черных эмалевых подносах, русская водка смешивалась с французским шампанским для того, чтобы получился напиток по рецепту самого Коула, а сигареты с марихуаной и гашишем были завернуты в бумагу с золотым обрезом, на которой были отпечатаны инициалы Коула, которыми он подписывал свои рисунки. Музыкальная система, сложностью не уступавшая системам в дискотеках, была включена настолько громко, что листья на висячих растениях колыхались в такт пульсирующим звукам тяжелого рока.
