Джоанна Росс - Тайные грехи
Для видимости соглашаясь с отцом, Ли в то же время с ужасом отдавала себе отчет в том, насколько ее огорчило бы подобное развитие событий.
– У Мэтью весь вечер расписан по минутам. Вряд ли ему понравятся изменения в последний момент.
Джошуа почувствовал, как у него повышается давление, – это в первую очередь сказывалось на состоянии глазного дна.
– Что ж, ты знаешь его лучше, чем я. Итак, решено – отдаем эту роль твоей сестре?
– Решено, – повторила Ли словно эхо.
Мэтью и Марисса – о такой паре любой продюсер мог только мечтать. Ли не сомневалась: когда скрытый огонь Мэтью схлестнется с откровенным – Мариссиным, будет потрясающий взрыв! Так почему же ее гнетут мрачные предчувствия?
Глава 22
Осень тысяча девятьсот семьдесят второго года ознаменовалась переизбранием Р.Никсона – к радости Джошуа, вложившего немалые деньги в избирательную кампанию Республиканской партии, и к огорчению Ли, которая, хотя и заранее считала это безнадежным делом, из принципа голосовала за Джорджа Мак-Говерна. Индекс Доу-Джонса впервые за всю историю застыл на отметке 1,000 (Уолтер Кронкайт объяснил это доверием к прежней администрации). Вспыхнули надежды на то, что война в Юго-Восточной Азии скоро кончится, однако подписание договора о прекращении огня было отсрочено (опять!) из-за очередных разногласий между руководителями Северного и Южного Вьетнама.
По Америке прокатилась волна забастовок школьных учителей. Мужчины и женщины с плакатами делили тротуары с поклонниками Христа (новомодное течение среди алчущей идеалов молодежи), при виде которых родители с ностальгическим чувством вспоминали добрые старые времена, когда дети всего лишь исповедовали «любовь» и балдели от марихуаны.
У женщин появился новый кумир – Билли Джин Кинг; в то же время выскочка из «Плейбой Банни» Глория Стайнем (сплав ума и красоты, как о ней выразился Дж. К.Гэлбрайт) стремительно вырвалась вперед как ведущая «девушка с обложки» от движения феминисток, доказав полчищам клеветников, что она может похвастаться не только смазливым личиком.
А на студии «Бэрон» – свое событие года (хотя Дэвид Бринкли и не упомянул о нем в вечерних новостях): начались съемки «Опасного».
Ли понимала, что должна прыгать до потолка: сбывается ее давняя мечта, – однако не испытывала радости. Теперь у них с Мэтью будет совсем мало времени друг для друга.
– Ты сегодня рано.
Было четыре часа дня. Осеннее солнце висело низко над горизонтом. Ли стояла на крыльце коттеджа Мэтью; в руках – пакеты с провизией из ближайшей бакалеи «Ральфа».
– Захотелось приготовить тебе ужин для разнообразия, поэтому ушла пораньше и походила по магазинам.
– Невероятно! – Мэтью взял у нее покупки. – Обычно вытащить тебя из офиса так же трудно и мучительно, как вырвать зуб. И то ты даже в постели продолжаешь читать сценарии.
Временами Мэтью раздражало то, что он занимает в жизни Ли второе место, но, не желая терять драгоценное время, он подавлял это раздражение, загоняя его вглубь.
– Кажется, в постели я не только читаю сценарии. – Она пошла за ним в дом, который знала теперь так же хорошо, как свой собственный.
– Слава Богу. – Мэтью бросил покупки на керамическую стойку и, заключив Ли в объятия, поцеловал в теплое местечко на затылке: как выяснилось в их первую ночь, это доставляло ей удовольствие. – Могу я узнать причину столь неожиданного интереса к домашним обязанностям?
На нем были джинсы на молнии, однако пуговица на поясе была расстегнута. Скользнув руками в задние карманы его брюк, Ли с восторгом почувствовала, как напряжено настроенное на нее тело Мэтью.
– Хочу приготовить прощальный ужин.
Два месяца назад Мэтью изнывал от нетерпения скорее приступить к работе. Теперь же, вынимая умелыми пальцами шпильки из волос Ли и распуская длинные светлые пряди, он поражался, как быстро пролетело время. Завтра он отбывает в Париж на съемки «Опасного».
– Прощание подождет. Как насчет того чтобы как следует поздороваться?
Она прижалась грудью под серебристо-серой шелковой блузкой к его обнаженному торсу.
– Наконец-то!
Джошуа лежал на спине в двойном номере отеля «Счастливый самородок», а белокурая проститутка лет двадцати пяти энергично сосала его вялый пенис. Женщину звали Айрис; она слыла лучшей в городе минетчицей. Однако сегодня его тело отказывалось реагировать.
– Ты слишком напряжен, – пробормотала Айрис, массируя ему промежность. – В чем дело, папочка? Продулся в казино?
– Хотел бы я, чтобы мои проблемы так легко решались. – Схватив девушку за светлые льняные волосы, он оторвал от себя ее голову. – Сделаем перерыв. А то будут мозоли.
– Конечно, милый. – Она извлекла из серебряного ведерка, поставленного рядом с огромным круглым ложем, бутылку шампанского и налила себе в фужер. – Хочешь игристого?
– Нет, я – пас.
– Вот и умничка. Алкоголь снижает потенцию. – После нескольких глотков ее серые глаза загорелись новой идеей. – Помнишь, ты слизывал шампанское у меня с грудей? Может, попробуем?
По крайней мере старается ему помочь. Чего нельзя сказать о любимой дочери. За два месяца в Ли произошла разительная перемена. И хотя она держала свою личную жизнь в секрете, он точно знал, кому этим обязан.
Мэтью Сент-Джеймсу.
С каждым днем Джошуа проникался все большей ненавистью к их восходящей звезде. Слишком часто в последнее время Ли с опозданием являлась на работу после перерыва на обед – раскрасневшаяся; сразу видно, что ее только что качественно трахнули. Не кто иной, как этот ублюдок.
Как ни был велик соблазн запретить Ли встречаться с Мэтью, Джошуа держался. Отец научил его правильно рассчитывать время решающего удара. Все, что он мог себе позволить в настоящий момент, это нагружать Ли все новыми и новыми поручениями, чтобы максимально сокращать время ее встреч с любовником.
«В тот день, когда будет отснят последний кусок «Опасного», – поклялся он себе, – я возьму подонка за яйца!»
– Вот-вот! – Айрис сладострастно ухмыльнулась, бросила на ковер пустой фужер и склонила к Джошуа белокурую с серебристым отливом голову. – Не знаю, папочка, от какой мысли ты завелся, но держи ее, не отпускай!
Ли ни за что не думала, что после отъезда Мэтью в ее жизни образуется такая пустота. Хотя они часто перезванивались, разговоры носили натянутый характер. Беда в том, сказала себе Ли в одну из бессонных ночей, беспрестанно ворочаясь на постели и изнывая от одиночества, что я так до конца и не разобралась в своих чувствах. Возможно, вопрос еще долго будет оставаться открытым.
Но как же ей его не хватало!
